Разбитая, угрюмая и будто лишенная всех чувств, Алиса летела в молчании рядом со своими спутниками. Она не думала ни о чем. Она даже была бы не против целую вечность лететь так без цели, без смысла. Просто лететь. Однако внезапно стало светлее. Серое туманное марево, к которому Алиса уже привыкла, белело. То тут, то там сквозь него проскальзывали лучи света. Холодного белого света. Она заметила, что дед и Хранитель преобразились. Крылья ангела засверкали ярче, он будто наполнился сиянием. Строгое лицо словно помолодело, хотя и раньше не имело возраста. Сейчас он выглядел действительно добрым и непорочным существом, а не стражем души Алисы. Дед стал как настоящий святой с иконы. Его образ светился милосердием, участием и отеческой любовью. Теперь их обоих никак нельзя было принять за дрессированных божьих рабов.

«Так что же иллюзия — то, что я видела на Земле, или то, что вижу сейчас?» — лениво размышляла Алиса безо всякого реального интереса. Она была бы не прочь взглянуть и на себя. Наверняка она уже не похожа на прозрачное нечто с человеческими контурами. Однако, как ни старалась, повторить фокус со взглядом со стороны девушка не смогла. Между тем свет стал навязчивым и постепенно заполнил все вокруг, включая Алисин взор. Еще миг, и позади осталась финальная черта. Девушка утонула в приглушенном жужжащем хоре голосов: «Слава Богу! Богу слава!».

— Вот оно, Царствие Божие! — радостно воскликнул ангел. — Это Божия красота, которая и спасет мир! Как хорошо вернуться домой, — добавил дед.

— Да, хорошо, — кивнул Хранитель, — возблагодарим Создателя!

Дед и ангел опустились на колени и начали молиться, а Алиса стояла рядом, чувствуя себя крайне глупо. Зато появилось время оглядеться.

Вокруг простирался луг ядовито-зеленого цвета с лоснящейся, как атлас, травой. То тут, то там встречались пышные кусты, усыпанные большими синими цветами или яркими розовыми ягодами. Под ногами девушки вилась четкая желтая тропа, выстланная, видимо, золотым песком. Она вела к стене исполинских деревьев на горизонте, таких же навязчиво зеленых, как и трава. Надо отдать Раю должное — все это было красиво, особенно на первый взгляд. Но Алисе на ум сразу пришло сравнение с детской компьютерной игрой. Окружающее великолепие было неестественным, вычурным, сродни тому пейзажу, который показывали Алисе херувимчики в больнице. И от всего этого веяло чуждостью, как от скучного совершенного лица ангела. «Алезар, где же ты?» — с тоской подумала Алиса. Она могла попробовать снять с себя христианское клеймо, но это было бы бесполезно. Девушка явственно ощущала, что ее внутренняя сила может и не исчезла, но была заперта где-то, например, в параллельном измерении. Во всяком случае, призвать или почувствовать ее не получалось.

Тем временем спутники продолжали монотонно бубнить молитву. Алиса присела на траву и тупо уставилась в пространство. Рай будто бы призывал впасть в маразм. Мыслей то и дело касались липкие щупальца смирения, проклевывалось желание опустить руки и позволить делать с собой что угодно. Эти пораженческие настроения словно проникали в Алису из окружающей атмосферы, впивались в нее, как лучи света. Бороться с ними было сложно. «Надеюсь, мне не придется здесь остаться», — мрачно подумала она, хотя даже сожаление было притупленным. Эмоции казались подавленными и скованными. Через несколько минут, показавшихся вечностью, молитвенный акт завершился.

— Пора нам идти, — сказал Хранитель.

— А куда мы теперь идем? — спросила Алиса.

— На поклонение Господу.

— Кайф, — протянула она с вялым сарказмом — единственной оставшейся нормально действующей эмоцией. Как и прежде, ее реакция была проигнорирована. Ангел больше не бросал в ее сторону враждебных взглядов, очевидно, надеясь, что промывка мозгов теперь неизбежна.

Компания двинулась по золотой дорожке. Идти было легко. Климат в Раю казался довольно приятным, но Алиса по-прежнему чувствовала что-то давящее в атмосфере, отчего сознание заволакивало пеленой. Через пару минут ходьбы она внезапно поняла, что дышит. Похоже, она превратилась в нечто материальное. Может, не в полном смысле этого слова, но все же. Она посмотрела на свою руку. Та оказалась чуть-чуть прозрачной, но с каждым шагом наливалась плотью будто бы изнутри. «Похоже, я материализуюсь» — заключила Алиса и вновь пожалела, что вокруг нет никого, кому можно задать вопросы. Но вскоре сожаление пропало, опять уступив место вялой тоске. Троица довольно скоро поравнялась с первыми деревьями, стоявшими поодиночке. Стволы их были прямыми и высокими как столбы. Алиса прошла в трех шагах от большой березы с белой как снег корой и пятнами, будто нарисованными по лекалу. Крона напоминала пышную зеленую мишуру. Это идеальное нечто Алисе понравилось меньше, чем могла бы любая земная березка, пусть даже маленькая и хилая.

