Два часа прошло после полуночи. Редкие фонари освещали снежинки, гонимые упорным ветром. По асфальтированной тропинке, покрытой слоем хорошо утоптанного снега, между небольшим лесом и бетонным забором шёл высокий, странно одетый человек. Он был в чёрном пальто до пят, на голову его был накинут капюшон. Тихо шелестели чёрные пакеты, натянутые поверх высоких сапог. За спиной человека висел небольшой чёрный рюкзак, а в руке он держал пустую литровую водочную бутылку без этикеток.
Человек остановился, понюхал воздух, затем дыхнул в бутылку и приставил её к глазу, словно подзорную трубу. Стекло покрылось изнутри узором, в котором проявилось подобие карты. Человек достал фонарь, посветил на компас, на часы, затем на дорогу. Натянув поверх обычных перчаток ещё одни, резиновые, он что-то расковырял ногой в снегу, поднял и посветил на этот предмет. Дорожная грязь или истлевшая деревяшка? Нет. Замёрзшая кровь…
Проверив револьвер на поясе, человек опустился на колени и стал с фонарём обследовать участок. Обнаружив присыпанный снегом труп в канаве рядом с тропинкой, он не удивился, однако разочарованно покачал головой. Осматривать труп не пришлось, шкатулка с искомым предметом валялась рядом, также присыпанная снегом и вмёрзшая в кровь. Высокий человек открыл шкатулку, и тут же выругался: «Болван, даже не удосужился дослушать меня до конца!». Немного помолчав, он добавил: «Сам себе враг».
Выковыряв ножом шкатулку из замерзшей крови, человек завернул её в пакет, положил в рюкзак и пошёл прочь. Выйдя из леса, он снял пакеты с ног, затем стянул с рук резиновые перчатки, выбросил все это в сугроб, сел в чёрный автомобиль без номеров и скрылся.

Алёна не сильно тосковала по пропавшему мужу. На самом деле без него было намного проще… Не надо выполнять его дурацкие правила, драить полы каждый день, готовить ему еду. А денег он всё равно больше тратил, чем приносил. Честно говоря, Алёна с самого начала несмело надеялась, что с Василием случилось непоправимое. Однако она не признавалась в этих чувствах даже самой себе, убеждая себя в том, что «волноваться нечего, все мужики гуляют». Только вот она все-таки знала, что ее муж никогда не гулял…
На второй день Алена обратилась в полицию. В отделении дежурный записал с её слов следующее: Василий Николаевич Конев, 45 лет, всю ночь сидел в интернете, а наутро ушел в неизвестном направлении. Около двенадцати часов дня вернулся домой в неадекватном состоянии, накричал на жену, а затем десять часов подряд переклеивал страницы в библии, которую неизвестно где взял. Затем он ещё раз устроил скандал, а около одиннадцати часов вечера взял эту библию и покинул квартиру, после чего уже не вернулся. Был чрезвычайно возбуждён и одет не по погоде.
Осмотр комнаты ничего не дал: на столе валялись в большом количестве страницы из библии, а также ножницы, скотч и другие предметы, которыми Василий пользовался в своей странной работе. На компьютере история браузера была почищена, но удалось установить, что Василия незадолго до исчезновения интересовали магические услуги.
Обобщив полученную информацию, оперативники дали ориентировку в психиатрические больницы. Возбуждать уголовное дело пока не было достаточных оснований, тем более супруга пропавшего не особенно на этом настаивала.
«Кстати, насчет супруги», — подумал старший из оперативников, проводивших доследственную проверку. Были предприняты некоторые действия с целью выяснить, не поспособствовала ли Алёна исчезновению благоверного. Но никаких доказательств этой версии не нашлось, и материалы проверки отложили до лучших времен.

Чёрная машина, уже с возвращёнными на место номерами, подъехала к трёхэтажному загородному дому. Калитку открыла женщина среднего роста, с большой грудью и длинными огненно-рыжими волосами. Она жестом пригласила путника в дом и предложила выпить чаю, добавив, что нужно будет поработать лопатой, чтобы открыть автомобильные ворота.
Путник отказался от чая, пояснив, что надвигается новая метель, и что через час работы будет вдвое больше. Женщина предложила свою помощь. Путник согласился, и они вместе расчистили снег. Когда ворота были закрыты, а машина стояла внутри, они зашли в дом.
