Была середина лета. Время жары, ярких красок, беззаботности и радости. Нельзя сказать, что у Алисы Змеинской не было забот, но зато и радости ей год отсыпал в двойном объеме. Девушка возвращалась из деревни, и стук колес поезда соединялся с другими звуками в целую картину в ее голове. Она уже начинала понемногу мыслить музыкой. С собой было огромное количество записей — щебет птиц, ветер в деревьях, разнообразные звоны, шорохи и стуки, созданные в деревне всеми подручными средствами — богатая основа для альбома в стиле экспериментальный эмбиент. Чувство хорошо проделанной работы наполняло Алису удовлетворением, которое толкалось в голове, соревнуясь и с другими хорошими чувствами — например, предвкушением встречи. Любимый парень и главный сообщник в музыкальных делах точно ждал ее на вокзале.

Выпрыгнув из поезда, Алиса быстро нашла глазами своего спутника. Это было не трудно, Влад Чернов выделялся на фоне прочих — всегда в черном, будто доводил свою фамилию до абсурда, с длинными черными волосами, но при этом опрятный и даже стильный, пусть и слегка жутковатый из-за бледной кожи и привычки смотреть тяжело и пристально. Однако, увидев любимую, Влад мгновенно сбросил с себя лишнюю мрачность и заулыбался как мальчишка. Как следует нацеловавшись для начала, молодые перешли к обсуждению насущных дел.

— Ну что, я должен знать, что не зря тебя отпустил одну по селу бродить. Много записала? — спросил парень.
— До черта! — ответила Алиса, смеясь, — нам тут на десять альбомов хватит. Если тексты готовы, конечно.

— Обижаешь. Я ночами только и делал, что на небо пялился да писал. — Только это и делал? — уточнила она, лукаво подмигнув, и они снова начали целоваться.

Наконец оторвавшись от губ своей дамы сердца, Влад сказал: — У меня сюрприз для тебя, — с этими словами он подвел ее к одному из киосков на вокзале и поманил к себе кого-то, стоявшего там и разглядывавшего журналы. К паре приблизилась совсем молодая девушка с веселой зеленой прядкой в кудрявых рыжих волосах, на вид немного застенчивая. У девушки была большая сумка через плечо, украшенная бахромой, а к груди она прижимала альбом для рисования.

— Я художницу нам нашел! — провозгласил Влад, — это Саша, и она просто огонь! Не только из-за волос. — Привет! — сказала Саша, смущаясь, но ее улыбка оказалась такой же милой и яркой, как волосы.  

* * *  

Через какое-то время трое уже сидели на лавочке в парке, пили колу из бутылок и рассматривали рисунки в альбоме. Талант Саши к графике был просто ошеломительным. Алиса не сдерживала свой восторг, вгоняя девчонку в краску, а Влад только подливал масла в огонь, рекламируя художницу как заправский маркетолог.

— Ну, а главное-то покажи, — подстегнул он, — обложку для нашего альбома. Мы решили, что там что-нибудь с шипением будет. Такие, вкрадчивые звуки и шорохи. Ну и вот.

— Да, Влад мне рассказал, и я подумала, что красивый символ. Можно будет его обыграть, — сказала Саша, открывая одну из последних страниц.

— Саша. Это просто идеально, я влюблена в твои рисунки, будь нашей художницей, пока смерть не разлучит! — воскликнула Алиса. Эта фраза у всех троих почему-то вызвала особо заразительный приступ смеха.  

* * *   На белом листе, готовый стать обложкой музыкального альбома, красовался змей, кусающий собственный хвост.

Все началось с тумана. Туман стал первым признаком избавления от привычных дорог и пейзажей Чистилища. Это был мистический, едва постижимый туман. Он не стелился у земли, не сгущался в воздухе, скорее он проникал сквозь все, пронизывал, разбавлял и затуманивал саму ткань пространства. Маленькие мушки, хлопья или даже снежинки роились, липли к коже, проходили сквозь кожу, одновременно делая мир как менее, так и более четким.

Алезар, чьи крылья снова превратились в плащ, шел впереди темной фигурой, не оставляя следов и не издавая звуков, потому что под ногами у него была уже не земля, а скорее что-то неясное, полупрозрачное и серое.

Приноровиться к новому способу путешествия оказалось очень тяжело поначалу. При жизни Алиса немного занималась медитацией, и теперь пыталась воссоздать свой навык и довести его до максимума. Влад тоже имел некое представление об этом. Александре было и того сложнее, но она старалась изо всех сил. Постепенно друзья разобрались, что созерцание дается им плохо из-за теснящихся в голове мыслей и впечатлений, поэтому взялись обсуждать все, что их тревожило, чтобы как-то закрыть накопившиеся вопросы.

— Кажется, за всю мою жизнь у меня не было настолько глубоких и осмысленных бесед, — улыбнулась Алиса, когда они с Владом окончательно успокоили Сашу, убедили ее в том, что любовь к матери может быть сложной и не исключать желания постоять за себя. Влад тоже проговорил все, что его мучило. Парень-сирота, замкнутый и робкий по характеру, он каждый день отвоевывал право высказаться, каждую секунду боролся с чувством вины и стыда. Сейчас он осознавал, что после смерти еще в Раю парадоксальным образом начал оживать, нащупывая в себе решимость, любопытство и свободолюбие. Алиса слушала его рассказ о прошлом с неподдельным вниманием и поддержкой, ощущая его злоключения почти как свои. Сравнив себя с Владом и Александрой, собственную жизнь она видела, как суету и борьбу с несуществующими проблемами.

— У меня все и так было слишком хорошо, никакого реального конфликта, — вздохнула она, — вот поэтому я выбралась из червя первой.

— Это не главное, — возразила Саша, — может, тебе так было сложнее. Я же вот знала, чего хочу, а чего нет. Просто боялась сказать. Но знала же всегда внутри себя, а ты вот не знала вообще. Алиса посмотрела в большие ясные глаза девчонки и удивилась тому, какой мудрой та стала за столь короткое время. Беседы постепенно исчерпались. Высказав почти все, что могли, трое путников чувствовали приятное опустошение, временную свободу от мыслей. Демон почти не вмешивался, внимательно следя за изменениями окружения. Степь Чистилища то подергивалась чахлыми кустиками, то становилась ровным пыльным полотном, каменным или земляным. Небо стояло над ним мутной пеленой, без звезд и солнца. Наконец, будто на периферии зрения, а на самом деле просто где-то сбоку, но вне восприятия, появились крохотные бесцветные точки. Туман пустоты. То, что размывало пространство. То, чего Алезар боялся. Но на лицах людей он не заметил никакого страха, даже когда они очевидно прочувствовали перемену вокруг.

— У нас получается, — произнес демон, замедляясь. Алиса озадаченно взглянула на него. Ее надежный проводник изменился. Алые глаза постепенно становились серыми, под цвет кожи. Если ранее красивый и статный демон казался более четко прорисованным на канве унылого пейзажа Чистилища, сейчас он наоборот тускнел, сливался с воздухом и невнятной почвой под ногами.

— Алезар, с тобой же не произойдет что-то страшное? Демон остановился. На его лице отразилось сожаление. — Я думаю, моя догадка верна, — наконец, сказал он, — я не смогу пойти с вами до конца. Скорей всего, я просто исчезну, если попытаюсь.

— Но почему? Ты был первым, кто решил помочь мне. Это несправедливо, я хочу, чтобы ты был с нами, — воскликнула Алиса.

— Алиса, — демон теперь явно поник, — я ведь то же самое, чем был Хранитель. Я не человек и никогда им не стану. Я просто мысль, Алиса. Вера, однажды зажившая сама по себе и сумевшая стать чем-то самостоятельным. Тем, что ты видишь перед собой. Конечно, девушка смутно догадывалась об этом еще с тех пор, как начала больше понимать строение мира вокруг. Но признавать это ей не хотелось. Нерешительно приблизившись, она осторожно обняла демона, боясь, что тот прямо сейчас растворится. Но направленная симпатия будто снова сделала его ярким.

— Вы поняли, как идти дальше. У вас уже получается, я это вижу, — тихо сказал Алезар, отстраняя свою подопечную, — вы сможете найти Усборуоса, и кто знает, какие тайны вам откроются. Возможно, однажды ты поделишься ими со мной. Сверкнув глазами, демон улыбнулся Алисе. Она ничего не смогла поделать со слезами, побежавшими по щекам. Влад приобнял ее, пока Саша нерешительно сжимала руки в замок, стоя в стороне. Собравшись с духом, девочка в свою очередь взглянула на демона и протянула ему руку:

— Была рада с вами познакомиться. Я теперь знаю, что демоны — это точно не зло.

— Буду стараться не быть злом и дальше, — ответил Алезар и пожал маленькую ладонь. Так произошло их прощание. Вспоминая ключ, позволяющий вернуться домой, демон двинулся прочь и постепенно растворился в пестрящей точками дымке. Впереди его ждала долгая дорога, а потом воссоединение с Ниишар и Эндрю, таинственный доминион, где жили другие, незнакомые ему обитатели Чистилища, и новые истории, которые стоили того, чтобы их прожить. Алису, Влада и Сашу ждало нечто принципиально иное.  

* * *  

Туман пустоты мягко, но настойчиво отвоевывал пространство. Он немного помогал путникам не думать ни о чем, сосредотачиваясь на созерцании. Едва видимые, иллюзорные частички, танцующие в воздухе, завораживали и захватывали внимание. Уже давно поверхность под ногами перестала быть чем-то оформленным, по сторонам не было ничего, кроме светло-серого подвижного тумана, а троица все шла и шла, то ли вперед, то ли просто куда-то. Постепенно стало нарастать чувство, будто каждый из них шел один, хотя и видел спутников рядом. Их что-то разделяло, непонятное и неощутимое, но при этом очевидно существовавшее.

— Ты чувствуешь? — спросил Влад, и его голос будто отскочил от невидимой преграды, но результатом было не эхо, а тончайший звук.

— Да, — ответила Алиса, испытав тот же эффект. Они поняли друг друга, но оба не смогли отделаться от впечатления, будто и не говорили.

— Немного жутковато, — добавила Александра. Ей казалось, что все вокруг превращается в страницу альбома для рисования, а они находятся внутри этой страницы, в неоформленном мире, над которым еще не поработал художник. Девочка не понимала, насколько точным было ее озарение. Помня инструкции Алезара, она не позволяла себе долго разворачивать какую-нибудь одну мысль и тут же переключалась на разглядывание пылинок.

Туман пустоты сгущался. Вокруг становилось не темно, но и не светло. Не было явных звуков, но не создавалось и ощущения полной тишины.

Алиса сосредоточенно переставляла ноги, концентрировалась на дыхании, смотрела вперед. Сам процесс ходьбы усиливал транс, и она уже не могла понять, как долго это все длится. Через какое-то время пришло осознание, что звук все же был. Еле слышный, нежный тон, переплетающийся, скользящий и роящийся как точки и мушки тумана перед глазами. Вроде бы голос, но в то же время очень близкий к шипению.

— Усборуос, — произнесла Алиса странное имя, сама не зная, зачем. Звук плыл вокруг. Девушка протянула руки, будто щупая его. Руки выглядели белыми и полупрозрачными, но осознавались и ощущались нормально. Она всмотрелась в свою кожу. Крохотные змейки разбегались в стороны между бледных волосков на руках. Она вгляделась пристальнее. Это и правда были змейки, будто сделанные из тумана или крохотных серых частиц, и каждая змейка напоминала миниатюрного деконструктора. Алиса сама удивилась, почему не испытывает отвращения или страха. Она посмотрела по сторонам. Влад и Саша шли рядом, но казалось, что их тут нет. Вместо этого из мутной поверхности под ногами вырастали туманные фигуры. Все они, если приглядеться, тоже становились похожи на червя, который теперь не вызывал никаких конкретных чувств.

— Везде червь, — пробормотала Алиса, — все проел. Она шла по инерции. Пространство вокруг уже нельзя было описать или осознать. Хоровод частиц, и в то же время — недвижимое полотно, через которое она как-то двигалась. Нежное шипение обнимало ее. Пришла мысль, что она идет к смерти. Окончательному исчезновению, которое не было страшным или нежеланным. Оно было никаким — просто местом, в котором Алиса окажется, шагая через туман пустоты и становясь этим туманом.

— Рубоурос, — еле выговорила она сонным голосом, — я будто где-то слышала. Я будто знаю. Будто все это повторяется.

На малую долю секунды в ее затуманенном уме вспыхнул образ. Зодиакальный круг — тот, что она видела на полотне, находясь в замкнутом мире внутри деконструктора. А потом какой-то еще круг или кольцо, картинка из реального прошлого при жизни. Шипение, заполнившее все вокруг, внезапно изменилось. Или же Алиса просто иначе вслушалась в него? Она попыталась послушать внимательнее. И чем дальше она проникала своим вниманием в этот звук, тем более разнообразным и подвижным он становился. Пытаясь разобраться, как же можно шипеть тысячами способов, девушка немного ускорилась. Она уже не шла так, как ходят по земле, не переставляла ноги и не делала никаких оформленных конкретных движений. Девушка просто плыла или ползла через непознаваемый туман пустоты, сама уже едва выделяясь в нем. Но все еще осознавая себя, все еще являясь собой.

— Все повторяется. Совершенно все повторяется. Это кольцо. Круг, замкнутый круг.

Слова будто ключи открывали новые переливы и уровни в вездесущем шипении. Ум Алисы заполнил даже не образ, а ощущение круга или кольца. Она поняла, что приближается к нему. И словно в подтверждение этому впереди что-то мелькнуло. Снова оглянувшись, с трудом поворачивая шею в плотном и неоформленном отсутствии чего-либо конкретного, Алиса с облегчением опознала две смутных фигуры. Ее друзья были здесь. Они тоже стремились сквозь пустоту куда-то. Она поняла, что так они выражают свое желание жить и возможно что-то еще, непостижимое, что можно обнаружить только на самом дне самого себя.  

* * *  

«На дне колодца» — шипение сложилось в слова, и пустоту перед Алисой будто сорвало, как пелену с глаз. Внезапно и неожиданно она тяжело приземлилась двумя ногами на что-то твердое. Это был островок земли, покрытой ярким зеленым газоном. Идеально ровный круг пространства, в центре которого покоился колодец без навеса. Сияющая резкость, цветность и вещественность колодца вызвали сильную головную боль, и девушка упала на колени, схватившись за голову.

Концентрированная пустота, подпирающая островок со всех сторон, выплюнула Влада и Александру. Компания снова была в сборе. Но они тут же поняли, что не смогут приблизиться друг к другу. Каждый стоял будто в своем секторе круга. Они понимали, что находятся в одном месте, но странная сила отводила их друг от друга, как-то их изолировала. Колодец полыхал перед ними очевидным фактом своего незыблемого существования и звал к себе, требовал подойти.

Алиса встала на ноги, превозмогая боль. К счастью, с каждым шагом боль становилась меньше, а тело Алисы обретало такую же резкость, как и таинственная цель их путешествия, что была уже на расстоянии вытянутой руки. Девушка знала, что должна заглянуть в него, но как только встала перед жерлом в обрамлении круга из каменной кладки, не смогла опустить голову.

Шипение вернулось, и к нему присоединился деликатный шорох, будто что-то ползло в траве под ногами. Минуя колодец взглядом, Алиса посмотрела под ноги. «Змея?» — подумала она и зачем-то припомнила свою татуировку на лодыжке. Но в траве ничего не было, только звук — звук и уверенность, что неведомое существо тут, ползает вокруг нее, но не показывается. На границе зрения мелькнули две алых искорки. «Глаза змеи», — решила Алиса. Она не чувствовала страха или удивления. Колодец, трава, все это место — казались чем-то невероятно правильным — тем, что должно существовать в любом случае.

Снова избежав колодца, Алиса подняла глаза. Над ней был круглый фрагмент ночного неба потрясающей насыщенной черноты, пронзенный иглами звезд. На это небо можно было смотреть вечно, не двигаясь с места. Звезды будто одолжили свою силу, и Алиса поняла, что должна опустить взгляд. То же решение сейчас пытались принять ее друзья, и она знала это. Но ее собственная встреча с колодцем станет чем-то сокровенным — тем, что нельзя будет потом рассказать и возможно не получится даже понять. Сделав глубокий вдох, Алиса посмотрела вниз.  

* * *  

Шипение невидимой змеи громко вспыхнуло в ушах и соединилось с металлическим звоном, будто вниз падали монеты. Колодец был тоннелем непостижимого. На его дне плескалось и лилось во все стороны что-то, недоступное человеческому уму и органам чувств. Не ясно каким образом воспринимая это, Алиса упала в омут ужаса, восторга, страдания и покоя — сразу всех сложных чувств, будто сбившихся в клубок и уже не исключающих друг друга. Но этот момент не длился долго, его остановило шипение, сложившееся в слова:

— Это цикл, это кольцо, это круг, это петля, это лента, это путь, это твой выбор, это все сразу. Змея шептала. Внутри и снаружи, в голове Алисы, повсюду. Простыми словами змея передавала ей знание, вмещавшее в себя множество тончайших нюансов. И главной частью этого знания было то, что Алиса может выбрать что угодно. Все, что пожелает, потому что цикл существует вечно, цикл повторяется всегда.

— Попробуй. Протяни руку.

Алиса потянулась вниз. Жерло колодца с невозможной водой внизу сомкнулось и стало черным браслетом на ее руке, пальцы потянулись еще чуть вперед, коснулись чего-то — поверхности, по которой пошла рябь. И Алиса увидела.  

* * *  

Алиса будто смотрела сон, который в то же время проецировался на огромный экран, и этот экран она могла потрогать. Она увидела сверху саму себя, в огромном зале со статуями, стоящую под шаром в обрамлении арок и обсидиановых зубов. Узнавание пришло быстро — это было мытарство гордости, которое она проходила вечность назад. Прекрасный зал с мрамором и багрянцем, падающее вниз стекло, которое потом обратилось в пар. Все это было давно, но в то же время происходило сейчас, только Алиса была и внутри, и снаружи. Она смотрела на разворачивающуюся внизу драму, на сражение. Ангел и дед крушили статуи, отбиваясь от демона. Маленькая Алиса внизу скорчилась, ощущая каждый энергетический удар по ее сущности. Алиса вверху видела это как струны, по которым грубо ударяла внешняя сила в лице приспешников Рая. Девушке под аркой стало совсем плохо. Казалось, что она вот-вот сдастся. Алиса вверху не удержалась и повела пальцем в сторону, нагоняя рябь на картинку на своем экране, на свою реальность.

«Не бойся. Ты сильнее, чем думаешь. Им не сломить тебя» — как мелодия в мысли Алисы внизу, в прошлом, вкрался невидимый голос, и время замерло.

«Тьма поможет достойным, не сдавайся, в тебе есть сила» — Алиса вверху повторила слова, которые вспомнились, и тем самым создала их для себя. Рябь на реальности разгладилась. Девушка внизу очнулась, когда уже летела прочь из зала со своими райскими конвоирами.