Сверху слетел лист и, кружась, лег ей прямо в руки. Он был чуть меньше ладони, а поверхность покрывала тончайшая алмазная пыльца. От листа исходил одуряющий аромат.

«Какое извращение!» — подумала Алиса.

— Вот так и должна была пахнуть настоящая береза на Земле, — сказал дед, заметив, что девушка тупо пялится на листок.

— Но зло через человека проникло на Землю и исказило ее и все сущее на ней, — добавил наставительно ангел.

— И правильно сделало, — пробормотала Алиса. Березовый листок слетел с ее ладони.   

* * *

Дорожка нырнула в глубину парка, полного таких же обескураживающих деревьев. Потом тропа превратилась в широкую аллею, просветы между стволами увеличились, и Алиса увидела другие дорожки, по которым шли люди и ангелы. Всего их было так много, что не стоило и пытаться сосчитать. Она подошла к речке, через которую был перекинут резной мостик. В прозрачной воде копошились сверкающие рыбки, чрезвычайно яркие и многоцветные. По поверхности речки плавали огромные розовые и голубые лилии. Весь этот кислотный пейзаж гипнотизировал, как галлюцинации, но с единственным отличием — галлюцинации когда-нибудь кончаются.

Вместе с продвижением по дорожке сходство пейзажа с детской аппликацией только усиливалось. Алиса и спутники поравнялись с парой фонтанов, сделанных из чудовищных жемчужных раковин, расположенных друг над другом. Возле них стояли скамейки.

— Это еще не Рай, а только окраинка, — неизвестно зачем сказал дед, — настоящий Рай во сто крат прекрасней!

— Представляю, — протянула Алиса, уже понимая, какова здешняя красота. Через минуту ходьбы вокруг раскинулись цветники разных форм и размеров, неизменно шокирующие размахом. Все цветы, вроде бы такие же, как на Земле, были крупнее раз в десять и лоснились. От их удушливого аромата голова постоянно кружилась. Эффект усиливало заунывное пение и свист множества птиц, невидимых в кронах деревьев. Дорога сделала новый поворот и стала еще шире. Теперь другие люди и ангелы шли совсем рядом, и Алиса смогла их разглядеть. Все ангелы, как и ее Хранитель, были заметно выше людей. Их лица немного отличались друг от друга, но все одинаково сияли тоскливой совершенной красотой. Была у них и другая общая черта, более интересная. Их походка, да и прочие движения казались удивительно слаженными. Так и напрашивалось сравнение с армией — выстроившись в шеренгу, ангелы стали бы похожи на идеальных солдат. Многих людей ангелы вели за руку с таким видом, с каким пристало вести преступников под конвоем. Только душам не требовались наручники — они выглядели сонными и пришибленными.

Впрочем, души — не совсем верное определение. Они были не прозрачными, а уже довольно материальными, как и Алиса. Только бесцветными. Многие были серыми, как будто слепленными из пыли, некоторые же, идущие в окружении святых, сверкали, как начищенное серебро. Взглянув на себя, девушка отметила, что она теперь даже не серая, а почти черная, только крестик на груди горел как прожектор. Так же она поняла, что давно уже обнаженная. Это нисколько ее не смутило, так как другие души тоже не могли похвастаться одеждой.

Внезапно произошло нечто странное, отвлекшее девушку от ленивого созерцания райских дорог. Очень высоко, что едва можно было заметить, по полотну небес пробежала энергетическая волна, сопровождаясь треском. И сразу после этого с Алисы словно спало оцепенение. Теперь она воспринимала все как раньше, без усыпляющей пелены на глазах. Острота чувств вернулась, а вместе с ней и гнев. Она почувствовала себя на грани, готовой к решительному бунту и требованию отпустить ее во что бы то ни стало. Однако сейчас, когда повсюду полно ангелов, да и Бог рядом, такое поведение было бы крайне безрассудным. «Стоило раньше решиться!» — с горечью подумала она. Тем временем дед, идущий справа от нее, начал что-то назойливо лопотать. Алиса услышала только конец монолога:

— Так ведь и люди разные! Ты вот у нас совсем темненькая душонка.

— Молчи, софит, и надень свой абажур! — зло бросила она. Дед светился так ярко, что на него было больно смотреть. В следующий миг Алиса ничком лежала на золотистой дорожке, и ее затылок гудел. Боль оказалась очень материальной. Это ангел дал ей подзатыльник. Встряхнув головой, девушка села, затем встала, оттолкнув протянутую руку Хранителя и почти что зарычала:

— Да как ты смеешь, гомункул! Если ты еще хоть раз поднимешь на меня свою руку, — она запнулась.