Слегка перекусив, высокий человек достал из рюкзака мрачный пакет и попросил хозяйку пройти с ним в ванную. Там он достал шкатулку, и, отмывая ее от крови, спросил:
— Лена, что ты об этом думаешь?
Лена покачала головой.
— Не знаю. Сила здесь есть, но вот какая?
— Я и сам не знаю, однако этот артефакт существует всего несколько часов и уже стоил жизни своему создателю.
— Мне кажется, его использовали ещё дважды. Ты не успел.
— Если бы я, как ты выражаешься, успел, то в нём не было бы той силы, которая есть сейчас.
— Да, это верно. Но Артур, не стоит убивать человека даже ради вещи, которой ты сам не знаешь, как пользоваться…
— Я его не убивал. Его убил кто-то другой. Я не знаю, кто. И мне стоило больших трудов отыскать труп, а следовательно и артефакт. Да ещё в такую погоду!
— Ладно, давай ближе к делу, — Лена сдала назад. — Без ста грамм тут не разберёшься.
К тому времени шкатулка была отмыта от крови, а злополучная книга извлечена. За окном завывала метель. Артур и Лена принялись изучать полученный предмет, перейдя с чая на коньяк. Деревянная шкатулка, покрытая золотой и серебряной краской, изнутри обшитая красным бархатом, богато украшенная пластиковыми самоцветами. Ценник был тщательно уничтожен.
Начертив защитный круг, маги осмотрели книгу. Дорогая обложка от библии, сведения об издательстве уничтожены. Само слово «библия» также было вытерто, однако угадывалось.
На первой странице был каллиграфически выведен заголовок: «Тетрадь Васи Конева, 4 класс А».
Вторая страница содержала такую запись: «9 сентября. На уроке математики Петя Сумкин изрисовал мне портфель ручками. Я хочу, чтобы он СДОХ!». Потом: «11 сентября. В столовой мне опять положили компот с ягодами. Чтобы сдохла эта белобрысая корова на раздаче!».
Через несколько страниц стиль сменился, текст стал таблицей, где помимо жалоб и имен присутствовали столбцы «дата», «телефон», «день рождения». Сами жалобы стали обширнее.
— Это нам ничего не даст. Мне понятно, как тетрадь получила силу, но от этого нет абсолютно никакого толку. Чтобы сделать такой артефакт, нужно жаловаться на жизнь без малого сорок лет, а потом сдохнуть в канаве! — раздраженно сказал Артур.
— Да, надо понять, что это такое на самом деле и как его использовать, — Лена сохраняла олимпийское спокойствие. — Может быть, нам стоит проследить жизнь этого человека? Хотя бы в крупных деталях… Или попробовать ещё раз осмотреть труп?
— Нет. Труп мы трогать точно не будем. Пусть им кто-нибудь другой занимается. И чем позже, тем лучше.
— Ладно, что мы тогда будем делать?
— Посмотрим завтра на свежую голову, — Артур зевнул.
Впрочем, уже через пятнадцать минут стало ясно, что спать ему расхотелось, Артур достал из автомобиля шахматную доску.
— Я не играла в шахматы лет десять, — Лена скорчила кокетливую гримаску.
Они сыграли две партии, причем обе Лена выиграла.
— Как тебе это удаётся? – удивился Артур.
— Смотри… Видишь камин?
— Ну?
— А теперь ещё раз подумай о своей ладье, которая справа… И смотри, смотри, — голос Лены перешел в таинственный шепот.
По углям в камине прошла яркая полоса, а другой стороне очага уголёк ярко вспыхнул.
— Видишь? Я и в самом деле не умею играть в шахматы, знаю только, какая фигура как ходит. Однако подсказок Огня достаточно, чтобы я догадалась.
— Ага. А теперь давай без хитростей, — Артур подошёл к огню и перемешал угли.
Однако при возвращении к столу он случайно задел доску рукой, и вместо третьей партии им пришлось разыскивать фигуры в пыли под диваном.