Завороженная происходящим, даже не рискуя осмыслять то, что она увидела, Алиса вверху дернула рукой, и браслет на ней расплелся, став изумрудной лентой, которая заструилась куда-то вниз. «Нет-нет, еще не все», — Алиса поймала ленту двумя пальцами, не позволяя ей улизнуть. В услышанном гармоничном шипении Алисе почудилось, что таинственная змея радуется. На водном экране, окне, распахнутом в любое место и время внутри колодца, изменились декорации. Алиса одновременно и знала, что она увидит, и также призывала эту картину, просила ее появления. На подступах к горе, где ее ждала встреча с Богом, Алиса вновь пожалела себя, едва ползущую по ступеням, и тогда не понимавшую решительно ничего. «Сохрани себя. Сила вернется, только подожди новой волны» — прошептала она самой себе в прошлом, касаясь мистической глади свободным безымянным пальцем и выпуская несколько крохотных голубых искр.

Когда развернулась панорама вершины горы, Алиса, наконец, увидела и вспомнила, как все было. Девушке захотелось рассмеяться. Сверху она увидела, чем был Бог над облаками. Огромный, концентрированный комок голубой энергии, слитой и свитой в одно за тысячи лет. Но огромен он был там. Здесь, в колодце, он был едва заметной искоркой — такой же, как и любые другие — искоркой, состоящей из накопленной людьми воли.

Снова тронув гладь ногтем, Алиса передала самой себе смелость от этого осознания, пустила игривую рябь. Маленькая фигурка девушки на горе выпустила из себя молнию, ударившую в крест.

Зачарованная, Алиса прикасалась к событиям своего путешествия как к морской воде в штиль, создавая рябь и круги. То же самое делали и ее друзья, каждый со своей стороны. Влад поймал пальцами ленту, как и Алиса. Под мягкое шипение он напутствовал себя из прошлого, передавая смелость и даже не знания, а чувство истинной природы происходящего, рассказывал себе, как уменьшить власть креста и как сохранить рассудок. Он теперь тоже понял, что Бог — это обладающее притяжением скопление человеческих энергий. То же озарение разделила с ним Александра и приняла его удивительно легко, освободившись от своих последних иллюзий.

Найдя прошлую себя у озера, в полном шоке и замешательстве, когда ангел приближался к друзьям, которые теперь значили для нее так много, Саша наклонилась и нерешительно шепнула «змея», через гладь тайной воды ткнула пальчиком в спину свою собственную фигурку, замершую на траве. Она улыбнулась, увидев, как эффектно выглядел тогда ее жест, спасший Алису и Влада, какой красивой и большой получилась та змея.

Алиса закончила свою работу с прошлым, слегка ударив ногтем по куполу Рая, который выглядел отсюда как игрушечный снежный глобус. Мчащиеся в потоке райские страдальцы выскочили через образовавшуюся трещину, чтобы приземлиться на кучу мусора в Чистилище. Цикл замкнулся, и лента подпрыгнула, превратившись в кольцо, которое приземлилось на ладонь Алисы, замершую над непознаваемым колодцем.

Змея была рядом. Змея смотрела и слушала. С благоговейным трепетом Алиса хотела спросить только одно: «Что дальше, что мне сделать?». Но вопросы не требовались. Змея, а точнее — Змей, всегда знал все вопросы и ответы.

— Любой цикл. Выбери. Любой круг. Пусть монета падает в колодец. Мысли захватили Алису, перебивая одна другую. Все яснее формировалось осознание того, что все, произошедшее с ней после смерти — находится за гранью пространства и времени, за гранью понимания в любом из смыслов. Все это случилось тогда, но происходило сейчас. И продолжает происходить. Время не имело значения, события не имели значения. Что и как она могла выбрать, Алиса не понимала. Змей в своей удивительной щедрости снова ответил ее мыслям:

— Что? Решать тебе. Как? Просто назови. Назови мое имя. Алиса приоткрыла рот, уже собираясь произнести очередное неряшливое перевернутое слово, но остановилась в последний момент. Дело было в чем-то другом. Она должна была вспомнить. Проникнуть куда-то так далеко в себя, где не была раньше. Там будет имя, там же будет и ответ. В воображении крутились восьмерками ленты Мебиуса. Вспомнился ловец снов из наваждения, созданного деконструктором. Тот выбор, что она совершала. Та жизнь, которой она когда-то жила. Все циклы в голове замыкались, рождая понимание исключительной важности и вместе с тем бессмысленности любого выбора. Даже туман пустоты, через который она пробилась, чтобы достичь колодца, не был ужасен. Не был он и важен. Кольцо медленно поворачивалось, блестя чешуей. Две искорки, то голубые, то алые — были его глазами. Лукавый Змей улыбался, не имея обличия. Змей шипел миллионом звуков и был всеми голосами сразу. Есть ли циклы, которая она хочет пройти. Есть ли циклы, которая она хочет завершить по-другому. Позволив самым сложным вопросам столкнуться в голове, Алиса на миг увидела все, чем она была и все, что она прожила — в одной точке. Кольцо было Змеем. Скользнув между пальцев, кольцо медленно полетело на дно колодца, превращаясь в монету. Алиса посмотрела в текучую глубину как в свои собственные глаза и назвала его по имени:

— Уроборос.

* * *  

Алиса Змеинская проснулась с похмелья, разбуженная истеричными воплями. Голова будто раскалывалась. Алиса, щурясь от дневного света, вышла на балкон, и перед ней предстало следующее зрелище: заботливая мамаша вывела на утреннюю прогулку компанию милых детишек. Они начали мирно резвиться в песочнице, пока некий Сашенька не треснул какой-то Машеньке по голове лопаткой. Это включило у Машеньки аварийную сигнализацию. Алисе казалось, что голова вот-вот лопнет, и перегнувшись через перила балкона, она сиплым голосом обратилась к мамаше, требуя утихомирить дитятку. Матери, втянутой в разговор с соседкой, тон Алисы не понравился, о чем она немедленно и резко заявила.

В этот момент Алиса думала, что сейчас же продолжит перебранку, наклонившись еще ниже и попытавшись выжать из себя звук погромче. Но эту мысль прервал звон падающих и катящихся монет. Горка мелочи на прикроватной тумбочке по какой-то причине соизволила рассыпаться, будто сверху уронили еще одну монету, вдруг нарушившую равновесие. Вид монет вдруг вызвал у Алисы странное и необъяснимое чувство, будто прямо сейчас произошло что-то совершенно невероятное — завершающий момент очень долгой и запутанной истории, которую она почему-то забыла.

Отвлекшись окончательно, Алиса покинула балкон с мыслью, что ей возможно стоит перестать выпивать так часто. На красивом дедушкином комоде стояла пустая бутылка вина, будто насмехаясь над мыслями о трезвости. Алиса схватила ее и понесла к мусорному ведру, по дороге бросив взгляд на раскатившиеся по полу монеты. Одна из них блеснула на свету и почему-то напомнила змеиную чешуйку. Впрочем, с такой-то фамилией Змеинская нередко замечала повсюду рептильные аналогии. Она привыкла и уже много лет считала это своей маленькой эксцентричной особенностью. Вот и сейчас в этом не было ничего странного. Стоило Алисе выйти из комнаты, как одна из монет пропала без следа.

Существо, сочетавшее в себе черты ангела и червя, будто почувствовало, что о нем думают. Отчасти так оно и было. С каждым часом существо изменялось, становилось более целенаправленным, более сложная воля зарождалась где-то в его уродливых недрах. Хранитель, когда-то созданный Раем и бывший плотью от плоти его, не мог противостоять более древней, зловещей и подавляющей власти червя. Проникая друг в друга, они становились целым, но одновременно разобщенным, оформленным, но все еще беспорядочным существом — монстром, у которого сохранился лишь крохотный осколок четкого желания ангела. И желание это было — найти людей, найти и забрать. Сожрать — так понимал это деконструктор.  

* * *

Алиса с командой пришли к выводу, что им больше не стоит никуда идти, червь приближался к ним в любом случае. Вместо этого они расположились на местности недалеко от склада, который уже начал понемногу распадаться в тумане с тех пор, как они его покинули.

Перелесок с холмами и булыжниками, воссозданный достаточно детально благодаря Алезару, давал достаточно мест для укрытия. По наспех составленному плану, Линда и Эндрю должны были напасть на червя из импровизированного окопа, демоны — помочь им по возможности, а задачей оставшейся троицы было — просто максимально убедить себя в том, что все получится.

Алиса и Влад попытались создать себе какое-нибудь оружие, но им явно не хватало опыта и специфической концентрации, чтобы это стало возможным. Они в очередной раз отметили, какой серьезный и длительный труд проделывали странники Чистилища, чтобы обрести в этом неоформленном мире хоть что-то относительно постоянное. При этом постоянство червя было безусловным. Минуты тянулись медленно, здание склада постепенно блекло, становилось невнятным, пропадало в мареве Чистилища и казалось бы, что червь сгинул вместе с ним и уже не появится. Однако тревожность, разлитая в воздухе и отдаленные, едва слышимые звуки разрушали эту надежду.

Схоронившись в кустах, Саша уже потела и дрожала от страха и напряжения, но молчала, больше не желая быть слабым звеном в команде. Влад с Алисой чувствовали себя не лучше, но понимали, что отступать нельзя. Неизвестно, сколько еще могло тянуться неприятное затишье, однако деконструктор в итоге решил, что пришла его очередь делать ход.

Червь выскочил неожиданно, разорвав телом дымчатую мглу, и в этот раз был стремителен, не пытаясь больше использовать психологическое давление. Неестественно заламывая растрепанные крылья, служившие ему ногами, он понесся вперед к небольшому холму, за которым залегла Линда. Девушка среагировала быстро, высунулась и открыла стрельбу, сконцентрировавшись на цели изо всех сил. Червь вильнул в сторону, но скорей всего не особо стремился уклониться. Возможно, он просто играл с жертвами. Изуродованное лицо ангела наверху растянулось в жуткой усмешке, когда хвост червя внезапно начал вытягиваться как щупальце, метя в Эндрю, попытавшегося зайти с тыла и поразить врага ножом.

Пули попали в тушу монстра, оставив рытвины в его рыхлой плоти. Несколько жемчужных выпуклостей лопнули и брызнули белым гноем. Капли отвратительного вещества, упав на землю, будто осквернили ее — пучки травы подернулись рябью и начали плавиться, превращаясь во что-то неоформленное, а затем — в серую грязь. Венец из обломков мечей на шее деконструктора влажно захлюпал, после чего лезвия выдвинулись вперед и вылетели как снаряды из рогатки. Только эти снаряды оказались самонаводящимися и помчались сразу ко всем целям, одновременно демонстрируя, что червю известно местоположение каждого. Монстр знал, где его жертвы, и обмануть его было нельзя.

Демоны тоже вступили в схватку, пользуясь присущей им ловкостью. Алезару удалось отбить несколько клинков своими крыльями, которые были прочны как доспехи. От оставшихся лезвий друзей кое-как спасли укрытия, но на прохудившейся шее деконструктора уже вырастали вымазанные слизью новые мечи. Линда не жалела пуль, но эффекта от них не было никакого — они просто проваливались в плоть монстра будто камни, падающие в затянутый водорослями пруд, оставляя только рябь и искажения. Эндрю несколько раз вонзил нож в хвост врага, но также не смог причинить ему ощутимый вред. В этот момент Червь-хранитель решил, что пора прекращать играть с жертвами. Встав на дыбы и оскалившись надорванным ртом ангела, монстр издал пронзительный вопль, заставивший всех отшатнуться, и тут же с огромной скоростью рванулся к Линде. Девушка никак не могла успеть уклониться от этой безжалостной атаки. Деконструктор впечатался в ее лицо своей головой, и все с ужасом увидели, как он пытается то ли проглотить ее, то ли затянуть в постоянно колыхающееся болото своей плоти, обрамленной перьями и сталью.

— Сейчас! Сейчас или никогда! — внезапно крикнула Алиса, порывисто взбираясь на насыпь холма, служившего укрытием, — пусть сожрет и меня тоже.

Приступ истерической смелости наполнил ее адреналином, пусть и воображаемым. Алиса помчалась наперерез червю и схватила его за шею, пытаясь оттащить в сторону. Ощущение от прикосновения оказалось совсем не таким, как она ожидала даже в самом худшем сценарии. Червь не был холодным, липким или вязким. Он будто вовсе не был материальным.

Руки Алисы мгновенно онемели и словно не слушались ее, провалившись в некое пространство, которое нельзя было постичь в ощущениях. Искажение стало распространяться по всему телу как зараза, и хотя внешне все выглядело как поглощение монстром, на самом деле Алиса будто медленно смещалась, утекала куда-то. То же самое явно происходило и с Линдой.

Перед лицом этого ужаса оказалось, что товарищ каждой из девушек был по-настоящему преданным. Влад и Эндрю, не сговариваясь, настигли червя и вцепились в своих подруг, пытаясь как-то спасти их, но это привело лишь к тому, что они оказались во власти бугристых отростков деконструктора, покрытых брызгами гноя. Всех четверых, схваченных и обвитых, быстро засасывало внутрь в непостижимом процессе поглощения или растворения.

Алезар сразу понял, что остановить это уже не удастся, поэтому крепко удерживал за плечи демоницу-кошку, глаза которой сузились до щелок, а лицо обезобразилось выражением испуганного животного. Саша была последней, сумевшей выйти из ступора. Она выползла из кустов и невидящими глазами, полными слез, смотрела на происходящее, лишь повторяя как заведенная: «Нет-нет-нет-нет!». Она хотела потерять сознание, просто исчезнуть, пропасть, вырваться из безумия.

— Я хочу вернуться в Рай, — бормотала она, с трудом поднявшись на ноги и пятясь назад, — в Рай, домой.

И тут Червь-хранитель услышал ее. Резко и неожиданно его морда провалилась и проступила наружу с затылочной стороны. Лицо монстра расплылось в улыбке, из пустых провалов глаз, похожих на отверстия в маске, брызнула слизь. Жертвы червя к этому моменту уже почти полностью были затянуты внутрь, сместились куда-то, исказились и рассеялись как иллюзия. Всего нескольких секунд не хватило Саше, чтобы побежать. Раскрыв рот, деконструктор выстрелил бурым языком, похожим на стрелу с привязанной к ней веревкой. Любые представления о нормальных законах бытия были ему чужды. Будто пронзив насквозь канву пространства, стрела пробила плечо Александры, легко повалила ее на землю и потащила к червю. Девочка даже не кричала, процесс искажения начался мгновенно. Но в последний момент ее посетила совершенно дикая, наивная мысль о том, что она сейчас вернется домой.  

* * *  

Завершив свое омерзительное действо, деконструктор распух, став продолговатой массой колыхающейся плоти. Лицо Хранителя на его морде, уже неотличимое от гротескной маски, застыло с выражением сытого блаженства. Алезар знал, что будет дальше, повторялась история, которую он уже видел давным-давно. Червь просто лег на землю и лишь слабо подергивался время от времени. Демоны не интересовали его, потому что желанная добыча была получена.

— Что теперь? — тихо спросила Ниишар, глядя в строгие алые глаза Алезара, — мы будем ждать?

— Боюсь, что да. Это все, что мы можем сделать. Если мы хотя бы притронемся к монстру, не ясно, что может произойти, — ответил демон. Он не испытывал удовольствия от необходимости бездействовать, но при этом понимал, что Алиса и ее друзья еще не потеряны, не уничтожены червем. У них еще был шанс.

— Что же с ними там происходит? — Ниишар осторожно подошла на несколько шагов, разглядывая червя со смесью брезгливости и любопытства. Монстр утробно урчал, изредка пощелкивал и ворочался как сытый тюлень.

— Они с ним сражаются. Так, как это делают люди, — сказал Алезар, — преодолевают что-то важное внутри. Демон и сам не знал, насколько близка к истине была его догадка.  

* * *  

Бледные пальцы на фоне белого листа бумаги и карандаш — первое, что увидела Александра. Она тряхнула головой, чтобы справиться со странным чувством, будто только что проснулась и еще не разобралась, где находится. Затем Саша почти рефлекторно схватила карандаш. Она хотела рисовать единорога на лугу и уже представила в голове все анатомические особенности тела лошади, которые видела в одном из самоучителей по рисунку карандашом. Но творческий порыв мгновенно улетучился, когда Евгения Алексеевна, мать Саши, открыла дверь в комнату — как всегда, без стука и без предупреждения. Суровое лицо матери с морщинками вокруг глаз и рта всегда вызывало неясное чувство стыда или вины.

— Опять бездельничаешь, доченька, — из уст матери это звучало как утверждение, а не как вопрос. Она обращалась к Саше ласково, но голос был строгим, — лучше начинай собирать вещи.

Сказав это, мать сразу вышла, не ожидая ответа. Евгения Алексеевна не сомневалась, что дочь выполнит указания. Действительно, Саша почти сразу подскочила и подошла к шкафу с одеждой, который стоял у окна в ее небольшой девичьей комнатке. «Моя келья» — так Саша ее иногда называла. На стенах не было обычных для других девчонок плакатов любимых музыкальных групп или симпатичных актеров. Только несколько икон, смотрящих вниз на девушку грустно и скорбно. Иконы сопровождали Сашу всю жизнь. И сейчас ей предстояло собраться, чтобы отправиться на выходных вместе с матерью к очередным иконам или мощам — им предстояло паломничество в монастырь.

Внутри Саша трепетала, важность паломничества была для нее очевидна. Но вместе с этим, как ни старалась, она не могла отогнать навязчивую мысль о том, что сейчас, на каникулах, она лучше бы осталась дома и без конца рисовала, листала альбомы с эскизами, а может даже купила бы себе новые карандаши на отложенные карманные деньги. Всякий раз, когда она позволяла себе размечтаться, перед ней вставал прямой и жесткий взгляд матери. «Она не одобрит, накажет. Бог меня накажет», — так думала Саша, вяло перебирая свои простые незамысловатые вещи спокойных расцветок. Даже рыжие волосы требовалось постоянно прятать под платок, будто яркость тоже была каким-то грехом. Иногда внутри себя украдкой Саша просила у Бога немного смелости, чтобы возразить матери, но тут же каялась, вспоминая, как важно чтить и уважать родителей.

Евгения Алексеевна снова появилась в дверях и придирчиво осмотрела вещи, брошенные Сашей на кровать.

— Пойдем ужинать, — велела она, — и альбомы свои прибери, дочка. Только время тратишь с ними.