— Тогда что? — спокойно улыбался ангел своей обычной стылой улыбкой, — что ты сделаешь, Алисонька? Успокойся. Все будет хорошо.

— А ты прямо бесстрашна! — после некоторой паузы добавил он.

— Это-то и плохо. У нее нет страха Божия. Это хуже, чем бесстыдство, — вклинился дед.

— Бог вселюбящий, — поддержал его Хранитель, — но можно любить его и по любви бояться огорчить. Господь милостив, но он и справедлив. Мир — сочиненная им симфония, а тебе было предназначено пропеть в ней всего лишь одну ноту — твою жизнь, такую короткую и незаменимую. Бог милостив, но если ты пропела ее фальшиво, то не звучать тебе в этой музыке с его листа, ты просто выпадешь из нее. Вот мы идем к Создателю, чтобы узнать его решение о тебе, а ты не испытываешь ни страха, ни трепета. Какая же в тебе духовная пустота накопилась! Как ты жила, чем ты жила! — он так распалился, что даже вскинул свои лучистые крылья.

— Да ты маньяк! — во всеуслышание провозгласила девушка, — оставь этот пафос! Ты никогда не дождешься от меня страха перед своим господином и его прихотями, в которых даже нет никакой логики.

— Если ты еще раз скажешь нечто подобное… — казалось, Хранитель действительно разозлился.

— Тогда что? — Алиса ликовала, — ты ничего мне не сделаешь, мой дорогой ангел! От этих слов Хранитель засветился так ярко, будто вот-вот взорвется. Однако он промолчал. Алиса попала в точку. Видимо, она требовалась Богу или кому-то еще в относительно сохранном виде, и конвоиры не могли перейти некоторые границы, по крайней мере пока.

— Пошли дальше, — позвал дед.

Через некоторое время ангел проронил небрежно:

— Впрочем, ты можешь вернуться на Землю. Тебя никто не держит. Ты станешь призраком и будешь скитаться по Земле хоть целую вечность. Только вот уйти оттуда никогда не сможешь.

Над этим стоило подумать. Алиса решила, что ей вовсе не хочется быть бесплотным неприкаянным духом. Ангел, конечно же, мог и лгать, но проверять это было слишком опасно — если он говорил правду, то ее ждет целая вечность без возможности вырваться в другие сферы. Она решила искать другой выход и оставить эту возможность на крайний случай. Так как больше нечего было делать, пришлось продолжать путь. Когда Алиса поняла, что с каждым шагом ясность ума снова теряется, ею начал овладевать липкий страх. «Может, стоило действительно рискнуть и вернуться на Землю?» — такой была последняя здравая мысль. Потом под монотонное пение птиц безволие вновь приняло ее в свои объятия, но на этот раз оно прямо-таки навалилось на нее, задушило, не оставив почти ни капли рассудка.  

* * *  

Еще один поворот, и впереди развернулась дорога такой ширины, что и краев ее не было видно из-за множества идущих по ней людей и ангелов.

— Послушай меня, бедное мое дитя! То, что сейчас с тобой происходит, всего лишь томление грешной души перед встречей с Создателем. В этом нет ничего удивительного или даже слишком плохого. Но ты должна сделать над собой усилие и отринуть нелепые мысли и страхи, оставить свое пустое человеческое самомнение. Погляди-ка вперед! — голос ангела, теперь казавшийся радостным и чистым, вливался в сердцевину души Алисы. Она посмотрела туда, куда он указывал. Дорога упиралась в высокую гору, вершину которой скрывало сияющее облако. Прямо к нему вела широкая белая лестница, по которой поднимались люди в сопровождении ангелов. Сквозь облако светился огромный крест.

— Мы идем туда, там — Бог, — объяснил дед, — он увидит тебя всю, как есть. Он оценит твою душу и твои мысли, размыслит о каждом прожитом тобой дне и определит твою судьбу до Страшного суда. Сосредоточься на этом. Собери все душевные силы, Алиса! Это куда серьезней, чем ты в состоянии себе представить. Если можешь, молись. И не мешай нам с ангелом молиться о тебе. Избавиться от всех мыслей было не трудно, учитывая, что этих самых мыслей вообще сейчас не было в Алисиной голове. Они приблизились к лестнице. Гора являла собой странный контраст со всем окружающим пейзажем. Склон был диким и голым и сплошь усыпан осколками камней желтоватого цвета. Кое-где за них цеплялись безобразные колючки, их змееподобные толстые стебли покрывали длинные шипы, а среди них виднелись маленькие алые цветочки, будто капельки крови. Гора казалась раскаленной, безжизненной. Широкая и крутая лестница, разделенная несколькими площадками, была выложена из грубых каменных плит, частью выщербленных от древности. Подходя к ее ступеням, многие люди опускались на колени и благоговейно целовали камень. Некоторые так, на коленках, по лестнице и поднимались. Создавалось впечатление, что гору постоянно обдувает пронзительный засушливый ветер, а воздух едва заметно мерцал голубыми искорками.