Маленький человек в заношенных до потери цвета китайских джинсах и в огромном, тяжело пахнущем свитере поднимался по спиральной лестнице к башне. Башня возвышалась на холме, густо поросшем хвойным лесом. Осыпающаяся бетонная лестница казалась чем-то инородным в этом царстве девственной природы. Хотя… Вполне можно было предположить, что давным-давно, в советские времена, в этой местности располагался пионерский лагерь или санаторий. Точно! Вот и обломки скульптуры, вероятно, изображавшей пионера. Поросшая мхом хрупкая детская фигурка… Из посеревшего, напитанного влагой гипса, будто бы кости, торчат куски арматуры.
Маленький человек с трудом преодолевал высокие ступени, однако, пыхтя и краснея, продолжал свой подъём, время от времени приседая и бессмысленно глядя перед собой. Чем ближе он подходил к башне, тем очевиднее становилась ошибочность ассоциации с пионерлагерем. Черная, словно отполированная, она отбрасывала на холм странное свечение, не разгоняющее надвигающуюся ночную тьму, но позволяющее видеть во тьме. «Нет, это не полировка, – подумал вдруг человек. – Даже смешно представить, чтобы по этим стенам ползали рабочие и уборщики… Нет, это другое… Она… Как будто живая».
Человек и сам не заметил, как проник внутрь башни. На самом деле он еще даже не решил до конца, стоит ли туда входить. Он был уверен, что дойдет до гладких черных стен, отдохнет, подумает… Наверное, увидит в стене свое отражение… А там уж решит – входить или, что вероятнее, не входить. Он всегда поступал так, например, с книгами: с интересом читал все от первой до последней страницы, но даже не пытался как-то применить написанное к своей жизни.
Однако все произошло, как во сне. Только что вокруг шумел лес, старый бетон лестницы буднично похрустывал и осыпался под ногами, а между верхушками деревьев просматривалось небо – когда-то, в самом начале пути, нежно-голубое, а теперь уже черное и испещренное оспинами бледных северных звезд. И вот человек вдруг обнаружил себя все так же поднимающимся по лестнице – но уже внутри башни. Лестница оставалась спиральной, но, поскольку башня была тоньше холма, витки спирали стали хорошо ощутимыми. У путника даже закружилась голова.
Внутри лестница выглядела новой и не требующей ремонта. Она была ярко освещена лампами, похожими на электрические, а воздух был свеж и подогрет до комфортной температуры. В общем, одинокая башня не казалась изнутри более мрачной, чем снаружи. Скорее – наоборот. Поэтому человек не испугался и принял произошедшее как должное.
Наконец трудный подъём был окончен, и человек оказался посреди большой, ярко освещённой комнаты со стеклянными стенами. Шесть колонн поддерживали прозрачный свод, покрытый морозными узорами, через которые можно было различить каменные зубцы на верху башни. В куполе было намного холоднее, чем на лестнице.
В дальнем конце зала стоял высокий человек в мягком черном плаще и внимательно рассматривал узоры на стекле. Не оборачиваясь, он обратился к путнику:
— Василий, приветствую тебя в моём доме!
Василий подошёл к нему и опасливо спросил:
— Откуда вы знаете моё имя?
— Я вижу…
Тут Василий заметил, что узоры на окне постоянно меняются, словно перетекая друг в друга. Среди них есть фигуры, очень похожие на людей, дома, растения… А иногда и на буквы.
Высокий человек продолжал.
— Мне известно, зачем ты пришёл, но будет лучше, если ты расскажешь об этом сам. Это нужно, чтобы ты сам понял свою цель.
Василий вздохнул и решил, что лучше будет начать с начала. Мелькнула мысль о том, что лучше было бы придумать что-то мрачное и красивое, под стать обстановке. Но долгий подъем отнял так много сил, а слепой затылок незнакомца гипнотизировал выразительнее самого острого взгляда… Незнакомец явно не был готов к долгому ожиданию. Поэтому Василий просто начал рассказывать о своей жизни, словно разоткровенничавшись в пивной. «Это все равно сон», — утешил он себя.