Девушка подняла взгляд, и в нем отразилась вся обида от очередного пренебрежения. Снова в памяти промелькнули годы строгого воспитания, проведенные в молчании дни, походы в церковь, страх поделиться с матерью самым важным, пустота праведной жизни, в которой Александра изо всех сил пыталась увидеть свет, но не могла. Ее светом стало рисование, возможность убежать в мир фантазий, невинных и кротких, но даже в таком виде они не встречали принятия от матери. В этот момент Саша поняла, что должна высказать все, должна признаться матери, что она не хочет ехать в монастырь, не хочет скучать в автобусах с другими паломницами, сидеть в плохой гостинице, ходить к бесконечным мощам и иконам.

«Я хочу остаться дома, мама. Я хочу рисовать» — вот что она должна была сказать, и почти сумела, но потупилась под взглядом Евгении Алексеевны, холодным и непреклонным.

— Хорошо, мама, — тихо ответила девочка и вышла из комнаты вслед за матерью.

Александра моргнула, и странное головокружение дезориентировало ее. Руки лежали на белом листе бумаги. Карандаш откатился в сторону. В голове было тянущее, мучительное чувство дежа вю и растерянность. «Мама сейчас зайдет, наверное…» — подумала она. Так и случилось. Открылась дверь, и прозвучало знакомое:

— Опять бездельничаешь, доченька.

Девушка тряхнула головой. Сегодня был странный день. Будто она немного не здесь. Будто она спит или приболела. Она взялась собирать вещи, как велела ей мать. Потом та вернулась и позвала к ужину. Снова пронзило насквозь желание возразить, отказаться, взбунтоваться, как и положено подростку. Снова это желание не нашло выхода. Маленькая скучная комнатка сжалась до тюрьмы, но Саша не осознавала этого. Выходя вслед за матерью, глядя на ее прямую спину и скромный цветочный узор на ее платье, Саша возвращалась обратно и начинала все заново. Ей предстояло еще много раз повторить сцену, теряясь все больше, мучаясь от нарастающей, но все еще плохо заметной тревоги — тревоги, которая толкала ее совершить важный выбор.  

* * *  

Еще один день в больнице. Такой же, как предыдущие. Ему говорили, что становится лучше, но он чувствовал себя все хуже и хуже. Химиотерапия будто насиловала тело и душу Андрея, выжимала из него жизнь, в то время как он должен был бодриться, держаться и верить в лучшее — именно этого все от него ждали.

Отец и мать стали будто чужими, горе не приблизило их к сыну, а отдалило от него, хотя сами они чувствовали наоборот. «Дело во мне, это я не могу» — Андрей вел в уме длинные диалоги с самим собой. Это единственное, что он мог нормально делать. «Но как я смирюсь, если это несправедливо? Лишено смысла. Я не курил. Не пробовал наркотики, не делал ничего дурного. Я молодой».

«Я молодой!» — говорил он отражению в зеркале и тут же горько усмехался, потому что напоминал себе старика, инвалида. Лысая, будто обедневшая голова. Волосы длиной до плеч пришлось сбрить, стали видны немного оттопыренные уши. Глаза казались запавшими. «Типичный раковый больной» — так называл себя Андрей.

«Не дрейфь, Эндрю, ты наш борец, завалишь этого рака, еще посмеемся над ним!» — подбадривали друзья. Но парня теперь раздражала его кличка Эндрю, которую он использовал в онлайн-играх и в компаниях, особенно когда появлялась возможность покуражиться или погонять на скейте. Сейчас все это казалось смешным. Он не был приколистом Эндрю, он был раковым больным Андреем, который все больше и больше замыкался в себе.

Лежа на койке один, Андрей смотрел в потолок. Иногда ему казалось, что по потолку ползают жуки, но скорей всего это точки появлялись перед глазами, потому что он забывал моргнуть. Все тело ломило, тошнота поселилась в нем и заполнила целиком. Тяжелые однообразные мысли ворочались в голове. Андрей был рад, что он один — мать должна была появиться позже, а друзья уже ушли. Парень чувствовал себя скованным, хотя ничего его не держало. Он знал, что там, за окном — ясный день поздней весны, прекрасное время оживающей природы и крепнущих надежд. Там была жизнь, но он сам был здесь, лелеял смерть и болезнь. С огромным трудом Андрей повернул голову в сторону окна. Даже это элементарное действие требовало неимоверных физических и умственных усилий.

Занавески оказались раздвинуты, из окна лился свет и казался таким ослепительным, будто ничего кроме этого света за окном и не было. Внезапный порыв встать и выглянуть наружу заставил парня заворочаться на койке. Сейчас в вене не было капельницы, он действительно мог встать, мог сделать хоть что-то, способное отвлечь на какое-то время. Но это все еще казалось невозможным. Парень пошевелил рукой, тело было тяжелым, как поваленное дерево, перегородившее дорогу, и это при том, что он уже сбросил как минимум десять килограмм веса. «Мне уже никогда не встать, — подумал Андрей обреченно, — скорей всего я так и останусь лежать здесь, возможно, умру сегодня, а может, завтра. У меня нет власти над этим. Никто мне не поможет». Тяжело откатившись в сторону, Андрей закрыл глаза и отдался отчаянию.

Разлепив веки, парень увидел потолок. Мелкие точки роились перед глазами, пока зрение фокусировалось. Еще один день в больнице. Ничем не отличается от прошлых. Он будто спал вечность, но все еще был усталым. Ни матери, ни друзей не было рядом. «А приходили они вообще? Придут сегодня?» — думал парень, ощущая приливы дурноты и неясной, смутной боли, гнездившейся где-то в теле. Свет из окна. Тишина. Тревога и затягивающее чувство тоски, ловушки, из которой не выбраться. Это повторялось снова и снова, подавляя жалкий волевой импульс, призывающий встать. Андрей закрывал глаза и открывал их снова. Смотрел на потолок. Думал о себе. Боролся с отчаянием, отдавался ему. Казалось, что это никогда не кончится. Ему нужно было что-то решить, но парень не знал, найдет ли в себе силы для этого.  

* * *  

«Сейчас на РБ сгоняю и спать» — написала Линда в чат гильдии. В два часа ночи в который раз ее жизнь сузилась до размеров монитора, в котором был целый мир. А сама девушка будто переодевалась в шкуру игрового персонажа, почти забывая о себе. Конечно, она не забывалась полностью и понимала, что надо оставлять время на что-то еще, но игра была слишком привлекательной отдушиной. В обычной жизни Линда была простой девчонкой, тихой, пухленькой серой мышкой. Даже имя, полученное от родителей-театралов, будто не отзывалось в ней, не подходило. Но стоило ей сесть за компьютер — все менялось. Можно было выбрать роль, обличие, целую жизнь.

Она играла все больше и больше, сначала в популярные игры, которые были у всех на слуху, потом в более редкие, потом дошло и до ММОРПГ. Время шло мимо, реальный мир становился декоративным для Линды. Ловкие движения мышкой, глаза, следящие за цветастой анимацией сражения, непроизвольно подергивающаяся коленка — признак нервозности и пристрастия к кофеину. Растрепанная девочка продолжала играть, хотя время уже близилось к утру. Наконец, отняв руки от клавиатуры, она потянулась, хрустнув позвонками, и зажмурилась. Открыв глаза, Линда будто не сразу смогла сфокусироваться, но сбросила внезапный ступор и надела круглые очки, лежавшие на столе по левую руку. Там же был и телефон, на экране мигали уведомления непрочитанных сообщений от друга. Звал гулять, подразумевая свидание.

Неосознанным движением Линда потрепала пучок волос на голове. Сейчас уже не полненькая девочка, а взрослая девушка за двадцать, но в почти такой же растянутой футболке. Перемена прошла незамеченной. Все шло своим чередом. Линда не собиралась отвечать другу, у нее было занятие поинтереснее.

«Сейчас еще катку и афк ненадолго» — написала она в чат товарищам по игре. Динамика виртуального сражения, перестрелки, необходимость быстро принимать решения — вот что было ей по вкусу. Родители не смогли увлечь театром, школа и ВУЗ не особо увлекли знаниями, хотя выучиться на программиста она все же кое-как смогла, просто потому, что не отрывалась от компьютера. Занавески были задернуты, в комнате царил полумрак, худая рука девушки схватила мышку, картинки на мониторе понеслись одна за другой, и она утонула в игре.

Легкий приступ головокружения вывел из забытья. Линда моргнула. Кинескоп компьютера быстро приводил к усталости глаз. Но девочка была готова с этим смириться. Она исследовала волшебный мир игр. Дворовая возня и прогулки с подружками были в прошлом. Новая игрушка стала как новая жизнь. Она поерзала на стуле и снова начала осваивать клавиатуру, упражняться в ловкости, чтобы лучше получалось играть. Иногда еще вспоминала о подружках и даже думала пару раз пригласить их к себе, благо родители это только приветствовали. Мама с папой всегда были добрыми и баловали ее — скорей всего потому, что это позволяло им больше тратить времени друг на друга, пока ребенок занят чем-то своим. Когда у Линды появился первый компьютер, она перестала обижаться на недостаток внимания. Теперь ей было, куда уйти от действительности.

Качаясь на кресле, ерзая на стуле, потягиваясь, снова и снова девушка перелистывала эпизоды своей жизни, которые были разными, но при этом очень похожими. Новые комнаты, друзья, которые звонят или пишут. Задачи, которые стоило бы выполнить. Родители, что-то говорящие за спиной. Она сама — то девочка, то подросток, то взрослая. Но перед ее глазами был монитор, в котором была игра. Игра снова и снова побеждала реальность, стук клавиш, рывки мышкой, восклицания и ругань по голосовой связи, неизменное — «еще одну катку, и все», а затем продолжение игры, затягивающей, как водоворот.

Оглянуться. Остановиться, замереть, отвести глаза — что угодно из этого девушка могла сделать, чтобы обнаружить мир за своей спиной, попробовать выйти с ним на контакт. Мир отдалялся, мутнел, менялся, постепенно будто разочаровываясь от бесплодных попыток привлечь внимание Линды. Она могла уйти, и усилие, необходимо для этого, было не таким уж большим.

Но Линда уходить не хотела.

* * *

Влад резко открыл дверь своей маленькой квартиры, стремительно зашел внутрь и так же резко захлопнул дверь за собой. Кожаную куртку он бросил прямо на пол. Хотелось швырнуть и ботинки, но он сдержался. Что толку сражаться с вещами после того, как проиграл людям.

Всего час назад он спокойно сидел в парке с бутылкой пива и размышлял, глядя на высокие стволы деревьев. Общение с природой, колесо года, дыхание Тьмы — образы роились в голове и отвлекли его совсем, когда несколько уже подвыпивших лбов решили развлечься за его счет. «Глиномес, педик» — такими оскорблениями наградили худого длинноволосого парня, прежде чем поднять со скамьи, толкнуть несколько раз и отобрать полупустую бутылку. Влад не успел сориентироваться, дать отпор, хотя бы сказать что-то грубое в ответ. Его в очередной раз сковал ступор, ставший частым спутником еще с детдомовских времен.

Парень сам не знал, почему он такой. Почему цепенел, чего боялся. Возможно, это был не страх, а просто форма безразличия, смирения, ведь вся его жизнь казалась фатальной ошибкой, отбыванием срока за непонятное преступление. Однако он не сдавался до конца. Поиски силы и понимания влекли парня к книгам — сначала философским, а потом и оккультным. Вот и сейчас Влад устало опустился в кресло перед рабочим столом и уставился на обложку самиздатовского журнала «Овраг». В журнале был опыт других неприкаянных, похожих на него, изломанных людей, которые что-то искали во Тьме — возможно, ее одобрения. Но действительно ли они были похожи? Парень сомневался.

Люди, писавшие статьи, в которых рассуждали о человеке и войне со всем миром, сочиняли музыку, рисовали картины, заходили в духовном поиске куда дальше, в то время как Влад до сих пор не мог уничтожить удушливый стыд и презрение к самому себе, к собственной слабости, которую не получается преодолеть.

Он резко откинулся на спинку кресла. Порывистые, стремительные движения — он мог бы реагировать быстро, никому не позволять даже приблизиться к себе, но этот навык не работал тогда, когда был нужен. Парень понял, что сейчас может даже заплакать, как самое последнее ничтожество. Он сглотнул и преисполнился злостью.

Вскочив с кресла, Влад почти вбежал в ванную комнату. Здесь, на полке под зеркалом его ожидал очередной объект стыда, но в то же время то, что приносило избавление — несколько бритвенных лезвий, часть из которых были совсем свежими, а другие — с пятнами крови. Почти не сопротивляясь императивному позыву, Влад схватил лезвие и поднес к выступающим венам на костлявой руке. Там уже было множество шрамов на разной стадии рубцевания — большинство поперек, но некоторые вдоль.

«Стой. Это ничего не даст тебе, ничего не изменит» — звучала мысль в голове, будто сказанная чужим голосом. Но пальцы уже плотно сжимали лезвие и медленно подносили его к коже. Кожа напоминала холст, натянутый на грубый подрамник эмоционального напряжения. «Зачем ты это делаешь?» — спрашивал сам себя Влад и не находил ответа, но лезвие уже легло на бледную плоть. Медленно, смакуя боль, парень потянул его вверх, все выше и выше, позволяя всем мыслям, стыду и страху, утонуть в густой красной пелене, которая вскоре затопила все вокруг.

Когда он очнулся и поднял голову, то увидел два грубых, насупленных лица с выражениями драчливых приматов.

— Тебе говорю, говнарь! — здоровый гопник легко поднял парня со скамьи, схватив за куртку. Влад почувствовал, что сжимает в руке бутылку с пивом, а больше он не чувствовал ничего, будто спал или был под кайфом. Смутное чувство затопляющей красноты не позволяло вернуться в реальность, осознать, где он, и что ему делать.

— Глиномес, педик. Руки марать еще, — сплюнул второй задира, толкнув парня несколько раз и вырвав у него бутылку. Двоим агрессорам ничего не стоило избить его до полусмерти, но они просто не стали этого делать, возможно, безразличие парня не вдохновило их на продолжение разборок. Влад тупо и безразлично смотрел в спины удалявшихся гопников, кое-как приходя в себя и все быстрее наполняясь мерзким стыдом и беспомощностью. Развернувшись, он двинулся прочь из парка, домой. Зайдя в квартиру и раздевшись, упал на кресло, сразу уцепившись глазами за символ черного солнца на обложке журнала. Рука потянулась, чтобы открыть его, дочитать оставшиеся статьи, но шрамы сразу напомнили о другом способе отвлечься. Повторяя свою внутреннюю борьбу, Влад снова пошел в ванную, чтобы кровавой линией разделить абзацы своей циклически повторяющейся истории. Впереди его ждали новые шрамы.

* * *

Разговор с подругой оставил неприятное послевкусие. Алиса была раздражена, но сама толком не понимала, почему. Впереди был один из праздников колеса года, но разговор в конце снова свелся к тому, какой алкоголь стоит закупить. Алиса называла подруг своими ведьмочками, и это уже понемногу превращалось в иронию, хотя поначалу было вполне серьезно. Познать природу, самих себя, тайные силы, что прячутся за занавесом реальности — такая цель была у трех девушек, пытавшихся собрать свой магический круг. Время шло, они взрослели вместе, а реальность отвоевывала свое. Гадания превращались в посиделки, языческие праздники — в обычные выезды на природу с шашлыками и вином. Их компания даже разрасталась за счет других представителей эзотерической молодежи.

Алиса оперлась руками на комод и посмотрела на закрытую бутылку вина, стоявшую прямо перед ней. Рядом была ваза с фруктами и маленькая расписная пиала с таблетками. Не только алкоголь, но и лекарства, вот так небрежно покоящиеся на виду. Алиса не знала, что из этого сильнее подчеркивало нелепую странность ее повседневной жизни. Как будто для дополнительной несуразности над комодом висело вышитое полотно, изображавшее зодиакальный круг с пентаграммой в центре — подарок одной из подруг.

«Мне бы на шоу идти, а не пытаться сделать вид, что все это всерьез» — пробормотала Алиса. У нее было много выборов, даже слишком много, и в скоплении этих вариантов постепенно тонуло то, чего она хотела на самом деле. Иметь близких друзей? Заниматься любимым делом? Просто весело проводить время?

Жизнь на первый взгляд становилась только лучше, но вместе с тем — более бессмысленной. Взгляд скользнул ниже, по ящикам комода. Внезапно она вспомнила, что привезла этот раритет с низкими округлыми ножками из деревенского дома своего дедушки. А что сейчас с этим домом, он заброшен? С тех пор, как дедушка умер, Алиса даже не интересовалось особо судьбой старого дома, в котором когда-то проводила много времени. Ей там не нравилось все, а в первую очередь — душная и мрачная атмосфера религиозности, связавшейся тогда в детском уме с темой кладбищ, постоянного горя и неустроенности.

Позже девушка думала, что именно это парадоксальным образом толкнуло ее в обратную сторону — к идее лучше понять себя и мир, людей в нем. А потом это желание привело к занятию колдовством. «А что, если я поеду туда, где все начиналось. Вспомню» — внезапно появилась мысль в голове Алисы. Вместо праздника колеса года, который легко мог превратиться в фарс, вместо бесконечной череды посиделок, концертов и клубного отдыха с алкоголем и мимолетными знакомствами, Алиса могла поступить иначе — отправиться к своим корням, в дом своего детства. Пусть отношения с матерью были прохладными, а отец умер, пусть прошлое почти забылось. Вероятно, именно этот поступок был тем, что ей требовалось, чтобы разобраться, чтобы вспомнить и осознать, куда она на самом деле идет.

Свет из окна блеснул на горлышке винной бутылки. «Что бы взять. Игристое, может?» — пришла другая, более привычная праздная мысль. Она уже поговорила с Наташей, теперь стоило написать второй «ведьмочке» — Катрин, как та любила себя называть, открещиваясь от простого имени Катя. Катрин на звонки почти не отвечала, потому что предпочитала переписку. Иногда говорила, что разговор нарушает ее внутренние энергии. Алиса все чаще замечала, что говорилось это всерьез. Наташа с ее озабоченностью алкоголем, Катрин с ее неизжитыми подростковыми странностями, а на другой чаше весов — забытый деревенский дом, который внезапно пробудил ассоциации с настоящей магией, более древней и неуловимой, которую нельзя было призвать, просто ведя о ней бесконечные разговоры. «Я должна туда поехать — внезапно решила Алиса — вот только отпразднуем, и буду собираться». Она села за компьютер и собралась писать Катрин.

Будто потеряв сознание на секунду, Алиса обнаружила себя с телефоном у уха. В ухе звучал голос подруги, что-то о вине, но девушка будто потерялась в диалоге и не могла сообразить, о чем он. Как-то небрежно ответив, она завершила звонок и посмотрела на комод, на предметы, стоящие на нем, на полотно на стене, на котором был изображен ловец снов.