Алиса, по-прежнему находясь в болезненном полусне, начала подниматься. Каждый шаг давался с трудом. Каждое движение звенело в голове необъяснимой мукой. Других душ вокруг почему-то становилось меньше. Каждый раз, когда она достигала очередной площадки, ангел и дед опускались на колени и начинали молиться. Наконец, взобравшись на третью, Алиса упала без сил.

— Ты должна страдать и очиститься, — плыл за спиной голос кого-то из спутников. Как будто против воли девушка встала и продолжила восхождение. Ближе к вершине осталось так мало ступеней, но теперь каждая из них плавила, разрывала на части и обращала в прах затуманенную сущность Алисы. Она не шла, ее что-то тащило вверх, к попиравшей облако громаде креста. В голове звучал вой ветра, ангельский хор, чьи-то голоса. Но что же это? Тот самый голос, тихий и вкрадчивый. Он уже помог ранее, во время мытарства гордости.

«Сохрани себя. Сила вернется, только подожди новой волны».  

* * *  

Алиса осознала себя, стоя на вершине горы. Она низко склонилась под давлением тяжелого воздуха. Вокруг, заключая ее в цилиндр, кружилась искрящаяся голубым светом стена облаков. Прямо перед ней возвышался крест, озаренный нестерпимым сиянием.

— Подойди! — повелительно прогремело в небесах. Алиса кое-как приблизилась к кресту и прикоснулась к его горячей поверхности. Тут же в ее мозг ворвался настоящий шквал. Ее отшвырнуло и крепко прижало к земле. Чудовищная сила резала по живому, выскабливала каждое чувство, выворачивала мысли. Пронзительный вопль вырвался из груди Алисы, а пытка продолжалась. Никогда она не чувствовала ничего более ужасного и даже не могла помыслить о таком. Ее будто разбили на атомы и каждый атом тщательно перемололи в квантовой мясорубке. Энергетическое поле развеяли в космосе, сознание искололи раскаленными иглами. Вопль девушки перерос в визг, а затем в прерывистое хрипение. Когда она хотела только одного — окончательной смерти, страшный палач отпустил ее. Громовой голос приказал:

— Молись! Молись мне, Богу Отцу твоему. Возлюби Меня, или быть тебе вечно в Аду! Алиса копошилась на земле, не в силах издать ни звука.

— Молись! — выл ветер.

— Кайся! — шелестело в облаках. Алиса поднялась, но опять упала на колени. Внезапно в какофонию звуков ворвалось такое желанное потрескивание. В вышине по небу скользнула волна. Девушка вспомнила слова: «Подожди новой волны». Алиса дождалась. Порывом ледяного ветра в нее влилась энергия. Волна унесла с собой и оцепенение, и страх. Алиса поднялась и встала во весь рост, разбивая телом гнетущий воздух. Она широко открытыми глазами посмотрела прямо на озаренный крест. «Молись, молись, молись» — звенело повсюду.

— Нет, — и это единственное слово, сказанное ослабшим хриплым голосом обрушило на вершину горы тишину.

— Нет! — повторила Алиса громко и отчетливо. Словно гордость самого Люцифера вселилась в нее.

— Тогда мучайся вечно! — ответил гром. Что-то вновь стало прорываться в разум девушки, но встретило нерушимую ледяную стену ее упорства.

— Я не буду твоим рабом! — огненная молния вырвалась из груди Алисы и ударила в самый центр креста, — я не принадлежу тебе!

— Ха-ха-ха! — пророкотал голос, — пока не тебе мое клеймо, ты моя! — последнее слово рассыпалось эхом. Голубое мерцание заполнило все вокруг, и воздух вспыхнул.  

* * *  

Алиса пробила стену облаков и с безумной скоростью отлетела на несколько сотен метров. Она лишь мельком увидела внизу гору, лестницу и толпу ангелов и душ. Полет прервало одно из разросшихся деревьев. Девушка повисла в ветвях и замерла. Придя в себя, она осознала сразу несколько вещей. Первое — она была в здравом и как никогда ясном рассудке, второе — к ней вернулась внутренняя сила, и третье — она совершенно не помнит, что произошло на горе за стеной облаков. Хороших новостей было больше. Одна из ветвей обломилась, и Алиса рухнула на какую-то клумбу, нещадно разворотив ее. Она встала, выплюнула изо рта набившуюся землю и увидела, что ее пристанищем только что был огромный кедр-мутант. Рядом упиралась в небо целая роща таких же деревьев. Между ними во все стороны разбредались группы ангелов и людей, исчезая в зарослях. Своих Алиса поблизости не увидела и только подняв взор, оценила, как далеко ее отбросило от горы.