Он начал с того, как его травили в школе, как его не понимали одноклассники и принижали учителя. Постепенно рассказ подошел к тому, как ему сложно и плохо живётся теперь. Он пожаловался, что жена каждый день его достаёт и требует денег, которых ему неоткуда взять. Что еда за последние двадцать лет стала невкусной и подорожала. Что всё надоело и опостылело, а он не может так больше жить… Наконец он протянул высокому человеку толстый блокнот, чем-то неуловимо похожий на медицинскую карту тяжело больного старика. «Как он оказался здесь?, — подумал Василий. – А впрочем… Сон, сон». Он приосанился и твердо сказал:
— Я хочу, чтобы все перечисленные здесь люди умерли. Я начал его вести в четвёртом классе.
Высокий человек наконец повернулся к Василию лицом. Непримечательное бледное лицо… Он небрежно пролистал страницы – словно профессор медицины, которого попросили ознакомиться с картой совершенно банального и типичного пациента… Наконец человек сказал:
— Тебе повезло, что ты попал сегодня ко мне. В этом дневнике заключена большая сила. От того, верно ли ты воспользуешься этим предметом, зависит твоя жизнь и жизнь твоего врага.
Высокий человек повернулся к прозрачной стене, и, найдя кусок узора, похожий на человека, решительно провёл ногтем по стеклу в районе шеи. С его руки, похожей на птичью лапу, капнуло несколько капель воды. Рисунок исчез.
— Сегодня твой враг умрёт, — пообещал высокий человек.
Радости Василия не было предела. Не прощаясь и не благодаря, он покинул зал, а потом и башню. Приплясывая, забыв про одышку, спустился с холма и обнаружил себя в своем городе, в своем районе… Василий направился к дому. Ему хотелось всячески украсить дорогой сердцу предмет…
Денег у Василия было немного, и ему пришлось взять очередной кредит, чтобы осуществить задуманное. Когда наличные наконец-то оказались в кармане, он долго бродил по дорогим магазинам, вызывающе поглядывая на встревоженных его непрезентабельным видом продавцов и охранников. И это само по себе было наслаждением…
В конце концов он купил дорогую книгу в обложке с золотым тиснением, подходящую по формату, резную шкатулку и серебряный замочек с цепью. Наплевав на все текущие дела (а они и впрямь текли, кран, например), накричав на ворчавшую жену, он забился в угол комнаты и принялся за дело. Не отвлекаясь ни на минуту, он час за часом вырезал страницы из книги и с величайшей аккуратностью подклеивал страницы своего старенького блокнота в пустеющую дорогую обложку. Когда работа была закончена, а обновлённая тетрадь превратилась в полноценную книгу и заняла свое законное место в резной шкатулке, Василий решил впредь не расставаться с артефактом ни на минуту.
Вдруг ему захотелось есть… Конечно же! Жена (кстати, ее имя Василий стеснительно дописал в конец книги ещё раз) и не подумала предложить мужу перекусить во время важной работы. Более того – в холодильнике было пусто. Вздохнув, Василий пошёл в ночной магазин, держа под мышкой своё сокровище. Было уже совсем темно.
— Эй, чепушила, дай ящик позырить! – раздалось из темноты.
— Неее-н-н-ннне-не…
— Давай сюда, на кирпич меняю!
Один из нападавших вырвал из ослабевших рук драгоценность.
— Гы, какая штучка, что у тебя там?
Василий вдруг с яростью бросился на врага.
— У, ты ещё брыкаешься?
Второй нападавший вытащил нож и молча полоснул Василию по горлу. Брызнула багровая струя, Василий упал.
Первый окинул товарища удивленным взглядом, но затем пнул Василия, беспомощно тянущего одну руку к шкатулке, а другой зажимающего кровоточащую шею.
— Слышь, интересно, что там! Толян, дай перо, позырим.
Толян поддел ножом замочек, и тот сломался.
Толян открыл книгу. Быстро пролистал… Затем оба, не сговариваясь, плюнули внутрь, кое-как запихали книгу в шкатулку и швырнули в кровавую лужу рядом с Василием, который уже перестал шевелиться.

Кащей, 2016

Сергей, опустив голову, медленно и печально брёл по дворовой тропинке среди серых, грязных громадин зданий. За его спиной висел тяжёлый школьный ранец с обычным для него содержимым. Сергей невидящим взглядом оглядывал разъехавшуюся бетонную плитку на дороге, плевки, валяющиеся окурки, пустые бутылки, оставленные около лавочки. Читать далее Самоубийца →