«Стоп. Здесь было что-то другое — остановила себя Алиса. — Я делала что-то другое, и здесь висела другая вещь!». Она моргнула. На полотне был пентакль, окруженный зодиакальным кругом. Но разве он был там несколько секунд назад? Или там было что-то другое? Ощутив нечто среднее между головной болью и тошнотой, Алиса осознала странную, мучительную нереальность происходящего и тяжелое чувство дежа вю, которое будто уплотнилось и сконцентрировалось, начав почти физически давить на голову. Все происходящее будто случилось даже не один раз, а десятки, возможно, сотни раз.

— Мне стоит написать Катрин, — пробормотала она вслух, растерянно поглядывая на открытую бутылку игристого вина, стоящую на комоде. Запах дерева напомнил о детстве, о деревенском доме. Воспоминание пронзило Алису как игла. Образ дедушки, сначала мрачного и серьезного, стоящего у икон, а потом вдруг — безумно-веселого, будто летящего куда-то вверх. Разве такое было в реальности? Замешательство нарастало. «Я что-то делаю не так. Иду не туда» — поняла она, когда машинально садилась за компьютер, чтобы написать подруге. Руки уже открыли браузер, но пальцы замерли над клавиатурой.

— Что-то не так. Я должна туда поехать. Сейчас! — сказала Алиса. Произнесенные слова будто заставили реальность вокруг мигнуть. Окружающий мир, как очень правдоподобный осознанный сон, на секунду подался назад, напомнил занавес, который можно как-то отодвинуть в сторону. Алиса могла бы сейчас подумать, что неудачно смешала прописанные врачом антидепрессанты с алкоголем, но вместо этого она сумела остаться в рамках предыдущей мысли, казавшейся самой верной. Вместо того, чтобы начать писать Катрин, Алиса открыла сайт с расписанием автобусов, чтобы выбрать маршрут до деревни, и когда она положила руку на мышку, ладонь внезапно провалилась — не сквозь стол, а будто сквозь все. Тошнота усилилась, и тело начало мягко сдавливать со всех сторон. Девушка напрягла руки и ноги, не поняв, как она вдруг уже оказалась стоящей где-то, на чем-то. На поверхности, которую нельзя было описать или осмыслить. Вместе с этим она поняла, что уже имеет богатый опыт борьбы со страхом и непонятностью происходящего. Решительным движением она разорвала мир перед собой, будто он был грубым холстом.  

* * *  

Демон Алезар поддался почти человеческой радости, когда виденное им однажды и столь желанное событие повторилось. Ниишар, поначалу шокированная, вскоре присоединилась к нему, когда кусок лежавшего на земле червя вздулся, расширился и прорвался, образовав мерцающий проход, края которого дрожали волнами и напоминали то ли дверной проем, то ли нору или тоннель. Из этого отверстия наружу вышла Алиса, ошеломленная, уставшая и замученная на вид, но при этом очевидно живая и невредимая. Она сбросила с себя то, что поначалу казалось слизью деконструктора, но по текстуре больше напоминало клочья ткани. Какое-то время первая победительница червя вспоминала, что произошло, где она находится, и кто перед ней. Наконец, ей это удалось, и со страдальческой улыбкой она поплелась навстречу демонам.

— Я поняла, — выдохнула Алиса, — этот червяк — червь сомнения. Он сам и есть сомнение, самое большое, самое главное. Но его можно побороть.

Демоны тут же потребовали от Алисы подробного рассказа о том, что же происходило внутри. Но девушка уже оправилась достаточно, и думала о своих друзьях, которые по-прежнему были там. Она не была готова хвастаться подвигом.

— Все, что меня волнует сейчас — смогут ли они выдержать битву. Каждый свою, — заявила Алиса, отказавшись рассказывать что-либо.

Усевшись прямо на землю, девушка начала ждать, не сводя глаз с туши деконструктора.   

* * *

Не так уж много времени проходило снаружи, возможно потому, что в Чистилище времени просто не существовало, но внутри червя, в созданных им обособленных мирах, блуждание пленников могло длиться месяцами. Никто из них не мог в полной мере этого понять, повторяя цикл за циклом, в каждом из них крохотным усилием воли сдвигаясь на едва заметную величину в сторону осознания, понимания сути своего выбора.

Кто-то замечал странности в окружении, кто-то чувствовал давление и напряжение. Замкнутый цикл безжалостно гонял своих жертв по самым трудным и тревожным эпизодам выбора. Выбор каждого казался малым, но это было лишь одной из причин, почему он являлся настолько сложным. Пройти едва заметный, но очень важный порог, не споткнувшись — вот что должны были сделать Александра, Эндрю, Линда и Влад.

Саша снова и снова молча провожала спину уходящей матери, чтобы очнуться над листом и карандашом. После множества повторений она держала его в руке, будто это было оружие, смутно ощущая в голове память о каких-то красивых вещах, что она создала, хотя на самом деле этого не было. Образов было много, и в какой-то момент их хватило. «Я хочу остаться дома рисовать, мама» — произнесла она дрожащим голосом, но сумела выдержать строгий взгляд в ответ, после чего карандаш в руке надрезал ложный мир, и художница выбралась наружу, моргая и нервно встряхивая растрепанной головой. Она первая присоединилась к Алисе — просто села рядом, не говоря ни слова. Не было сил говорить, но внутри начала зарождаться новая, совершенно незнакомая взрослая уверенность, которую Саша решила беречь и растить как те прекрасные цветы, что силой мысли когда-то создавала под куполом Рая. Повинуясь порыву, Алиса обняла девочку за плечи, и та не отстранилась.

Они продолжили ждать, и ожидания были вознаграждены. Влад тоже сумел пройти испытание. Упиваясь жалостью и отвращением к себе, пытаясь заглушить одну боль другой, в какой-то момент парень переполнился внутренним конфликтом настолько, что смел бритвенные лезвия в мусорное ведро, отказавшись себя ранить. Упав как поблескивающие лепестки, лезвия разбили полотно иллюзии, и пленник на четвереньках выполз из червя. Не раздумывая, он крепко обнял Алису, вставшую к нему навстречу.

— Знала, что выберешься, но что-то ты долго, — усмехнулась она. Саша в нерешительности переминалась рядом, но друзья с усталыми улыбками разделили с ней сердечные объятия, потому что прекрасно видели, что девочка в этом нуждается. Теперь всех троих объединяло чувство выдержанного экзамена, который словно был одинаковым, хотя его форма отличалась для каждого.

— Все не просто так было же, да? Может и мне не нужно быть в Раю, — сказала Саша нерешительно.

— Понимать, что и зачем ты делаешь — важнее всего, — кивнул Влад, — чтобы выбирать, что делать дальше.

— Я слышу чью-то мудрость! — в разговор вклинился Эндрю, успевший выбраться и сбросить с себя рваный клок шкуры червя, пока троица радовалась воссоединению. На лице парня с косичкой сияла широкая улыбка. Внутри своего морока бессчетное количество дней он пролежал на койке, думая о смерти и бессмысленности бытия, но вычерпал до дна внутреннюю боль и доковылял до окна, чтобы увидеть залитый солнцем двор и через это сияние вдруг почувствовать, как же он на самом деле любит каждый миг жизни, несмотря ни на что. Зацикленный мир развалился, снаружи был Пург, но даже серая равнина радовала Эндрю, потому что подтверждала — смерти нет.

— Я готов расцеловать этого деконструктора, — засмеялся парень.

— Только подальше от нас, хорошо, — Алиса изобразила карикатурное отвращение, — ну что ж, нам осталось дождаться только Линду!

Все, не сговариваясь, вновь обратили взоры на червя. Ниишар с Алезаром тоже подошли ближе, и покровитель Алисы первым понял, что дальше процесс стал развиваться по-новому. Деконструктор двинулся. Черты, роднившие его с проглоченным Хранителем, смазались. Хвост монстра был истерзан на лоскуты как разрезанное во многих местах полотнище. Четверо спасшихся пленников очевидно потрепали червя, но червь еще мог шевелиться. Ворочаясь, он медленно выполз из остатков хвоста, как из сброшенной кожи. Никто не рисковал подойти вплотную, но уже стало понятно, что Линда не появится из утробы монстра так же, как остальные. Оживший деконструктор стал намного меньше размером — менее двух метров в длину. Он не был агрессивен и не издавал тревожные щелчки. Алисе показалось, что червь умирает или засыпает.

— Почему она не выходит? — тихо и тревожно спросил Эндрю, радость которого быстро улетучилась. Парень первым осмелился подойти к червю, когда тот стал скручиваться в клубок и трансформироваться. Подрагивая и раздуваясь, монстр оплывал, постепенно формируя неровный куб грязно-серого цвета.

— Нет! Что за срань? Линда!

— Эндрю выхватил свой нож до того, как кто-то успел его удержать, и попытался вонзить лезвие в одну из граней кубического блока. Нож со звоном отскочил. Теперь стало очевидно — деконструктор стремительно превращался в камень. Никто не мог понять, почему это происходит, хотя вполне очевидная догадка имелась. Высказать ее решила Ниишар.

— Ваша подруга не справилась. Кажется, она там застряла, — произнесла демоница, стараясь сделать свой тон мягким и спокойным, чтобы не распалять Эндрю. Но тот уже не сдерживался. Он колотил и пинал куб, едва не плача, не понимая, почему сейчас, когда он так много понял о себе и жизни, его Линда должна пропасть. О своем отношении к ней он тоже теперь все понял. Но было поздно.

Влад и Алезар хотели оттащить юношу от куба, но быстро убедились, что в твердом виде деконструктор безопасен, особенно для тех, кто уже выбрался из него. Кроме душевной боли, Эндрю ничего не грозило, а ее стоило выплеснуть хотя бы немного. Наконец, прекратив свои атаки, парень увидел, как на сером камне проступил смазанный отпечаток женского лица без выражения. Лишь разрез глаз на этом портрете немного напоминал Линду, она точно была внутри. Линда не смогла сделать выбор, ведущий к свободе. Снова и снова, в перетекающих, мельтешащих декорациях, она возвращалась к своим играм, отказываясь от всего остального. Игры были достаточно хороши для нее, достаточно увлекательны, чтобы перевесить любой из миров — и тот, что был при жизни, и тот, что ожидал после смерти. Эндрю рухнул на землю, прислонился к кубу спиной и затих, погрузившись в тяжелые размышления. Остальным было тягостно и неловко видеть это, но они не знали, что могут сделать. Влад с Алезаром первыми решились вывести ситуацию в конструктивное русло и призвали всех обменяться историями, прожитыми в плену у червя. Через какое-то время все уже сидели у куба, ставшего тюрьмой для Линды и рассуждали, спорили, анализировали и делали выводы. Понемногу Эндрю начал включаться в обсуждение. Вся компания отметила важную перемену — победа над червем будто избавила их от чувства нависшего рока, от постоянного тяжелого сомнения, сменявшегося тревожностью от необходимости это сомнение гасить.

— Я согласен с мыслью, что теперь червь вам не страшен, — произнес Алезар, — многие тайны Чистилища от меня скрыты, но я догадывался, что победа над червем — что-то вроде условия.

— Условия для чего? — спросила Саша.

— Для того, чтобы пройти дальше.

— Постой. Куда — дальше? Я думала, здесь нам предстоит как-то творить мир своей волей или вроде того, — удивилась Алиса.

— Я долгое время и сам так думал, — продолжил демон, — не забывай, что я ведь тоже странник в этих местах. В Чистилище можно не только блуждать. В него можно углубиться или скорее — приблизиться к краю. Там, у этого края, есть что-то еще. Возможно, оно доступно только людям.

У Влада загорелись глаза, и он не стал скрывать своего интереса:

— Надо было вообще в первую очередь это сказать! Туда нам и стоит пойти, вы же согласны?

Друзья посмотрели друг на друга.

— Давайте побольше узнаем для начала, — предложила Александра, — Алезар, расскажите нам еще.

Демон невольно улыбнулся от того, что девочка назвала его на «вы». Неловкая симпатия от нее приятно согревала, но сейчас он должен был собраться с мыслями и припомнить досконально все, что знает о грани Чистилища. Слова других демонов, имевших опыт, сводились в основном к туманным слухам. Начав рассказывать и отвечать на наводящие вопросы, Алезар понемногу систематизировал знания и для самого себя.

Чистилище в привычном виде напоминало полотно, которое в некоторых местах скручивалось по спирали, словно кто-то начинал сворачивать ткань. Эпицентром всегда была чья-то вера, маленькая или большая. За счет веры пространство изменялось и оформлялось, вплоть до создания таких сложных миров, как Рай. Алиса тут же уточнила, могут ли быть другие такие миры, и Алезар допустил эту возможность. Поговаривали, что где-то существует доминион, созданный демонами и людьми — возможно, что и не один. Но этим Чистилище не ограничивалось. У спиралей окружающего пространства были не только центры, но и края. Именно эти пугающие места демон попробовал описать.

— То, что мы видим сейчас, — он окинул давно потерявшую выраженные признаки равнину — не является первичным состоянием Чистилища. У края оно другое, еще более неоформленное.

Демон вспомнил размывающуюся, непознаваемую и едва воспринимаемую пустоту, рядом с которой оказывался ранее, и ему стало не по себе.

— Все сходится! — воскликнул Влад, — это как завихрения энергий, которые где-то рассеиваются. И как нам к этим краям попасть? Алиса в этот момент подумала, что может и не очень хочет идти к краю, но промолчала.

— Когда мы концентрируемся и верим, вещи в Чистилище оформляются. Чтобы дойти к краю, нужно делать противоположное.

— То есть, сомневаться опять? — уточнил Эндрю. То, что рассказывал демон, привлекло и его внимание и позволило хоть немного отвлечься от горя.

— И да, и нет, — ответил Алезар, — нужно зайти немного дальше простого сомнения. Перестать что-то ждать, просить у Чистилища, не верить, но и не осмыслять.
— Созерцать, — медленно проговорила Алиса, — быть здесь и сейчас.
— Остановить внутренний диалог, — добавил Влад, вспомнив термин из какой-то книги, прочитанной при жизни.
Демон кивнул. Теперь он знал точно, что именно людям доступно понимание этого места в полной мере, они в каком-то смысле уже были к этому подготовлены.
— Более того, — добавил он, — теперь мне кажется, что черви не станут вам препятствовать, если вы пойдете по этой дороге. Потому что вы уже победили их.
— Мы поняли, как туда дойти. Но зачем? Стоит ли оно того? Вероятно, нам лучше поискать какой-нибудь более уютный купол? — спросила Алиса.
Прежде, чем Алезар ответил ей, в беседу вклинилась Ниишар.
— Урборобс! — сказала она, вспомнив имя, которое всегда ходило среди демонов. Как только это слово прозвучало, всех посетило на секунду странное чувство дежа вю.
— Да. Робороус, — подхватил Алезар. Вновь прозвучавшее имя сопровождалось некоторым замешательством. Все услышали его другим, но не поняли этого. Слово казалось одним и тем же, только его звучание сбивало с толку какой-то мнимой неправильностью, которую не удавалось обнаружить.
— Это своего рода слух или даже легенда, — поспешил объяснить демон, — о том, что на границе Чистилища существует некая вещь, предмет или место. Одни говорят, что это круг, другие — что кольцо. Или лента. Или петля. Тот, кто найдет это, получит истинную власть над силами Чистилища, и сможет оживлять и умерщвлять в нем все, что угодно. А еще эта вещь является выходом. Выходом отсюда.
— И мы все откуда-то знаем про это, — добавила Ниишар, — я имею в виду, все демоны, кто хоть раз оказывался вне купола. Так же, как знаем, что червь — это деконструктор.
Крохотная деталь вдруг предстала со всей очевидностью и ошеломила компанию странников. Действительно, они все знали, что червь — это деконструктор. Использовали это слово, но его источник не был ясен. Так называла червя Линда, точно так же его называли демоны. И сейчас, после того как прозвучало имя неведомой вещи, ее существование предстало некой очевидностью, которая просто вплетена во все вокруг, так же, как и деконструкторы.
— Боробоус, — Алиса попробовала слово на языке. Она знала, что это имя. Чье-то имя, которое произносится странно. Каждый раз был момент смятения, после которого приходило узнавание, но неполное, будто чего-то не хватало. Однако девушка поняла, что она хочет найти эту вещь в любом случае.
— Нам стоит попробовать туда дойти, — сказала она и увидела, что Влад расплылся в улыбке. Парень загорелся этой идеей больше всех и забыл про все остальное. Похоже, сказывалось то, что он пережил в Раю, а теперь и то, что испытал в утробе червя.
Александра собралась думать и взвешивать, но неожиданно для самой себя решила, что пойдет со своими друзьями. После пережитого осознания вернуться в Рай с каждым часом хотелось все меньше. Однако Эндрю от общей затеи отказался.
— Я не могу. Даже если там правда есть это, всемогущая штука или выход куда-то. Сейчас я не могу уйти. Нужно найти способ спасти ее, — парень положил ладони на шероховатую поверхность серого куба. Ему казалось, что он что-то чувствует внутри, будто мысли долетали волнами или вибрацией. Возможно, был способ послать свои собственные чувства туда, в эту каменную тюрьму, достучаться до подруги. Нервно размахивая хвостом, глядя то на Эндрю, то на Алезара, Ниишар, наконец, высказалась:
— Я останусь с ним тогда. Позабочусь. Помогу. Придумаю что-нибудь. Ведь это я привела ангела. Да и хватит мне открытий про Чистилище. Будет время их обдумать.

Парень с косичкой посмотрел на демоницу с удивлением и благодарностью, которая увеличилась на несколько порядков, когда та продемонстрировала свою нечеловеческую силу, умудрившись поднять серый куб с земли. Теперь они могли себе позволить даже попробовать найти доминион других странников Чистилища, которые могли знать о червях.

Благодаря новообретенной надежде, расставание уже не было слишком горьким, хотя интуитивно Алиса с Владом понимали, что если преуспеют в своем походе — вряд ли увидят Эндрю и Линду еще раз. Но они не стали говорить об этом, достаточно было каждому своих тревог. Проведя еще какое-то время за беседами, напутствиями и пожеланиями, люди и демоны, наконец, распрощались.

Двое начали концентрировать веру, творя дорогу через Чистилище, по которой понесут свой ценный груз.

Четверо других приготовились делать обратное — отказаться от любых дорог, чтобы позволить равнине вывести их к пределу.
И что ждало их за этим пределом — они не могли даже представить.

Совсем немного прошло времени, и супермаркет, покинутый Алисой и ее старыми и новыми друзьями, подернулся дымкой и понемногу стерся, будто кто-то вымарал его ластиком из тетрадки. Точно также понемногу истощалась завязавшаяся было беседа. Условившись думать о похожих местах, но без особого напряжения, команда обнаружила абстрактный парк с длинными мощеными аллеями, которые никуда толком не вели. Зато деревья были высокими, красивыми и убедительными, причем сочетали несколько времен года — были и золотистые клены, и голые стволы в зимнем убранстве с островками снега, и зелень разных оттенков. Алиса с Владом отстали от остальных, чтобы поговорить между собой, но все же старались не терять никого из виду.