«Хм, что же там случилось?» — удивилась она. Во всяком случае, представился отличный шанс скрыться и перевести дух. Не теряя времени, Алиса спряталась в пышных бархатных кустах. Для начала она решила немного понаблюдать за дорогой, которая была как раз совсем рядом. Затаившись, она смотрела, как течет, не иссякая ни на минуту, река людей, ангелов, святых. Все шли в одну сторону, поэтому она не могла не заметить две фигуры, расторопно шагающие назад, то есть к ней. Это были дед и Хранитель.

«Черт! Как они меня нашли?» — растерялась девушка. Она кинулась в случайном направлении, лишь бы сбить след, и долго прорывалась через кусты, пока не вынырнула под навес исполинских папоротников. Здесь было свежо и сыро, чувствовалась близость воды. Вскоре Алиса попала в небольшое тенистое ущелье с узкой речушкой. Отсутствие слишком ярких красок и назойливого света делало этот пейзаж умиротворяющим и довольно естественным. Было тихо и, похоже, никто не бродил поблизости. Алиса присела у воды и отдышалась. Телу частично вернулись физиологические свойства. Взглянув на свое отражение в ручье, Алиса увидела нормальное, не серое и не прозрачное лицо. Тело, по-прежнему обнаженное, стало довольно подтянутым и прекрасно подходящим для полноценной жизни, разве что ниже пояса совершенно бесполым и лишенным естественных отверстий. Волосы оказались светло русыми и длинными. Впрочем, первое не удивительно, так как черный цвет, который они имели на Земле, был результатом окрашивания. Длина же отросла сама по себе. Татуировка на лодыжке пропала, как и все шрамы и почему-то родинки.

«Фу, я снова блондинка! — скривилась девушка. — Хоть бы одежду дали». Только она подумала об этом, как оказалась в простом белом платье. «Видимо, я теперь могу визуализировать!» — обрадовалась Алиса и представила себя в коротких летних шортах и майке. Все это тут же обратилось в реальность. С воодушевлением она принялась экспериментировать, создавая посредством воображения самые разные предметы. Вскоре радость иссякла. Новая способность была крайне скудной и ограничивалась созданием бытовых предметов вроде одежды, стульев, тарелок, бумаги и тому подобного. Кроме того, стоило девушке перестать сосредоточенно думать о предмете либо касаться его кожей, как он исчезал без следа. Изменить свою внешность тоже оказалось невозможно.

Алиса задумчиво склонилась над речушкой, распугав своей тенью зеленых рыбок. Она создала стакан и зачерпнула немного воды, отпила. Вода была освежающе прохладной, но почему-то сладкой. Что делать дальше, девушка не знала. Искать своего Алезара в Раю казалось абсурдным. Снять ненавистное белое пятно креста по-прежнему не удавалось — любые Алисины потуги на это гасила сильная светлая аура, пронизывающая воздух. А когда она подумала о возможном возвращении придавливающего слабоумия, то чуть не впала в отчаяние. Кусты зашевелились, и под свод листьев папоротника вошел Хранитель, распространяя свое типичное сияние. Алиса спокойно сидела, не пытаясь больше бежать. Теперь она хотя бы узнает, что ее ждет, это все же лучше, чем бороться неизвестно с кем и неизвестно за что или бесцельно прятаться. Может, ее положение не так уж ужасно, может, ей даже повезло. Однако приторный голосок деда, семенящего рядом с ангелом, покоробил:

— Что ж ты бежала, Алисонька? Радуйся! Господь милосердный! Он разрешил тебе недельку пожить здесь, в Раю, а потом ты опять пойдешь к нему на поклонение, и твоя судьба окончательно решится!

— Хотите окончательно мне промыть мозги? — уточнила она устало.

— Это у тебя от пережитых испытаний, — сказал ангел с отвратительной покровительственной нежностью, — вот полюбуешься на райские красоты, отдохнешь и поймешь свое счастье!

Видимо, Хранитель был теперь окончательно убежден, что Алиса вскоре станет покорной овечкой. Девушка же, к своему ужасу, не могла быть уверена, что этого не произойдет.

— Вижу, ты уже обнаружила, что в Раю можно получить по собственному желанию все, что угодно, — продолжал Хранитель.

— Прям уж все! — буркнула Алиса в ответ.

— Ну ладно, ты пока еще посиди, приди в себя, — сказал дед, а сам поманил спутника. Они стали о чем-то толковать без слов. Алиса и раньше замечала, что вслух они говорили только тогда, когда хотели, чтобы их слышали. В другое время они общались будто телепатически. Но речь, безусловно, шла о ней. Девушка в данный момент не собиралась убегать, и они это понимали. Алиса решила узнать побольше о местах, где вынуждена находиться, и вообще собрать как можно больше информации о своем нынешнем положении. Это было самым разумным, что она могла сейчас предпринять. Через некоторое время дед сказал, что хочет отойти и помолиться один, а Хранитель сел рядом с Алисой и начал ее поучать:

— Ну вот, Алисонька, пора внести ясность в происходящее. Ты, видимо, не совсем понимаешь, что с тобой происходит и почему. Но ты должна осознать всю свою удачу! Несмотря на то, что ты вела ужасную греховную жизнь, наш Господь пощадил тебя и решил дать тебе шанс искупить грехи. Возможно, когда мы проходили мытарства, что-то могло показаться тебе нелепым или неправильным, но это все из-за того, что ты не обратилась к Богу за помощью, и душа твоя металась в неведении. Все было сказано таким удивительным дружелюбным тоном, что Алису это насторожило. Она решила спросить начистоту:

— Мне казалось, что меня хотят лишить воли, рассудка, превратить в безмозглого раба! Как все это согласуется с твоими рассказами о втором шансе и счастье?

— Это все были козни Сатаны! — с готовностью ответил ангел, — ты хорошо служила дьяволу на земле, и потому он смог воздействовать на тебя и после смерти. Это он внушал тебе, что мы с дедушкой хотим тебе зла, он создавал вокруг нас напряженную ауру.

— А Алезар?

— Это был сам Сатана! Старый обманщик захотел увлечь тебя в пекло. Что бы он ни говорил — все это наглая ложь.

— Но… Но… — нахмурившись, Алиса пыталась придумать какой-то очень важный вопрос, но не смогла.

За время мытарств с ней произошло столько странных, а местами и нелепых событий, что все в голове перемешалось. Она была в растерянности и потому не заметила слабую торжествующую улыбку на лице Хранителя, который был теперь отнюдь не таким бесстрастным. Если он ставил себе целью навести полный беспорядок в разуме Алисы, ему это удалось. Однако она все еще старалась думать под его испытующим взглядом. Когда она еще была жива и находилась на Земле, она имела четкие убеждения относительно любой религии, жизни после смерти и прочего. Сидя в кафе и ведя дискуссии с друзьями, она прекрасно понимала, почему так важна свобода, и в тот момент могла бы твердо пресечь любые попытки склонить ее к идеям о божьей любви и спасении. Теперь же, находясь один на один с новой реальностью, она потеряла большинство ориентиров. Она не знала, где правда. Написана ли она в Библии, которую при жизни Алиса считала сборником мифов, или правду говорил Алезар, а может прав ангел? Или же все лгут, преследуя какие-то цели? Конечно, то, что происходило во время мытарств, не склоняло ее на сторону света, но и демонам доверять тоже не было веских оснований. Если бы только она сумела вспомнить, что произошло там, на вершине горы — но она не могла, как ни напрягала усталые извилины. И она уже была готова за неимением альтернатив прислушаться к ангелу, как внезапно вспомнила о голосе, который слышала уже дважды. В этом непередаваемом звуке было нечто очень важное, и даже воспоминание о нем странным образом вселяло уверенность в собственных силах. Она подняла глаза, чтобы встретиться взглядом с голубыми глазами ангела, и уже хотела спросить: «А что это за голос я слышала?», но в последний момент передумала и вновь стала глядеть на хрустальную гладь речки. «Пусть это будет моей тайной» — решила она. Вместо этого Алиса спросила:

— Куда мы сейчас отправимся? Ангела обрадовала ее миролюбивая интонация:

— В Райскую обитель. Там ты встретишься со своей семьей и с Алешей. Ты будешь жить там достаточно долго, чтобы проникнуться красотой Божьего творения.  

* * *  

Дед закончил свою молитву и подошел к ним. Через некоторое время ангел вывел спутников на тропинку, и они отправились дальше. Хотя в лесу было не так светло, чрезмерная яркость не покидала окружающего пейзажа. В то время, как гигантские лишайники и замшелые стволы деревьев выглядели довольно внушительно, пестрые орхидеи размером с колокола и толстенные лианы примешивали сказочности. Пока Алиса шла, она начала погружаться в транс, как раньше, но знакомый уже треск энергетической волны вернул бодрость. Девушка поняла, что ее состояние во многом зависит от этих приливов высоко в небесах.

— Что это там, пробежало по небу? — осторожно спросила она ангела.

— Это молитвы искренние вызывают в воздухе радостное волнение, — ответил тот с готовностью.