— Ну так что ты думаешь об этом сейчас? — спросила девушка, разглядывая его серьезное и помрачневшее лицо. Сейчас он был не совсем таким, как в Раю, казался более зрелым, но уже не особо уверенным и решительным.

— Интересно, но я разочарован, — ответил Влад, — ты же сама можешь уже представить предел этого. Этого существования. Целая вечность среди смутных картин, составленных из того, что мы помним из жизни. Но в то же время — это же так логично, будто бы справедливо даже.

— Ты бы хотел вернуться в… — начала Алиса.

— Нет! — тут же перебил ее парень, — точно не туда. Жалею только, что не увидел демонов, про которых ты мне рассказывала.

— Возможно ли вернуться вообще, — протянула Алиса задумчиво. Двое и не заметили, что Саша в это время тоже оказалась достаточно близко, чтобы услышать часть разговора. И это было совсем не то, что ей сейчас следовало слышать. Девушка и так без конца перебирала в голове воспоминания о Рае и о побеге, о стремительных и сумбурных событиях, последовавших за этим. Она добросовестно старалась гасить все сомнения, но чем дальше, тем сложнее становилась эта задача. Как самая юная в компании, да к тому же христианка при жизни, Саша не имела достаточно знаний и опыта осмысления, чтобы быстро уложить в голове все потрясения, обрушившиеся на нее. Начать говорить с новыми знакомыми о своих сомнениях она боялась — вдруг они просто разозлятся и прогонят ее прочь? Прибежищем для Саши стали мысли об ангелах, ведь в Раю они делали все таким понятным и правильным. Едва шевеля губами, Саша начала тихонько молиться. Деревья в абстрактном парке понемногу становились мрачнее. Вместо шикарных развесистых крон все чаще попадались скрюченные тонкие стволы с невзрачными пучками темно-зеленой листвы на изломанных тусклых ветвях. Пространство в Пурге менялось украдкой, когда никто не смотрел, будто перетекало из одного состояния в другое. И это состояние всегда соответствовало мыслям, преобладающим у присутствующих людей, даже если часть этих мыслей они от себя гнали. Алиса пыталась отсрочить тот момент, когда горечь новообретенного бытия за пределами Рая захватит ее. Она снова втянула в разговор Линду и Эндрю, намереваясь вытянуть из них хоть какую-нибудь обнадеживающую информацию.

— Да не скажу, что мы тут скучаем, — ответила Линда на один из самых главных вопросов, — если не хандрить, то найдется много занятий, главное — сохранять концентрацию. Когда получается, мы при деле.

Эндрю лишь криво ухмыльнулся. Друзья успели заметить, что он довольно часто добывает себе откуда-то бутылку с напитком, напоминавшим по вкусу нечто среднее между пивом и сидром. Раз у него это получалось так легко, значит парень действительно был всерьез сконцентрирован на том, чтобы забыться в пьянстве. Однако эффект от выпивки уничтожал сам себя, потому что приводил к потере способности его поддерживать. Едва захмелев, парень начинал все заново. У Линды была другая страсть. Миниган, когда тот был не «при деле», она забрасывала на плечо с помощью ремешка, но как только поблизости появлялось что-то, хотя бы немного подходящее в качестве цели, Линда тут же вскидывала оружие и устраивала стрельбу на манер видеоигр. Само оружие наверняка тоже было из какой-то игры. Девушка подтвердила это, рассказав, что при жизни действительно очень много играла. Даже больше, чем нужно, по ее словам. После очередного внезапного тира Влад и Алиса многозначительно переглянулись. Они оба отметили, что поведение новых знакомых имеет нездоровые черты — те цеплялись за повторение одинаковых действий, скорей всего потому, что в ином случае могли просто потерять способность сохранять то, к чему так привязались. Ведь разум человека сам по себе склонен к сомнениям и искажениям. В Пурге же сомнения решали все. И сейчас, когда больше людей находились вместе, росло и это опасное облако сомнения, ведь невозможно сохранять единодушие, когда каждый неизбежно возвращается к личным тревогам и страхам. Влад думал о том, что его скитания — что в Раю, что здесь, одинаково бессмысленны и станут в итоге мучением. Алиса пыталась понять, куда ей следует направиться дальше, чтобы не увязнуть в ловушке под контролем собственного ограниченного воображения. Линда и Эндрю зациклились каждый на своем. Александра же думала о Хранителе. Мысли ее становились все более оформленными, и она, совсем измотав себя, на данный момент обрадовалась бы, если бы поняла, что тем самым создает для ангела дорогу. Сразив Хранителя в Раю, в Чистилище Александра обратила к нему молитвы, снова возвращаясь в роль праведницы. Звук шагов и шелест древесной листвы пока еще заглушали сухое пощелкивание самого опасного существа Пурга — загадочного червя, алчущего чужих сомнений.    

* * *  

Впереди маячила роща или лес, или что-то среднее между тем и другим. Ангел поддерживал бесстрастность как мог, он не хотел выглядеть растерянным или испуганным перед Ниишар. Но эти чувства, такие странные, впервые за все существование нахлынувшие на него, не отступали. Мысль об Алисе и двух других отступниках не покидала его голову, однако соперничала с тревогой, потому что даже он уже ощущал что-то, какое-то присутствие, зловещее и чуждое всему, что ангел знал. Ниишар, спешащая вперед по правую руку от Хранителя, не сдерживаясь, нервно размахивала хвостом во все стороны и прядала ушами. Она снова и снова проговаривала в голове: «Найти грешников, найти грешников, найти грешников», вспоминая все, даже самые мелкие советы других демонов.

Уши демоницы постоянно улавливали щелчки деконструктора, и ей уже начало казаться, что она даже чувствует какой-то запах, кисловатый и тошнотворный. Не известно, был ли вообще запах у червей Чистилища, но от веры он вполне мог появиться. Местность вокруг стабилизировалась все быстрее, приобретая черты парка, и это вселяло надежду в ангела и демона, ставших удивительно едиными в своей миссии в этот момент. Ряды разномастных деревьев по бокам очертили границы дороги, под ногами начали вырисовываться один за одним плоские камни. Цель была близка, и уровень сомнения снизился. Наконец, далеко впереди Ниишар и Хранитель увидели маячащую красную спину и еще несколько фигур.

— Их там больше, чем трое, как это может быть? — раздраженно спросил Хранитель, не став тратить силы на выравнивание голоса, чтобы достичь привычной для него безэмоциональности.

— В Чистилище не только наши беглецы, они могли встретить других, даже тех, кто никогда не был в Раю.

— Я не верю тебе, это невозможно, все попадают к Господу после смерти, — возразил ангел.

— Отсутствие веры обсудим потом, если ты вдруг захочешь провести со мной хоть одну лишнюю секунду, — отрезала демоница, — сейчас нам надо спешить, это последний рывок.

Летать в Чистилище было удивительно тяжело, возможно потому, что само представление об этом было трудно сформировать и поддерживать. Поведя крыльями, Хранитель взял на изготовку меч и решительно направился к группе бродяг впереди, понемногу переходя на бег. Хотя бы в чем-то он был согласен с Ниишар — пришла пора сделать финальный рывок. Первой его заметила Александра, и целая гамма эмоций отразилась на ее лице — удивление, страх и даже едва заметный проблеск облегчения. Но все же она окликнула остальных.

— Это Хранитель! Он пришел сюда за нами, я говорила! Говорила, что мы в Аду, он пришел нас спасти, дать нам шанс! Вывести к свету!

Ошеломленная Саша сама не вполне понимала, что говорит, и Влад с Алисой оказались шокированы не меньше, когда поняли, что это действительно происходит — ангел из Рая, существо, о котором они уже почти забыли, бежал к ним, сжимая в руках свой меч, и крылья за его спиной трепыхались контрастным белым пятном. Будто одного шока было недостаточно, но тут Алиса узнала спутницу Хранителя — первое существо на пути в Рай, не считая Алезара, которое хоть что-то пыталось ей объяснить.

— Ниишар! — крикнула Алиса, вспомнив имя демоницы и неосознанно сделав несколько шагов навстречу. Спутники друзей вообще не понимали, что вдруг началось, почему к ним бегут два нечеловеческих существа, о встрече с которыми они не могли и помыслить. Влад как мог быстро объяснил происходящее, и сейчас был тот самый момент, чтобы решить, как поступить — бежать, сражаться или попытаться вести переговоры. Ангел явно не собирался о чем-то говорить, и Влад был в этом с ним солидарен. Он тут же вспомнил про свою рану, которая за это время успела почти полностью исчезнуть, но теперь снова вспухла воспаленной бороздой под тканью толстовки. Линда тем временем сориентировалась довольно быстро.

— Ангел, не ангел, но выстрелить в него я точно могу, — заявила она, выхватывая свое оружие и даже не скрывая возбуждения. Прогремела серия выстрелов, и пули, созданные воображением, понеслись в сторону Хранителя. Наверняка любое сражение в Пурге было поединком веры, и в данном случае ангел выигрывал, потому что близость цели наполнила его воодушевлением и праведным гневом. Меч в резком и стремительном взмахе воспламенился, и пули Линды сгорели на подлете.

Одной этой детали хватило, чтобы увеличить сомнение сразу у всех присутствующих. Алиса попятилась, уже решившись броситься бежать. Но Влад не хотел больше бегать, он твердил злобно: «Стреляй, стреляй» — Линде, которая была ошеломлена тем фактом, что не поразила цель с первой попытки. Наверняка это происходило с ней очень редко.

Александра и вовсе надеялась, что стрельба прекратится, и она сможет сказать ангелу какие-нибудь правильные слова, чтобы он снова стал ее опорой, помог разобраться в происходящем, вселил надежду, возможно — даже забрал бы в Рай. Эндрю, вообще впавший в ступор, решительно не понимал, что творится и растерялся, умом производя сомнение и замешательство в огромных масштабах.

Решительным прыжком преодолев остаток расстояния, Хранитель занес меч на головой, и поза его была столь впечатляющей, что стушевались все, добавив к сомнению еще и страх.

— Вы пойдете со мной! — провозгласил ангел. Добежавшая до них Ниишар ничего не сказала и с трудом подавила желание схватить Хранителя за руки, чтобы он опустил меч, ведь ей совсем не хотелось отдавать беглецов приспешникам Господа, но сейчас она не могла сообразить, правильным ли будет ее поступок или только все усугубит. Демоница не смогла действовать, но смогла начать сомневаться. Как и все остальные.

В круговороте событий и беглецы, и их преследователи, и их спутники — все забыли, что Чистилище не терпит сомнений. Перестук сухих щелчков накрыл их со всех сторон как волна. За спиной Хранителя, разорвав пространство крест-накрест, вырвался из-под земли искаженный, болезненный для восприятия сегментированный червь. Точно такой же, но чуть меньше размером, рванулся к сгрудившейся компании сбоку, распоров пополам гнутый ствол зимнего дерева. Все происходило очень быстро, но у Линды, Хранителя и Ниишар была неплохая реакция.

— Сзади! — закричала демоница-кошка, одновременно ловко отпрыгнув в сторону. Ангел круто развернулся, задев червя крылом, и тут же обрушил на него меч. Линда тоже сориентировалась и начала палить в деконструктора поменьше, который к тому же оказался и менее расторопным. Пули, прямо на лету удлиняясь, видимо из-за решимости хозяйки, прошили вращающийся цилиндр туши червя, оставляя ровные круглые отверстия. К неприятным щелчкам прибавился тонкий писк, будто мышей медленно давили прессом.

Деконструкторы знали свое дело — все, связанное с ними, только усиливало сомнение и тревогу наблюдателей и видимо увеличивало их силу таким образом. В отличие от первой стычки, в этот раз червь выжил. Но он стал медленнее. Заминки хватило, чтобы впавший в ступор Эндрю пришел в себя и извлек то ли из кармана, то ли из воздуха длинный нож. Будто мгновенно избавившись от страха, он подскочил к червю, и неумелым, зато очень уверенным ударом, полоснул по его полумеханической полубиологической пасти. Похоже, этого хватило. Шея червя надорвалась, внутри у него оказалось что-то, отдаленно напоминающее стекловату. Туша завалилась назад и, обманывая зрение, начала складываться сама собой подобно фигурке оригами, одновременно смещаясь в сторону деревьев.

Алиса и Влад все это время могли только смотреть, они явно были не готовы к битве, потому что провели в Пурге слишком мало времени. Увлеченные доблестью новых друзей, они не могли уследить за тем, что происходило с ангелом и демоном, а у тех все шло далеко не так гладко.

Ангел храбро вступил в битву, но почти сразу понял, что не готов к самому факту существования деконструктора. Он даже не мог понять, что делает богохульное существо — парирует его удары или уклоняется от них. Меч то скользил по касательной, то протыкал что-то, явно непохожее на плоть. Верхняя часть деконструктора, видимо представляющая собой голову, начала быстро вращаться как ротор, а нелепые конечности изогнулись щупальцами и потянулись к крыльям ангела.

— Демон! Помоги, черт тебя! — в голосе Хранителя уже слышались нотки истерики. Далеко от Бога, в месте, противном всему, во что он верил, ангел внезапно начал осознавать себя по-новому. Ему открылось то, что было почти неведомо ранее — интенсивные чувства. И вместе с чувствами пронзило насквозь ужасное, болезненное сомнение, подобное судороге.

— Да что я могу с этим сделать! — воскликнула Ниишар, по-кошачьи пригибаясь к земле и будто не решаясь, идти ей в наступление или бежать. Хвост ее высунулся из-под платья и сразу же скользнул вниз, прячась между ног.

— Убейте его быстро! — прорычала Линда — иначе никак! Я буду стрелять насквозь! Так она и поступила, направив поток пуль прямо в спину Хранителя. Но последствия этого оказались совершенно неожиданными. Слишком много случайностей сошлось в одном моменте. Ангел был созданием Рая, деконструктор был непостижимым существом, а пули Линды — и вовсе продуктом ее материализовавшейся фантазии. Снаряды пробили ангела насквозь, перья из его крыльев брызнули в стороны, но вместо ран на теле появились конусообразные отверстия, будто кто-то сливал воду, открыв пробку в ванной. Пули вытянулись, вместе с жемчужной кровью Хранителя превращаясь в длинные веревки и скручиваясь с отвратительными щупальцами деконструктора, уже успевшими обвить фигуру жертвы. Щелчки и свист переросли в стрекотание с нотками ржавого скрежета.

— Вот это полное дерьмо, — еле слышно проговорил Влад, пятясь и хватая за руку Алису.

Он уже сообразил, что вот-вот им предстоит бежать как можно быстрее, но нужно было досмотреть. Нужно было узнать, что произойдет. Смотреть было почти невыносимо, но никто так и не отвернулся.

Кинетическая сила пуль столкнула деконструктора и ангела и соединила их, склеивая как два куска пластилина. Тела обоих сохраняли еще очертания, но все стремительнее становились чем-то новым, тошнотворным и вселяющим ужас. Еще несколько секунд стрекота — и перед демоницей и людьми, удивленными в равной мере, предстал новый враг.

Длинное тело червя встало на дыбы вертикально, опираясь на два грязно-белых крыла и используя их как две изуродованных стопы. Еще больше разномастных крыльев и перьев разной величины торчали из его плоти, ставшей бугристой и полосатой, с вкраплениями волдырей жемчужного цвета на коричневой шкуре. Верхняя часть монстра превратилась в гнусную карикатуру на лицо ангела, лишенное глаз, и обрамленное венцом из торчащих в стороны обломков мечей. По краям этого лица, будто пришитого на тушу деконструктора, сочилась серая слизь. Червь и ангел стали единым целым. Рот монстра распахнулся в искаженной отвратительной улыбке и исторг свист будто из самой глубины нутра: «Алсссаааа». Замерев от ужаса, Алиса поняла, что он произносит ее имя.

— Бегите! Бежим! — вопль демоницы вывел ее из оцепенения. Второй раз не нужно было повторять. Влад, уже тащивший за руку свою подругу, схватил еще и Сашу и рванулся прочь. Линда выстрелила несколько раз, но пули засосало в монстра, который будто давал своим жертвам фору, подступая к ним без особой спешки. Эндрю уже нагнал друзей, даже не пытаясь что-то противопоставить новой угрозе, и Линда побежала за ним.

Демоница замыкала группу, хотя прекрасно понимала, что она может быть быстрее всех. Но сможет ли она оторваться одна. Решение сформировалось быстро. Раз она пришла сюда с ангелом и частично несет ответственность, ей стоит остаться с группой и сделать все, чтобы их спасти, спасая также и себя.

— Сконцентрируйтесь! — закричала она на бегу, — найдите место, сложное, в котором сможем укрыться!

— Склад! — задыхаясь, выдавил Эндрю. Линда сразу его поняла. Речь шла о месте, которое они посещали не раз, чтобы пострелять и скоротать время за подвижными играми.

— Думайте про большой склад! Ангар! В котором много вещей, ящиков! — из последних сил объяснила девушка. Миниган болтался у нее за спиной и понемногу становился тяжелее. Линда перестала верить в свое оружие, и оно обретало более реалистичные характеристики.

«Я бегу, бегу, все время бегу — мельтешило в голове Алисы — как меня все это достало». И она бы остановилась и позволила чему угодно случиться, если бы мутировавший деконструктор не был так абсурдно ужасен. Он приближался неотвратимо, но будто не хотел настичь их одним рывком, предпочитая запугивать и выматывать, выдавая все новые и новые неприятные звуки — гвалт, стук, хлюпанье, срывающийся кашляющий смех.   

* * *  

Роща и дорога стирались под ногами беглецов, превращались в степь с островками чахлых кустов, потом — в каменистую равнину. Но даже при всем накопленном стрессе и страхе Алиса понимала, что хочет выжить. Поэтому она следовала указанию Линды и изо всех сил, как могла, думала о складе. То же делал и Влад. О чем думала Александра, не понимала даже она сама, в мыслях царил цветной хаотичный сумбур, густо замешанный со страхом. К счастью, мыслей всех остальных худо-бедно хватило, чтобы полотно сухой земли перед беглецами постепенно сформировало тропку, которая подернулась асфальтовыми заплатками, а потом стала почти ровной дорогой, которая вывела их к мрачному зданию склада, ощерившегося рядами окон с выбитыми стеклами.

Компания бежала на последнем издыхании. Возможно, если бы они могли сосредоточиться на мысли, что в Пурге бегать легко, то продержались бы куда дольше, но сил на такую концентрацию у них тоже не было. Хватило и того, что несомненное присутствие склада впереди как-то замедлило деконструктора. Червь, даже изменившись, все еще следовал основному закону — стремился туда, где были сомнения. Как только сомнения уменьшались, он отставал. Но все же не пропадал полностью. Отдельные звуки долетали до ушей людей и особенно демоницы, а когда они оглядывались — то видели вдалеке изломанную фигуру монстра, уверенно сокращавшего дистанцию. Когда все ввалились на склад через приоткрытую створку ворот, им оставалось только рухнуть на пол, чтобы наконец отдышаться и хоть немного прийти в себя.