«Ясно! Правду ты мне не скажешь», — подумала она, не удовлетворенная таким смутным объяснением. Между тем путь продолжался, и вскоре Алиса узрела большую реку, которая все расширялась, принимая в себя множество лесных ручьев. Сквозь ветви деревьев стал проглядывать свет, оттеняя атласную траву. Лес расступился, и тропинка вывела на холм. Алисе предстал новый, несколько неожиданный пейзаж. Это была большая долина, через которую протекала знакомая река. С двух сторон долину окружали высокие гладкие горы с заснеженными вершинами. Эти горы кое-где были настолько ровными, что казалось, будто их специально тщательно отшлифовали. Девушка, наконец, осознала, почему Рай кажется ей немного нелепым. Он выглядел так, будто был создан по плану, построен как дом из тщательно обтесанных блоков, старательно, без изъяна подогнанных друг к другу. Каждый цветок, каждое дерево и камень были специально спроектированы и размещены именно там, где надо, с точностью до миллиметра. Конечно, идеальный дом был в чем-то красив. Но в нем не было природной красоты, которая рождается из случайности, из тонкого и небрежного несовершенства, дающего шанс изменяться. Статичный в своей правильности Рай с каждой минутой все больше и больше угнетал, словно золотая клетка.

Теперь взгляд Алисы устремился в самое сердце долины, где ютился небольшой городок или скорее деревенька. Было трудно определить, так как разнообразие строений сбивало с толку. Река, стянутая швами мостов, рассекала городок пополам. С разных сторон в долину вело множество дорог — грунтовых или вымощенных белыми известняковыми плитами. На дальнем краю долины река впадала в большое озеро, по берегам которого стояло несколько уединенных домов. Золотой свет заливал городок, да и сами постройки сияли белизной. Это отлично вписывалось в общий вид райской утопии.

— Нам туда! — указал дед рукой в сторону городка, — вон там видна колокольня церкви, в которой я служу. Рядом с нею дом, где живет наша семья.

— Наша семья? — недоуменно уставилась на него Алиса.

— Да. Моя матушка и ее сестра. Ты их не успела узнать при жизни, они умерли до твоего рождения, ну так теперь познакомишься. И еще тебя там ждет Алеша. Алиса даже представить себе не могла своего маленького братика здесь. Она его уже не так хорошо помнила, но увидеться с ним, конечно же, было интересно.

— Дальше я с вами не пойду, вам лучше провести первый день в своем семейном кругу, — неожиданно сказал ангел. Такое заявление обескуражило Алису. Разве он не должен неусыпно за ней следить? Или он думает, что она уже прониклась божьим духом? Поймав ее растерянный взгляд, Хранитель добавил:

— Завтра я навещу тебя. Зашумели его огненные крылья и вскоре, подобно исполинской птице, он растворился высоко в небесах. Дед, улыбаясь, схватил Алису за руку и повел в долину. Возле первых домов на скамье под громадным развесистым вязом сидели двое. Увидев Алису с дедом, они поднялись и поспешили к ним навстречу.

— Здравствуй, Алисонька, — сказал русоволосый человек с ясным жизнерадостным лицом, — это я, твой брат Алеша. Девушка позволила обнять себя, изумляясь его возрасту и отмечая, что все родственники имеют гадкую привычку называть ее «Алисонькой». Молодая женщина тоже в свою очередь заключила ее в объятия и представилась прабабушкой Екатериной.

— Но ты можешь звать меня просто Катей, — добавила она. Дед же поспешил объяснить:

— Не удивляйся, что твоя прабабушка так молода, а Алеша повзрослел. В Раю всем по тридцать три года, это — возраст Иисуса Христа. Алиса только и смогла вымолвить: — Так что же, я состарилась на десять лет? Родственники добродушно рассмеялись.

— А почему Нина нас не встречает? — спросил дед у Кати.

— Она печет пирог ко встрече дорогой гостьи.

Потом Алису пригласили пройтись до главной площади, где высилась церковь с колокольней. Алеша стал рассказывать ей, как хорошо и спокойно живется в Раю, что и отдых здесь в радость, и труд в удовольствие. В какой-то момент она почувствовала ранее незнакомую удовлетворенность и разливающийся по всему телу покой. «Почему бы и нет? — подумала она, слушая его неторопливую речь.

— Почему бы не остаться здесь, с семьей, зачем мне чего-то еще желать?». Наконец, они вышли на площадь, окруженную аккуратными цветниками и овальными кустиками. В центре площади был большой храм, ухоженный и светящийся чистотой — не в пример некоторым земным церквям. Дед сказал, что хочет зайти туда, а всем велел идти в дом. Оказалась, что Алисина семья проживает в двухэтажном белом доме, недалеко от прицерковного сада.

«Как здесь уютно» — напросилась Алисе мысль. Она не увидела, как по небу снова прошла вездесущая волна. «О чем это я? Нет, я не должна поддаваться. Тут вовсе не уютно, а слишком светло и ярко!» — появилась другая мысль. Все местные строения как по сговору отказались от темных тонов. Первый этаж дома с маленьким крыльцом был сложен из белого камня. Окна и дверь украшала голубая роспись. Верхний этаж поддерживался четырьмя колоннами, похожими на перевернутые бутылки с длинными горлышками. С востока к дому примыкала пристройка с двумя окошками и узкой дверью. За домом Алиса могла разглядеть низкий белый заборчик, видимо, там был двор. С запада наползала оконечность прицерковного сада, в глубине которого ютилась беседка с небольшим прудом перед ней. Все атрибуты благости были собраны и систематично расположены у райского жилища, не оставляя места для фантазии.

Алиса вошла в дом за своим братом. Они оказались в небольшой прихожей, одна из дверей вела в гостиную, а другая — в столовую, как объяснила прабабушка Катя.

Внутреннее убранство дома представляло собой причудливую смесь из довольно современных вещей и антиквариата девятнадцатого века. Очевидно, в Раю все тяготели к старине, однако пришедшей из разных времен. Красивые резные кресла и зеркало в золотистой оправе соседствовали с затертым убогим столиком и пыльной масляной лампой. Стены покрывали обои с веселенькими голубыми и розовыми цветочками. Пока Алиса разглядывала все это, в прихожую вышла молодая женщина в простом синем платье. Руки ее были перепачканы мукой. Она заключила девушку в объятия. Только после этого выяснилось, что она сестра Алисиной прабабушки — Нина.

Из столовой, а точнее, из кухни, располагавшейся дальше, как раз в той пристройке к дому, потянуло приятным запахом пирога. Осознание того, что в Раю, очевидно, можно есть, немного обрадовало Алису. Ей была так же интересна дальнейшая судьба пищи, ведь она еще в тенистой роще обнаружила, что новое тело утратило часть физиологических подробностей. Впрочем, задавать вопросы на эту тему Алиса не стала, предвидя реакцию не в меру религиозного окружения. Вскоре все расселись вокруг большого стола и приступили к трапезе. Она была довольно долгой и информативной: в процессе еды Алисе удалось многое выспросить у своих родственников. Самой интересной новостью было то, что нельзя конкретно сказать, обедают они, ужинают или завтракают, так как в Раю нет ночи, да и времени в его привычном понимании. Конечно, часы и календари существовали, но служили лишь для вычисления церковных праздников. «Хм, будто святоши не могут торчать в своей церкви постоянно!» — подумала в тот момент Алиса.

Относительно пищи в Раю тоже складывалась не лучшая ситуация. Еда растворялась где-то в теле на полпути к желудку, которого, возможно, внутри вовсе не было. Несмотря на то, что Алиса все-таки чувствовала вкус салата, жареной рыбы и пирога, она никак не могла всем этим нормально насытиться.

Наконец, Алисе рассказали, что все предметы вокруг были созданы усилием мысли. Но она это уже знала. Когда же девушка спросила, почему ее предметы так недолговечны, ответ оказался ожидаемым: «Это из-за того, что вера твоя недостаточно крепка». После этого свою часть пирога Алиса доедала в молчании.  

* * *  

После трапезы Алеша показал сестре комнату, в которой ей предстояло жить. Расположенная на втором этаже, комната была небольшой, но довольно уютной: с серо-фиолетовыми обоями, старой, но крепкой мебелью из темного дерева и единственным окном.

— Чувствуй себя как дома, — улыбнувшись, пригласил Алеша, — ты, наверное, устала. Сейчас ты можешь побыть в тишине, подумать и помолиться. Я не буду тебе мешать, — с этими словами он закрыл дверь и удалился, оставив Алису в одиночестве. Она присела на маленький диванчик в углу и уставилась в потолок. Прошло несколько минут, но мысль ее двигалась вяло. Алиса пыталась привыкнуть к тому, что Рай не располагает к умственной активности. Но девушка все же сумела перебрать в памяти и взвесить все события, кажущиеся важными. Сейчас требовалось составить конструктивный план дальнейших действий. Она вовсе не собиралась отдать себя в руки судьбы или Бога с ангелами. Вскоре она пришла к выводу, что Рай и его жители намного опаснее, чем демоны. За все время ее пребывания в загробном мире, демоны оставались либо нейтральными, либо дружелюбными. Все остальные же предпринимали недвусмысленные попытки ее зомбировать. Алиса не понимала, зачем им это надо, хотя понимание вряд ли бы много ей дало. Она и так уже заключила, что временное затишье — лишь очередная уловка. «Пожалуй, я отправлюсь на прогулку» — сказала она сама себе и дернула ручку двери. Но дверь оказалась заперта снаружи. «Братик отказывается меня выпускать» — усмехнулась она. Тогда Алиса выглянула в окно. Оно вело как раз на небольшой покатый участок крыши.