— Он не отстанет, — сказала Ниишар, оглядывая своих невольных спутников и дергая кончиком хвоста.

— Что ты… вы… вообще здесь делали? — вырвался у Алисы первый и главный вопрос.

— Искали вас, конечно же, — ответила демоница, — но я не собиралась позволить ему. Я думала что-то сделать. Она не стала продолжать. Говорить что-то еще было незачем — случилось то, что случилось. Следовало решить, что делать дальше. На самом деле Алиса была даже немного рада встретить кого-то знакомого, из далекого начала ее причудливого посмертного приключения.

— Теперь я знаю, как выглядят демоны, — проговорил Влад, беззастенчиво разглядывая новую знакомую и уделяя особое внимание ее рожкам и кошачьим ушам. Остальные были удивлены не меньше, но все понимали, что расслабляться нельзя. Немного восстановив силы, они двинулись вглубь склада, который внутри был подобен лабиринту с чертами полигона для каких-нибудь военных игр.

Тут и там громоздились башни из контейнеров и коробок, где-то валялись горы арматуры или цельные бетонные блоки. В целом смысла в этих кучах не было никакого, их явно собрало вместе воображение Линды и Эндрю, но сейчас это было как нельзя кстати. Оформленность пространства позволяла укрыться, найти место, в котором проще будет занять позицию, когда появится Хранитель-деконструктор. Впрочем, способа ему противостоять у друзей пока не было. Плутая среди препятствий, они делились идеями на ходу.

— Просто стрелять в него, со всей уверенностью, пока не сдохнет! — первое, что предложила Линда.

— Я боюсь, что это может не сработать. Этот монстр другой, — сразу же засомневался Эндрю, — а крылатого мужика мы вообще не ожидали увидеть, уложить его в голове быстро не получится. Не сработает.

Пессимизм парня был убедительным и заразительным. Алиса и Влад нервничали все сильнее и уже начали сердито поглядывать на Сашу, которая как в первые часы в Пурге, стала отрешенной и неадекватной. В голове девчонки все перемешалось, она до сих пор не могла разобраться ни в своих мыслях, ни в чувствах. — Ангела съела эта штука, — тихо сказала она, — и нас съест. Мы можем только бежать. Пока хватит сил.

— Вечно прятаться! Нет, — возразил Влад, — мы найдем выход.

— Ниишар! — Алиса обратилась к демонице, — раз ты здесь, то из Рая действительно можно было выйти. И ты это знала. Знала и о том, что снаружи. Но зачем нас возвращать туда?

— Хранителю это приказали. Ты и твой друг зачем-то нужны Богу. Мне кажется, он вообще не хочет никого выпускать из тех, кто попал в его владения.

У Алисы промелькнула догадка на этот счет, но почти сразу пропала. Развить мысль не удалось, стресс ситуации слишком сильно подавлял. Однако Влад был более склонен к озарениям, к тому же строил теории о Рае и раньше.

— Рай — как этот склад. Только сложнее. Ему нужны те, кто будет верить. Сконцентрированные. Убежденные в происходящем.

— Звучит логично, — поддержал его Эндрю, — по вашим словам, Рай — это просто большой купол, но он ведь тоже здесь. В Пурге. И там много народу. Они делают его стабильным. Может, и сам этот Бог так появился.

— Чертовски много народу, — продолжила Алиса, в этот раз сумев поймать догадку, — у всех разные мысли, разные фантазии. Все это склеивалось вместе много, много лет, превращалось в салат из образов.

Все нелепости и странности Рая внезапно стали очень понятными, но понимание это было омрачено разочарованием, потому то оно означало также, что основа всему — пустая, неодушевленная равнина Пурга, время и пространство которой подобны пластилину, из которого лепят суррогат жизни неловкие человеческие умы, причем главный инструмент — не разумное сомнение, а слепая вера.

— Вам не кажется, что не об этом сейчас нужно говорить? — сердито заметила Линда, которая вела группу наиболее сложным и извилистым путем, — нас выслеживает тот урод, он наверняка появится снова, особенно если будете дальше тут разводить мутную философию. Думайте, что нам делать, если уж не стрелять.

— Здесь все ищется одним способом — откликнулась Ниишар и тут же в очередной раз обратила на себя внимание всей группы. Впрочем, они и так часто на нее пялились.

— Мы можем найти кого-нибудь, кто нам поможет. Если этот кто-то рядом. Мысленно рядом.

— Даже Алезар, мой демон? — с надеждой спросила Алиса. Конечно, она все это время помнила про своего демона, пусть и почти смирилась с тем, что больше не повстречает его.

— А как он пропал?

— В него выстрелили из божественной пушки, — скривилась девушка, вспомнив тот момент. Ниишар ее ответ явно воодушевил:

— Ну тогда ведь все намного проще. Другие демоны поговаривают, что все, якобы убитые или раненные в пределах Рая чаще всего попадают куда-нибудь в Чистилище и долго ищут путь назад. Ведь в Раю даже демоны не могут умереть по-настоящему. Что-то, близкое к смерти может причинить разве что этот проклятый червь, но о нем я знаю не так много. Твой демон, Алиса, может знать больше. Это наша идея!

Обрадованная демоница почти мгновенно стала многословной и оптимистичной, и все подумали, что таков был ее характер. Но возбужденно размахивая хвостом, она сама про себя понимала, что Чистилище творит фокусы с ее сознанием — не просто манипулирует верой и сомнением, но порождает новые вопросы, очень глубинные и чрезвычайно сложные. Они сводились во многом к одному — к попытке заново понять, чем она является, откуда появилась и что ей следует делать с собственным бытием. В Раю все было куда проще даже для демонов. Демон Алезар, способный встречать души людей почти сразу после смерти, был ее надеждой. Он мог знать то, в чем она нуждалась. Ниишар тут же начала сосредоточенно думать о нем. То же самое делала и Алиса, до мельчайших подробностей воссоздавая в воображении облик демона, его лицо, крылья, так восхитившие ее тогда. По ходу этого процесса, петляя среди ящиков и куч арматуры, она пересказывала друзьям все, что знала о демоне, чтобы они также могли сконцентрироваться.

От Алисы не укрылось выражение тревожного неодобрения на лице Александры, которая в лучших традициях подросткового бунта закрылась от всех и тихо шла, беспокоясь о чем-то своем. Влад тоже это заметил, но он не был готов оставаться тактичным. Взяв девчонку за плечо, он развернул ее к себе и спросил в лоб:

— Тебе есть, что высказать? Тогда не держи в себе, Саша. Ты в шоке и наверняка боишься. Но сейчас мы тут все вместе, и для глупых протестов не время!

Саша посмотрела на него сначала испуганно, но в следующий миг ее эмоции изменились, она подняла взгляд, влажный из-за подступивших слез, но достаточно решительный.

— Я здесь из-за вас! — воскликнула она, — все это — из-за вас. Я просто хотела сделать что-то хорошее. Я это все не заслужила, — на последнем слове она дрогнула и, наконец, расплакалась. Пока Влад и Алиса не могли определиться, успокаивать ее или позволить выплеснуть эмоции до конца, Линда резко прервала сцену:

— Иди к своему ангелу тогда, возвращайся! Ведь он уже близко!

Она была права. Пока еще на приличном расстоянии, у дальней стены склада мелькнули забрызганные противной слизью крылья. В качестве дополнительного подтверждения прозвучали два влажных щечка, странным образом достигшие ушей всех присутствующих.

— Выбирай сейчас! — понизив голос, злобно проговорила Линда, подняв голову Саши за подбородок и глядя в ее заплаканное лицо, — беги к ангелу или вместе со всеми тужься и думай про долбаного демона, я тебе не позволю всех нас погубить.

То ли сами обстоятельства, то ли грубый подход Линды, то ли все это в совокупности произвели на Сашу достаточное впечатление. Она подчинилась и, пусть и не изо всех сил и не с полной самоотдачей, начала думать о демоне, в то время как компания старалась идти быстрее, но тише, делая крутые повороты в лабиринте склада и всеми способами запутывая следы в надежде, что это даст им больше времени.

«Алезару лучше спасти меня как следует в этот раз», — думала Алиса, ведь вся оставшаяся у нее вера была сейчас по иронии сконцентрирована на демоне, когда-то говорившем ей о пути знания.  

* * *  

Он узнал. Странным и случайным образом, как узнают любую вещь в Чистилище, демон Алезар понял, что его подопечная — девушка Алиса, ищет его. Он встал с фигурного камня в одной из комнат своего убежища и вгляделся в треугольное зеркало, висевшее на причудливо изогнутой стене. Ошибки не было — испуганное и напряженное лицо Алисы мелькнуло прямо за спиной его собственного отражения.

Демон не раз думал, стоит ли ему вновь поискать Алису через некоторое время, однако не торопился с решением, слишком уж долго ему пришлось приходить в себя с того момента, как ослепительная вспышка концентрированной фанатичной веры выбила его прочь на задворки Чистилища, совсем недалеко от куда более опасных мест, где унылая серая равнина искажалась, распадаясь на неопределенную пустоту.

Алезар был древним демоном, хотя с виду не производил такого впечатления. Он зародился в куполе Рая еще тогда, когда в нем было куда меньше странностей, и притяжение Божьей силы не так сильно влияло на все вокруг. Искаженное время посмертной реальности сложно было исчислять, но субъективно оно все же существовало. И периоды, близкие к векам, демон Алезар провел, пытаясь стать чем-то большим, изучая окружающий мир и тех, кто попадал в него.

Даже сейчас он знал и понимал довольно мало — только то, что сам никогда не был живым, а являлся скорее одушевленной мыслью, чьей-то совокупной верой, обретшей собственную волю. Знал он также и то, что реальность вокруг податлива, пусть и капризна. Шаг за шагом он учился укрощать ее, и в итоге сумел даже создать себе дом — небольшой купол, подобный Раю, в котором он собрал немного нестабильные, но все же относительно постоянные вещи.

Главным ограничением для Алезара было то, что все представления о вещах и явлениях он мог получить только от душ — от тех, кто когда-то существовал в другом месте, куда более оформленном, разнообразном и четком. То же самое делали ангелы Рая и сам Бог, им нужна была эта пища — сила чужого опыта и воображения, как можно более необычного. Алезар оставил попытки чего-то добиться от других демонов и по зову своего намерения стремился к тем, кто недавно умер, пытаясь направить их к себе, чтобы учить и учиться.

Подавляющее большинство его попыток оказались провальными, мощь купола Рая была слишком велика, ведь его составляли миллиарды чужих вер, и души рано или поздно притягивались к нему, нить притяжения тянулась до самой Земли, проникая в умы тех, кто достаточно часто сталкивался с религией.

Иные же, избежав притяжения, просто бродили по равнинам Чистилища. Встреча с Алисой обещала Алезару многое, ведь эта девушка, кроме прочего, сама была как-то связана с идеями о демонах и ангелах, причем явно испытывала симпатию к «темной» стороне.

Выделив ее зов из миллионов других, Алезар смог сконцентрироваться достаточно, чтобы пересечь ее реальность со своей и встретиться. Но, в очередной раз, ничего не вышло. Оказавшись выбитым прочь, Алезар проклинал свою недостаточную осмотрительность и даже чуть не привлек сомнением червя-деконструктора. Но в итоге он смог добраться домой.

И стоило ему лишь немного отдохнуть, как произошло новое событие — повторный зов. Алиса вспомнила его, и похоже каким-то образом она оказалась достаточно далеко от купола Рая — далеко настолько, что ее намерение читалось отдельно, не гасло в смазанном хоре других.

«Она меня ищет. Что это, если не знак? Я не буду сомневаться» — решил демон и, пусть не без сожаления, покинул свое убежище. Выйдя из пурпурного мерцающего купола наружу, он какое-то время держал свой разум полностью пустым, позволяя дому отдаляться, но оставляя для себя «ключ» — крохотную мысль, умещающуюся в один символ, позволяющую ему в любой момент вернуться. Когда Пург развернулся вокруг него в своей стандартной форме — скорбной серо-коричневой степью с тяжелым нависшим небом — Алезар начал заполнять свою умственную пустоту всеми деталями, которые помнил о девушке Алисе — ее голос, эмоции, внешний вид, и в первую очередь — ее готовность вступить с демоном в диалог и узнать больше.

Направленные навстречу друг другу желания всегда порождали наиболее прочную по меркам Пурга связь, позволяя встрече произойти как можно скорее. Увидев, как оформляется пространство вокруг него, превращаясь в незнакомую дорогу, демон решительно и быстро пошел вперед, и уже через несколько минут перед ним замаячила в тумане громада склада.  

* * *  

Червь-хранитель описывал круги по складу, приближаясь к своим жертвам. Он был медленным, но дал понять со всей ясностью, что не оставит их в покое. Вероятно, он не мог сейчас напасть, потому что группа беглецов сосредотачивалась на своей новой цели, концентрируясь на пределе возможностей, но тут и там мелькали фрагменты его уродливого тела, со всех сторон ползли отвратительные тревожные звуки.

Алиса, оказавшаяся во главе цепочки, вела остальных к противоположному концу здания. Она была уверена, что там будут еще одни ворота, и за ними, наконец, она встретит их общую надежду — демона Алезара. В этот раз страх будто переключился в другую фазу, и вместо замешательства давал ей решимость. Она чувствовала некий ответный сигнал и шла все быстрее. Влад, а затем и остальные, даже заразились этой уверенностью, открыв в себе второе дыхание. Перед высокими заржавленными воротами впереди оказалось пустое пространство, лишенное ящиков и арматуры, только под ногами шуршали клочья рваных газет. Этот шорох сплетался с приглушенным хрустом и щелканьем червя, создавая беспокойный фон. Еще не дойдя до створок, Алиса с компанией заметили, что одна из них ерзает, словно кто-то пытается ее открыть.

— Это он! Я знаю, у нас получилось! Скорее, — позвав остальных, девушка побежала вперед. Совместными усилиями они открыли врата и, не удержавшись, Алиса бросилась в объятия того, кого так долго искала. Демон Алезар был здесь. Высокий, с сизой кожей и яркими красными глазами, он сразу выделялся какой-то особой четкостью своего облика. Лишь на этом странном контрасте все остальные поняли, что их собственный облик в Чистилище будто немного смазан, но это так неуловимо, что невозможно распознать, не увидев разницу на примере.

— Алезар! Я… — думая, что сейчас просто захлебнется словами, рассказывая все, что произошло, Алиса в итоге смогла выговорить только одно:

— Помоги нам.

— Для этого я и пришел, — улыбнулся демон, одновременно с этим разглядывая остальных. Внутренне он ликовал. Не только Алиса, но еще четверо людей, совершенно разных, незнакомых ему. А еще с ними была демоница, которую он вроде бы где-то видел раньше. Алезар подумал, что мог встречать ее в Раю, но это не было чем-то необычным, все демоны иногда пересекались друг с другом. Однако ее присутствие здесь немного настораживало. Группа поспешно двинулась прочь от склада, в этот раз формируя в воображении густой лес. Умения Алезара по изменению пространства Чистилища помогли им отдалиться от червя и дали время для разговоров. Беседа была путаной, постоянно разбиваясь на множество вопросов и уходя от темы, но в итоге Алезар понял, что случилось, и это понимание его не обрадовало.

— Я действительно знаю кое-что о червях, — начал он, — сомнения — их пища, но речь не только о мелочах. Они ищут самую суть сомнения, какую-то энергию или идею, стоящую за этим. И если они получают ее, если съедают кого-то — то изменяются, будто забирают чужую волю.

— Значит, он забрал волю Хранителя и теперь будет идти за мной всегда? — упавшим голосом уточнила Алиса.

— Думаю, что не только за тобой, а за всеми вами. Вы были вместе, и вы люди. Люди интереснее червю, чем кто-то из нас — Алезар кивнул в сторону Ниишар, которая слушала его с не меньшим интересом, чем остальные. Этот демон был в Чистилище очень долго, и она чувствовала уровень его власти над окружением — то самое, о чем она мечтала, когда согласилась выйти наружу с Хранителем.

— Как его убить? — спросила Линда отрывисто. Похоже, ее волновало только это, даже появление очередного демона не сильно нарушило ход ее мыслей.

— Я бы сказал — никак, — ответил Алезар, — но однажды я видел, как червь был побежден. Странным способом. Который вам вряд ли понравится.

— Расскажи, мы все равно должны узнать, — попросил Влад нетерпеливо, выражая тем самым единогласную просьбу всех остальных. Демон задумался на секунду, но все же заговорил, вспоминая все подробности необычного случая, которому был свидетелем:

— Один из людей, который уже давно скитался по равнине, повстречался мне однажды, точнее, был мною найден. Я тогда мыслями призывал всякого, желающего узнать больше об этом месте. И его шок от нашей встречи оказался слишком велик, он приманил червя. И червь съел его.

— И он тоже превратился во что-то гадкое? — тихо и испуганно спросила Саша, которая тоже начала слушать демона очень внимательно. Похоже, его достаточно приятная внешность расположила девочку-подростка.

— Нет. Червь ни во что не превратился. Подозреваю, что это происходит, только если он съест кого-то, не являющегося человеком. Я думал тогда убираться прочь, но деконструктор не нападал. Он вообще не двигался, просто лег на землю. Я рискнул и остался наблюдать. Через какое-то время он дернулся и разорвался. Тот человек вышел наружу. Он как-то убил монстра изнутри. Я не смог узнать больше. Этот человек не стал со мной говорить. Он будто сам понял что-то и быстро ушел дорогой воображения, я не смог его отыскать второй раз.

— Черт. Я подозревал, что будет какой-то подвох, какая-то гнусность, — сердито пробормотал Влад, а потом, повысив голос, добавил — значит, мы должны ему сдаться! Позволить ему съесть кого-то!

— Тогда уж меня, — угрюмо прокомментировала Алиса.

— А может и сразу всех! — добавил молчавший до этого Эндрю.

— Я вот не суицидница, в отличие от вас! — возмутилась Линда, выходя вперед и поворачиваясь лицом к остальным, — история интересная, но разве ты, демон Алезар, про которого столько всего сказали, не можешь предложить что-то более логичное? Способ сражения, оружие?

— Мы можем дойти до Рая, — ответил демон устало, — скорей всего, это единственное место, достаточно большое и мощное, чтобы червь не смог подобраться. Но вы же помните, кого он съел? Даже это может не сработать, раз он теперь наполовину ангел.

— Я не вижу особой разницы между Раем и брюхом червя, — сказал Влад, глядя на Алису в поисках поддержки своему мнению. Девушка задумалась. Выбор выглядел для нее не таким уж однозначным. С одной стороны, она увидела встрепенувшуюся Александру, узнавшую, что в Рай можно вернуться. С другой стороны, был Влад, ненавидевший свои скитания под куполом так отчаянно, что даже гротескная неизвестность внутри деконструктора была ему милее. Алиса впервые в полной мере ощутила свою привязанность к этим двоим, да и не только к ним. Линда и Эндрю спасли ее как минимум один раз, она явно им задолжала. После нескольких минут мучительных размышлений Алиса приняла свое решение и предложила:

— Давайте все вместе сразимся с ним. Еще раз. Хватит уже бояться. Мы нападем со всей верой, что у нас есть. И если не выйдет, я рискну. Хотя бы попробую спасти нас. Я верю Алезару.

Демон посмотрел на нее со смесью уважения и тревоги. Он не сомневался, что сделает все, чтобы защитить ее. Но против деконструктора он был слаб и почти бесполезен. Демоны и ангелы, как бы долго они не существовали под куполом или в Чистилище, не имели опыта реальной жизни в оформленном мире. У них не было способности победить или хотя бы прогнать червя.

Это мог сделать только человек.

Когда Алиса очнулась, первым, что настигло ее, оказалась головная боль, очень сильная и знакомая, так что сразу пришла на ум нелепая мысль: «Ох, как я вчера хорошо погуляла». Девушка была уверена, что как только разлепит веки, то увидит свою квартиру, а потом ее ждут несколько часов мучительных попыток привести себя в жизнеспособное состояние. Но что-то было не так. Сквозь похмельное одурение Алиса поняла, что лежит не на кровати, но и не на полу, а на чем-то пружинистом, липком и мокром. Она, наконец, смогла открыть глаза и застонала. Нет, никакого похмелья, никакой привычной квартиры, вместо этого — очередная глава посмертного кошмара.  

* * *  

В который раз обнаженная, Алиса валялась в неудобной позе в рыхлой куче из почвы, листьев, травы и других пестрых элементов — то ли обрывков ткани, то ли цветочных лепестков. С большим трудом девушка смогла сесть и оглядеться. Куча, послужившая местом приземления, оказалась весьма обширной — целые холмы и насыпи из разнообразного мусора и отходов. Впрочем, отходы были определенно райские, тут попадалось все — ветки, разноцветная земля, обломки зданий и даже дохлые зверушки и насекомые, хотя их трупики выглядели игрушечными, будто эти существа никогда не были живыми по-настоящему. «Черт возьми, да это же свалка», — осенило Алису. Прежде, чем она уложила новое знание в распухшей от боли голове, сбоку послышались шорох и всхлипывание. Алиса попробовала встать, но конечности безнадежно вязли в мерзкой массе, поэтому она кое-как поползла на четвереньках на звук и вскоре обнаружила Александру. Потерянная и несчастная, девушка сидела, обхватив колени и закутавшись в обрывок ткани. Лицо ее было опухшим и мокрым от слез, рыжие волосы свалялись, и от этого она сильно напоминала подростка, сбежавшего от родителей и попавшего в неприятности.

— Саша, Саша, что случилось? — обратилась к ней Алиса слабым голосом, у нее язык не повернулся назвать эту несчастную девчонку полным именем, — ты знаешь, где мы?

— Все пропало, все пропало, — бездумно повторяла она и даже не смотрела на Алису, до тех пор, пока та не схватила ее за плечи.

— Соберись, — Алиса развернула девушку к себе, — что последнее ты помнишь?

— Нас изгнали. Изгнали из Рая. Я совершила богохульство, теперь мы все здесь, в Аду. Мы в Аду! — слова потонули в новом потоке страдальческих всхлипов.

Алиса отпрянула и снова огляделась, стараясь подметить больше важных деталей. Похоже, головная боль утихала, и мыслить становилось проще. Свалка простиралась во все стороны, но вдали виднелось что-то еще — роща деревьев или здания, отсюда Алиса не смогла разобрать, потому что силуэты будто размывались в воздухе. Следующее, что осознала Алиса, сильно ее озадачило. Теперь ни она, ни Александра, не выглядели на райский возраст, пресловутых тридцать три года. Саше действительно было не больше шестнадцати на вид, еще совсем подросток, а сама Алиса вернулась к своим двадцати трем. Кроме того, ее тело теперь обладало полным набором органов, да и ощущалось куда привычнее. Прическа стала такой, какой была при жизни, на лодыжку вернулась татуировка, все особенности кожи были на своих местах. Ради эксперимента Алиса попробовала материализовать себе одежду, как делала ранее в Раю, но ей не удалось. «Ад не Ад, но это определенно новое место», — заключила она, выкапывая из кучи относительно приличные тряпки, чтобы хоть как-то прикрыть наготу, соорудив себе подобие халата или тоги.

Следующим вопросом было — где же Влад? Внутри неприятно кольнуло от страха. Алиса была совсем не готова оказаться тут в компании одной лишь Саши, которая до сих пор пребывала в состоянии шока. Пытаясь избавиться от подступающей паники, Алиса умудрилась встать и по возможности осторожно обследовала ближайшие завалы. «Он где-то здесь, точно здесь» — повторяла она себе, и вот случай, судя по всему имеющий власть даже в загробном мире, сжалился над ней — Алиса углядела бледное тело, распростертое на ворохе разноцветных сырых листьев.

Доковыляв до Влада, Алиса склонилась над ним. Юноша был без сознания, и к своему ужасу Алиса обнаружила на его плече рваную рану, покрытую самой настоящей запекшейся кровью. Она даже не смогла сразу понять, дышит ли Влад, осторожно приподняв его голову и пробуя что-то расслышать. Темные волосы парня спутались и были влажными от пота, на них также попало немного крови. Алиса внезапно почувствовала паническое желание сесть как Саша, обхватив колени, и постыдно разрыдаться. Когда она уже приготовилась сделать это, Александра, проваливаясь по щиколотку, добралась до своих спутников и тоже присела рядом с юношей, всматриваясь в его лицо. Все еще дрожащая и готовая плакать, она тем не менее как будто знала, как поступить. Приоткрыв Владу рот, Александра начала делать ему искусственное дыхание, и через несколько секунд это внезапно сработало. Влад начал дышать, а потом закашлялся и открыл глаза.

— Я умею, на курсах была — несвязно прошептала Александра и замолчала, опять потеряв контакт с реальностью.

— Что за, — прохрипел Влад и скривился от боли, шевельнув поврежденным плечом. Алиса помогла ему принять сидячее положение, наспех соорудить набедренную повязку и кое как забинтовать рану. Трое спутников, сгрудившись как бездомные в пасмурный день, какое-то время молчали, приходя в себя и собираясь с силами.  

* * *  

— Так. Пора разбираться, где мы, и что случилось, — подал голос Влад. Несмотря на то, что сейчас он был самым слабым из всех, он не мог позволить себе бездействовать и оплакивать безнадежность положения.

— Я больше не могу. Просто не могу — бормотала Саша, тихо всхлипывая и влажно втягивая воздух носом. Посмотрев на друзей, таких жалких и напуганных, Алиса как смогла успокоила дыхание и произнесла:

— Мы живы. В том или ином смысле. Это все же лучше, чем небытие, — она попробовала улыбнуться, — давайте поднимемся повыше на эту мерзкую кучу, чтобы осмотреться.

Влад кивнул и неуклюже поднялся, опираясь на найденную поблизости прочную ветку. Вдвоем с Алисой они помогли встать своей юной спутнице и медленно, с трудом, заковыляли вверх по склону мусорной кучи. Ошметки скользили под ногами, ноздрей достигали разнообразные неприятные запахи. Добравшись до ближайшей доступной вершины, они увидели нечто, хоть немного проливающее свет на ситуацию. Границу кучи очерчивал почти непроницаемый бледно-голубой барьер, гладь которого слегка подрагивала. Эта импровизированная стена тянулась далеко вверх и в стороны, по очертаниям угадывалась полусфера.

— Ну что ж. Видимо, это купол — предположил Влад — и скорей всего мы вылетели из него. Весь «Рай» находится внутри. Я что-то подобное предполагал уже давно. Даже почти не удивлен. Найдя подтверждение своим старым гипотезам, Влад будто обрел почву под ногами и сразу стал выглядеть более уверенным, даже заражая этой уверенностью свою подругу.

— Хорошо, из Рая нас действительно изгнали — подключилась Алиса, — но где мы сейчас?

— В Аду же! Я говорила, — Саша шмыгнула носом, но в ее тоне было уже чуть меньше отчаяния. Или же она просто устала от собственной истерики.

— Саша, подумай сама, насколько все это похоже на настоящий Рай или Ад? Тебе не приходило в голову, что все куда сложнее, и что твои ангелы явно не говорили тебе правду, — начал втолковывать ей Влад.

— Но там хотя бы было понятно, что делать! — воскликнула девушка, явно не собираясь слушать его теории.

«Ну что ж, может это был и плюс» — подумала Алиса, но не стала озвучивать. Вместо этого она все больше прислушивалась к своим ощущениям. Судя по всему, в этом новом месте материальность бытия была куда более выражена, со всеми плюсами и минусами. Об этом возвестило урчание в желудке.

— Я внезапно понял, что голоден — заявил Влад, будто прочитав ее мысли, — похоже, у нас нет другого выхода — придется спускаться вниз и искать пропитание и какое-то укрытие. Я начинаю думать, что мы в каком-то смысле воскресли.

— Мда, вот вам и приключения живых мертвецов, — усмехнулась Алиса. Она схватила Сашу за руку, потому что у той появилась привычка впадать в ступор, и путники двинулись в этот раз вниз, под откос. Путь оказался нелегким, неоднородная масса райских отходов была изрыта бороздами, в которые в любой момент можно было съехать по скользкому склону и увязнуть. Спуск занял в общей сложности около часа, насколько друзья могли судить, не имея часов и представления о здешнем времени. Наконец, босые ноги компании коснулись твердой земли — не скользкой и не зловонной. Перед ними стелилась серо-бурая равнина с островками блеклых кустов, похожих на мягкую проволоку. Небо, казавшееся непривычно высоким, закрывали длинные пласты облаков, сквозь которые лениво падал тусклый свет. Создавалось впечатление раннего утра или начала сумерек. Только сейчас Алиса и ее друзья отметили, что вокруг них нет ничего живого, а из звуков — только неопределенный шелест ветра вдали и их собственные голоса.

«Есть ли тут вообще, куда идти?» — подумала Алиса растерянно, пытаясь что-нибудь высмотреть вдалеке. Там действительно что-то было, но воздух словно подергивался рябью, когда она пыталась вглядеться получше. С одинаковой вероятностью впереди мог быть лес, здание или очередная куча мусора. Опознать силуэты не удавалось.

Не имея иного выбора, троица двинулась вперед. Каждый раздумывал над тем, что же делать дальше. Какое-то время ничего вокруг не менялось, неопределенные объекты впереди будто были пришпилены к горизонту, только под ногами время от времени стали попадаться оплывшие камни, напоминающие горки застывшего грязного воска.

— Материализовать нельзя, тело кажется более настоящим, таким, как при жизни. Ничего вокруг нет, креста на шее тоже нет, — бормотал в пол голоса Влад, перечисляя известные факты. Парню надоело ворочать в голове мысли, и он решил их озвучивать.

— А еще нет ангелов, энергетических волн нет, и ориентиров тоже, — с легким раздражением стала вторить ему Алиса. Равнодушная пустошь уже начала ее немного пугать, в ногах отзывалась усталость, голод вскоре мог стать серьезной проблемой. «А можно ли тут умереть?» — вдруг подумала она, после чего этот вопрос плотно засел в мозгу, вытесняя все остальное. Скопления кустов впереди некстати напомнили ей чахлую осеннюю растительность с кладбищ, по которым она любила гулять, когда еще была жива на Земле, в привычной реальности. Казалось, это было вечность назад. Куда уж хуже, но тут Александра решила подлить масла в огонь:

— Не понимаю, где мы, стоило ли вообще идти вперед, может нам надо вернуться? — она шла все медленнее, ее руки устраивали в воздухе хаос, то теребя волосы, то хватаясь за лицо, то смыкаясь в замок. Девчонка была готова уже повернуть назад, когда Влад вдруг схватил ее за руку, а другой рукой тронул плечо Алисы.

— Вы слышите? — спросил он, тревожно оглядываясь. Девушки прислушались и уловили сухие костяные щелчки, раздающиеся непонятно откуда, будто со всех сторон или из-под земли.

— Что это? — прошептала Алиса, исследуя взглядом равнину, которая оставалась все так же безучастна и непримечательна.

— Не хочу знать! — нервно воскликнула Саша. Похоже, очередная волна истерики накатила на нее и, вырвав руку у Влада, она быстрым шагом двинулась назад, но прошла недалеко, потому что источник странного звука, наконец, явил себя.

Фрагмент земли перед Александрой зашевелился, приподнялся, а потом странным образом открылся двумя створками, будто там был люк в подвал, и из него вынырнуло уродливое и непонятное существо, похожее сразу на всех монстров из дешевых ужастиков, виденных Алисой в детстве. Одновременно и червь, и зверь, и насекомое, монстр щелкал и хрустел сочленениями, из его грязно-зеленого продолговатого туловища торчали щетинистые конечности под странными углами, в круглой пасти вращалось кольцо зубов и механических колец, напоминающих шестеренки. Однако наиболее жуткой была общая дисгармония и не сочетаемость деталей, из которых состояло это чудовище пяти метров в длину. Как мерзкий коллаж из отвратительных элементов, слепленных кое-как, червь будто не принадлежал этому миру, да и любому миру вообще.

— Это еще что за лавкрафтова параша! — почти фальцетом выдал шокированный Влад и похоже собирался замереть на месте, но у Алисы включился более здоровый инстинкт — бежать.

— Валим! — закричала она и, вцепившись в руки друзей, рванула вперед, мигом позабыв и о голоде, и о боли в ногах. Монстр тоже не терял времени и пополз, побежал или покатился за ними — не ясно, как он вообще мог передвигаться с торчащими во все стороны лапами, однако он это делал, и довольно быстро.

— Мы в Аду! — снова заладила свое Саша прямо на бегу.

— Береги дыхание! — рявкнула ей в ответ Алиса, стараясь уследить, чтобы никто не отстал. Владу было тяжелее всех из-за ранения, но он, стиснув зубы, бежал изо всех сил, хотя уже покрылся испариной.

«Надо как-то спастись, как угодно, черт, помог бы кто!» — проносилось в голове Алисы, но отчаяние подбиралось все ближе, особенно после того, как она оглянулась пару раз и увидела, что случилось с камнями, которые подвернулись под тушу монстра. Они не разрушились, не отскочили и не были съедены. Вместо этого, сместившись куда-то в пространстве с болезненной для глаз рябью, камни превратились во что-то новое: фрагменты кустов, земли и веток. Искажение напоминало компьютерный глюк, а не то, что может произойти в действительности. Это было по-настоящему страшно даже в контексте того, что Алисе уже довелось пережить.

— Не останавливайтесь, — проговорила она между судорожными вдохами, — эта штука хуже, чем смерть.

— Если не появится чудесный спаситель, нам конец, — протараторил Влад, задыхаясь, даже сейчас умудряясь звучать саркастически.

Александра же, вырвавшись немного вперед на волне первобытного ужаса, лепетала молитву. Но долго это продолжаться не могло. Уже через несколько минут все трое были готовы упасть. «И правда конец!» — подумала Алиса.

— Прямо в цель! — прозвучал в ответ неожиданный крик и сразу потонул в шуме выстрелов. Алиса и ее спутники инстинктивно пригнулись, но невидимый стрелок целился не в них. Сраженное градом пуль чудовище было отброшено в сторону и покатилось, издавая все те же сухие щелчки, и ничего больше. Не было даже звука падения.

— И еще, и еще! — не унимался звонкий женский голос, владелица которого явно приближалась и продолжала при этом палить в монстра. Только сейчас беглецы обнаружили, что вокруг них уже не равнина, а перелесок, утыканный кривыми деревьями с темно-синими узкими листьями. Под ногами была мягкая и рыхлая почва.

— Когда мы успели здесь оказаться? — хрипло спросил Влад, едва замедлив бег. Александра, которая была впереди них, упала на колени от усталости.

— Сейчас важнее, кому мы обязаны, — в тон ему ответила Алиса. Спасители, которых оказалось двое, уже приближались к ним со стороны холма, и выглядели весьма примечательно, если не сказать причудливо.

Впереди вышагивала невысокая, даже щуплая на вид девушка с выбритыми висками, хохолком светлых волос и с огромным миниганом в руках, который словно ничего не весил, так легко она его несла. На ней был спортивный костюм камуфляжного цвета и декоративная кожаная портупея. По правую руку от нее шел парень с равнодушным лицом и свешивающейся на плечо тонкой рыжеватой косицей, на нем была ярко-красная косуха. Эти ребята выглядели под стать монстру, которого только что завалили — в их внешности тоже было что-то абсурдное.

— Я снова начинаю думать о компьютерной симуляции, но вот боль настоящая — тихо сказал Влад, обернувшись к Алисе и позволяя придержать себя за плечо.

Александра, доковыляв до них, уставилась на незнакомцев в полном недоумении — похоже, с миром видеоигр бывшая праведница не была близко знакома, поэтому аналогии не увидела. Боевая парочка, наконец, приблизилась, и девушка с миниганом удовлетворенно провозгласила все тем же звонким голосом:

— Ну что ж, поздравляю, деконструктор до вас не добрался.  

* * *  

— Деконстуктор? И что это такое? — надменно спросил Хранитель, стараясь не цепляться взглядом за подвижный кошачий хвост демоницы Ниишар, стоявшей напротив него. Та явно нервничала.

— Ну, это главная опасность Чистилища. Существа или не существа, скорее, некий принцип, который… — пыталась объяснить Ниишар.

— Короче, — сразу прервал ангел, — придется сражаться с ними или нет?

— Надеюсь, что нет, — ответила демоница, — если не будем медлить и сомневаться, то не придется. Ангел и демон стояли у самой границы обозримого Рая, и ни одному из них не нравилось быть здесь, особенно вместе. Но у Хранителя выбора не было — ему было приказано выловить заблудшие души, как бы далеко они не ушли. У Ниишар выбор был, однако была еще и редкая возможность что-то изменить в своем однообразном существовании, поэтому она согласилась сопровождать порождение Господа по ту сторону Рая, в загадочную пустошь, подчиняющуюся странным законам. Демоны знали о ней куда больше, чем прочие обитатели Рая, но все же недостаточно, потому что попасть туда удавалось крайне редко, не говоря уже о том, чтобы исследовать. В этот раз высшие силы сами открывали дорогу, чем стоило воспользоваться.

— Закон Божий везде един, не думаю, что мне всерьез потребуется твоя помощь, — продолжал возмущаться ангел, взвешивая в руке свой верный меч.

— Да, един, — раздраженно согласилась его спутница, просто чтобы не спорить, — но за границей сферы его сила будет уменьшаться в зависимости от того, как далеко мы уйдем. И только наша собственная вера будет нам помощником.

— Моя вера нерушима! — ангел повел крыльями и даже сделал шаг вперед, показывая свое рвение непонятно кому.

— И это хорошо, потому что Чистилище не терпит сомнений. Мы должны знать, что мы ищем и куда идем, не допуская посторонних мыслей и гипотез, это позволит нам избежать деконструкторов и быстро найти беглецов.

«По крайней мере, так мне объясняли демоны странники», — хотела добавить Ниишар, но сочла это лишним. Она знала о Чистилище только со слов тех демонов, кто уже сумел попасть туда и уменьшить влияние Божьего закона на себя. Именно это демоница кошка и хотела сделать, даже если придется действовать сообща с Хранителем.

— Говорить больше нет смысла, нам стоит поспешить, — велел ангел, а затем склонил голову и закрыл глаза, обращаясь к высшим силам с беззвучной молитвой.

Перед ним и демоницей простиралась стена, словно состоящая из нескольких слоев полупрозрачного желе. За ней на первый взгляд лежали те же самые ярко-зеленые цветастые луга Рая, что были позади, но на самом деле это была иллюзия, что доказывали разбегающиеся ярко-голубые искры, очерчивающие границы стены и купола высоко наверху. Отвечая на молитву Хранителя, искры сконцентрировались в одном месте, формируя силуэт арки с вратами, которые затем плавно раскрылись, выпуская демона и ангела наружу, навстречу пустоши.

Ниишар оглянулась, со смешанными чувствами вглядываясь в вечный сияющий полдень Рая, казавшийся еще фальшивее на контрасте с пыльными сумерками Чистилища. Хранитель двинулся вперед немедля, и ей пришлось поспешить за ним. «Ну что ж, он точно не сомневается» — подумала демоница.  

* * *  

— Ладно, про сомнения мы поняли, — подытожила Алиса, — но голова все равно кругом. Я думала, Рай — безумное местечко, но это уже явно перебор.

— Это Пург, детка! Так мы его называем! — задорно рассмеялась девушка с выбритыми висками, сидя на бревне напротив. Как выяснили беглецы, ее звали Линда, и она сочетала в себе близкий к безумию оптимизм и привычку пространно отвечать на короткие вопросы. Ее друг с косичкой — Эндрю, поначалу помалкивал, но вскоре начал вставлять меткие ремарки, многое прояснявшие. Вдвоем эти ребята казались идеальной командой.

— Ну, а спасли вы нас зачем? — спросил Влад, которому стало намного лучше с тех пор, как погоня прекратилась, но подозрительность его никуда не делась.

— В этом мире надо принимать верные решения, когда есть возможность, — начала Линда, но молчун Эндрю внезапно ее прервал:

— Она просто хотела пострелять!

— И это тоже, — согласилась Линда, — но главное другое. Своих мало! Мы почти никогда не встречаем других людей в Пурге.

— Да, мы тоже очень рады вас встретить, — поддержала Саша. Ее психическое состояние временно стабилизировалось, хотя выглядела девчонка все еще нервной и не могла унять свои руки.

Путники и их спасители сидели на нескольких продолговатых камнях и бревнах в роще синелистных деревьев и пытались обменяться знаниями, не сойдя при этом с ума от объема новой информации. Общим местом было то, что все они так или иначе померли, прежде чем попасть сюда. Но Линда с товарищем никогда не бывали в Раю.

— Сразу здесь оказались, — поведала она, — по одному, но через некоторое время, когда уже освоились, нашли друг друга. Тут все стоит на вере и только на ней. Чем более ты уперт — тем интереснее жизнь после смерти! — А еще друг друга находят те, кто в своей вере сильно похожи, — добавил Эндрю.

— То есть, вы все это тоже как-то материализовываете, да, как мы это делали в Раю? — уточнил Влад, начавший понемногу понимать. Возможность узнать что-то новое отвлекла его даже от травмированного плеча.

— Да с ваших слов, там все куда проще было, — усмехнулась Линда, — представил — и появилось. Разве что ограничения на часть предметов. А тут надо верить всерьез, просто убедить себя на сто процентов в том, что твое желание — это возможно. Да не просто возможно, а именно так и должно стать — с этими словами она легко подняла свою огромную пушку и покрутила ею, красуясь.

— И это не только про вещи, — внес свою лепту Эндрю, — а про все, что вокруг. Места, события. Даже внешний вид и язык, на котором мы говорим. Вы привыкли жить с такими телами, которые у вас сейчас, поэтому и здесь они такие.

— И даже… — Алиса указала на рану своего друга.

— Да. Наличие раны не вызывает у него сомнений, поэтому она стабильно существует.

— Это все так сложно, сложно, ничего не понимаю! — воскликнула Александра, — это просто адские мытарства со мной творятся, возможно, я просто должна больше молиться, — но голос ее при этом неуверенно поник.

— Мы вместе разберемся с этим, — попыталась утешить девочку Алиса, — расскажи лучше о себе, а то имена-то наши только сейчас узнала, а мы с Владом тебе самый главный вопрос еще не задали — как ты умерла? Саша не удержалась и улыбнулась этой формулировке.

— Машина меня сбила, — ответила она кратко, ерзая на камне, на котором сидела — от мамы побежала и попала под машину.

— А мы-то уже и не помним почти, как умерли, правда? — присоединилась к беседе Линда.

— Вроде от рака, но я сомневаюсь, — ответил Эндрю, после чего оба рассмеялись. Похоже, это была шутка для своих. Очевидно, что эти двое были очень близки, хотя не показывали свою близость, а может и сами в ней еще не разобрались.

— Ну ладно, пока сомнений не стало больше, стоит заняться делом, — заявила Линда, обращаясь к беглецам.

— О чем это ты? — не понял Влад.

— Как о чем. Вам нужна еда и одежда нормальная! А еще это прекрасный повод показать вам, как здесь жить надо. Мы отправимся в торговый центр!

Алиса недоуменно переглянулась с друзьями. Их ждали новые сюрпризы Пурга.  

* * *  

Молчаливый, сконцентрированный и бесстрастный, как робот, Хранитель шел вперед по серой равнине. Он казался слишком ярким на фоне пыльной травы и тяжелого мутного неба, но Ниишар это даже радовало. Стабильный образ ангела позволял ей самой меньше сомневаться. Равнодушное и изменчивое пространство Чистилища всех подвергало одинаковым испытаниям, не деля путников на ангелов, демонов и людей. Пока она не очень понимала, почему же некоторые демоны так хотят попасть сюда, они говорили, что если потренироваться, то в Чистилище можно создать и найти практически что угодно, самому себе быть законом и не чувствовать болезненной привязанности к Раю, необходимости служить ему и жить в рамках его лишенных логики внутренних правил. Возможно, назад Ниишар и правда не тянуло, но и здесь оставаться тоже не слишком хотелось, особенно когда тихие, едва слышимые щелчки доносились до ее миниатюрных кошачьих ушей, скрытых под пышными волосами.

— Уже близко! Я знаю, я верю, — провозгласил Хранитель, ускоряя шаг. Он не пытался лететь, видимо думая, что демоница его тогда не догонит. Вокруг стали возникать одинокие деревца с синими листьями и скопления плоских камней, будто специально созданных для сидения на них.

На самом деле ангел был не до конца уверен в том, что понимает, куда ему идти. Однако в этом он ни за что не признался бы даже себе. Про себя он взывал к Господу, иногда перемежая горячие молитвы повторением цели: «Найти отступницу, найти грешницу, любой ценой». Изо всех сил он гнал от себя крохотное, назойливое сомнение — столь редкую, почти немыслимую для ангела вещь. Он должен был найти Алису, не важно зачем, не важно, почему. Также он не смел показать демону, плетущемуся рядом, свою слабость. Гнусное создание с кошачьим хвостом и тонкими рожками он взял с собой лишь потому, что она могла пригодиться в качестве жертвы опасным созданиям Чистилища, чтобы они в случае чего не замедлили ангела на пути к цели. Если же демоница чудом выживет — он мог использовать ее, чтобы сбить грешницу с толку и уменьшить ее сопротивление. Конечно, Хранитель не собирался всерьез принимать все советы Ниишар.

Сомнения демоницы были больше, чем у ее спутника, но совсем по другой причине. Она знала, что тоже должна желать найти Алису и верить в то, что непременно найдет ее. Но хотела ли она девушке той судьбы, которую готовил ангел? Возможно, когда они встретятся, будет шанс что-то изменить, но сейчас она тоже должна сконцентрироваться, устремиться к одной цели, отбросить лишнее и ни в чем не сомневаться.

Похоже, преследователям Алисы удалось в итоге сконцентрировать веру, потому что местность вокруг стала меняться быстрее. Среди кустов и камней понемногу проступала дорога, постепенно становившаяся все более отчетливой. Серое зернистое полотно оформлялось, и вот его уже ограничили два ряда плоских камней по бокам. Если бы ангел и демон знали больше о жизни на Земле, они бы поняли, что это шоссе. Сейчас им было достаточно и того, что дорога выглядела прямой и четкой, она просто обязана была вести к нужной цели. Хранитель ускорил шаг, и Ниишар последовала его примеру, чтобы не отстать.

* * *  

Алисе с друзьями далеко не сразу удалось приноровиться к способу путешествия, подходящему для Пурга. Что-то найти здесь можно было, только действуя наоборот — не подыскивать дорогу, а упорно стремиться к цели вслепую, эту самую дорогу будто бы не беря во внимание. Именно тогда она начинала появляться.

К счастью, их новые товарищи в этом поднаторели, и когда у кого-то из новичков взрывался мозг от попытки просто поверить, что торговый центр в Пурге существует, можно было вместо этого уверовать хотя бы в то, что Линда с ее спутником знают, куда идут. Это было немного проще и судя по всему работало, пусть и делало путь длиннее.

Через какое-то время компании удалось выйти на асфальтированную дорогу, а потом по бокам от нее стали понемногу проклевываться и следы цивилизации, пусть и довольно условные. Поначалу дикие степные деревья облагородились, выстраиваясь рядами, потом прорезался и газон — этакий аналог райской кислотно-зеленой травы, однако припорошенной пылью и почему-то пухом, видимо, кто-то не мог отделаться от ассоциации города с тополями. Скрашивая путь беседой, друзья выяснили, что Линда и Эндрю тут уже очень давно — как минимум несколько лет, но земной мир, который они помнили, соответствовал тому, из которого пришла Алиса.

— Как это возможно, спрашиваешь? Да время тут совсем черти как работает, — взялся объяснить Эндрю. Формулируя мысль, он неосознанно теребил кончик своей косицы.

— Мы наткнулись друг на друга из-за какой-то общности в наших умах, в нашей вере, но умереть мы могли совсем даже не последовательно, и пробыть тут тоже разное время.

— Мы столкнулись с вами в вашем будущем, но умерли вы с нами, например, в один и тот же год? Или даже на следующий год, после нас? — уточнил Влад.

— Да! Ты быстро просек, — обрадовалась Линда, включаясь в разговор, — а то от попыток это все рассказать можно начать сомневаться во всем подряд, например, в себе. Я бы еще постреляла в деконструктора, но не прямо сейчас. От всей этой информации у троих друзей ехала крыша, у каждого — в разной степени. Однако запутанные законы Пурга пусть и вносили смуту в умы, но могли влиять в том числе и положительно. Влад увлекся обдумыванием так сильно, что позабыл о своей ране, отчего она начала прямо на глазах уменьшаться, уже сжавшись до небольшого пореза со вспухшими воспаленными краями.

— Заживает как на собаке! — Линда похлопала парня по здоровому плечу, — тут всегда так, если перестать верить, что пострадал.

— Это место влияет на нас, на наши тела. Меня это пугает, — подала голос Александра, которая до этого почти все время молчала. Остальные не без основания подозревали, что именно она делает их дорогу сложнее, потому что сомнений у девочки явно было достаточно. Уверенность всех остальных это уравновешивала, но не перекрывала полностью. Саша была бы рада сейчас вообще не думать, слишком многое на нее свалилось, и куда хуже физических испытаний была необходимость переосмыслить буквально все — мир, свою жизнь и смерть, себя.

Череда событий после встречи с Владом и Алисой подталкивала ее к слому. Все чаще перед глазами вставала картина — несколько минут до смерти, когда она поссорилась с мамой, не желая в очередной раз идти в церковь на выходных. В лучших традициях обиженного подростка она ускорила шаг и попыталась перебежать дорогу, уставившись себе под ноги. Удар бампера машины не успевшего затормозить лихача почему-то прозвучал в голове как хлопок лопнувшего воздушного шарика, после которого все звуки исчезли. Даже боли не было — только удивление и легкий испуг, и в последний миг — промелькнувшая мысль о Боге. Она умерла, не приходя в сознание, и сразу попала в Рай, вспомнив себя уже после спуска с горы. Жизнь под куполом теперь казалась глупым детским сном, а то, что происходило сейчас — взрослением, от которого никуда не деться.

— Взрослею после смерти, — тихо пробормотала Саша. Алиса поглядела на нее с интересом, но ничего не ответила.

Совокупность мыслей о торговом центре, каким бы он ни был, наконец дала плоды — впереди показалась громада здания, спрятанного под дымкой, а через несколько минут начали прорисовываться и детали, будто высовываясь из тумана одна за другой. «В какой-то игре я это видела», — подумала Алиса, по привычке щурясь, уже ожидая, что картинка расплывется и сгинет. Но этого не произошло. Торговый центр предстал со всей очевидностью, и это определение ему подходило идеально. Гигантское здание из стекла и бетона с дизайнерской облицовкой из цветных панелей вызвало ассоциации сразу со множеством подобных мест на Земле. Раздвижные двери, освещение, яркие рекламные плакаты — все было на месте, но не хватало самой главной составляющей — людей. Кроме пятерых путников вокруг по-прежнему не было никакой жизни.

— Чего нет, того нет, — туманно ответила Линда, когда Алиса задала закономерный вопрос о заброшенности загробного мегамолла.

— И животных здесь нет. Даже насекомых, — добавил Эндрю, — точнее, в очень редких случаях у нас получалось найти что-то мелкое — тем же способом, что и дорогу сюда. Но похоже найти живое сложнее всего, если не считать растения. Как следует поверить в это сложно, ну или животные сами по себе сложны. А может, души у них есть, — усмехнулся юноша.

— Это ведь довольно безрадостно, — задумчиво прокомментировал Влад. Он представил себе — каково это, много лет скитаться по совершенно пустому миру. Ведь если приглядеться, Линда с ее другом пусть и держались позитивно, но несли в себе и некую обреченность, пусть и глубоко спрятанную.

— Мы привыкли, — отрезал Эндрю, явно не желая развивать эту тему.  

* * *  

Супермаркет Пурга был огромным не только снаружи, но и внутри. Поначалу он казался привычным и понятным — прилавки и стойки с разнообразными товарами на любой вкус, пусть и без продавцов. Но при более внимательном изучении проступали многочисленные странности — кое-где товар группировался по цветам — помидоры и клубника лежали рядом с красными маркерами и красными туфлями, в окружении ящиков, набитых алым конфетти.

Где-то высились почти до потолка стоящие друг на друге вешалки с одинаковой одеждой слишком маленького или слишком большого размера. Постепенно приходило понимание, что принцип веры и сомнения работает и здесь, пусть и немного по-другому — место уже было найдено и однозначно существовало, но если начинать о нем крепко задумываться, пытаться сопоставить с чем-то — вокруг появлялось все больше нелепых и абсурдных деталей.

— Это все как сон! — воскликнула Алиса, когда они с Сашей озадаченно уставились на пустой прилавок с единственной крохотной горошиной по центру, заключенной в фигурную рамку.

— Проснуться мы пытались, если что. У нас не вышло, — с ухмылкой отреагировала Линда, — но мысли такие конечно же, были.

— Ладно, а, эм… купить эти вещи как? — спросил Влад, когда друзья обнаружили, что просто взять что-то не получается, руки будто бы отводит в сторону.

— О, этот момент вам понравится — Линда поравнялась с друзьями и запустила руку в карман своих широких спортивных штанов — просто платите! Все, как в реальной жизни! — она рассмеялась и извлекла наружу мутные помятые бумажки, явно вызывающие ассоциации с купюрами, но разглядеть их подробно не получалось. Девушка протянул руку в сторону соседнего прилавка, на котором лежал апельсин — в этом ряду была целая серия выстроенных по размеру овощей и фруктов, от кукурузного зернышка до арбуза. Когда Линда разжала пальцы, мутные купюры будто потянул на себя кто-то невидимый. После этого апельсин удалось забрать без проблем. — Но где ты их взяла, как здесь вообще получить деньги, просто найти, как и остальное? — тут же поспешила уточнить Алиса.

— Ну, я думаю, найти их можно. Однако мы действовали иначе. Мы просто знаем, что у нас в карманах всегда есть немного налички! Ну, правда убеждали мы себя в этом очень долго, — объяснила Линда.

— Очень долго, — повторила она с нажимом, для пущего эффекта.

— Ну, мы поняли, — Влад помрачнел, — сейчас мы вряд ли сможем проделать этот трюк.

— Не мучай наших новых друзей! — повеселевший Эндрю нагнал компанию, — мы сами им купим все, что они захотят. Источник воодушевления парня сразу стал очевиден — у него в руке была почти пустая бутылка какого-то странного пива с глазастыми змеями на этикетке.

Следующие несколько часов компания провела, закупаясь едой и одеждой. Новички Пурга уже знали достаточно, чтобы воспринимать свой голод тоже как предмет веры, после смерти еда была очевидно не нужна для выживания, однако они не стали себе отказывать в возможности просто полакомиться разными необычными угощениями — от чипсов с экзотическими вкусами до хамона карамельно-розового цвета. Вся еда была одновременно и очень знакомой, и не похожей на то, что они ели при жизни, скорей всего накладывались друг на друга представления всех членов группы.

Друзья перестали быть оборванцами и обзавелись практичной одеждой — никто не решился наряжаться в стиле новых попутчиков, поэтому оделись по-походному, в темных тонах. Только Александра не удержалась и попросила купить ей ярко-зеленую резинку для волос, после чего сразу же завязала в хвост свои вьющиеся локоны, вероятно для того, чтобы перестать их постоянно трогать. Похоже, обновка вернула ей присутствие духа.

Покидать супермаркет никому не хотелось, включая Линду и ее товарища. Повстречав наконец-то еще хоть кого-то живого и разумного, они словно открыли в себе второе дыхание. Все происходящее стало немного больше похожим на жизнь, настоящую жизнь, по которой оба, конечно же, тосковали. Но иллюзия эта не могла сохраняться долго, она выветривалась, как и ненастоящее опьянение от «змеиного» пива. Пора было уходить.

— А куда еще мы можем тут пойти. Что нам, собственно, делать дальше? — Влад озвучил вопрос, который должен был прозвучать. Ни он, ни Алиса и не думали возвращаться под райский купол, но и это новое место не казалось таким, где они были бы готовы провести вечность. Но был ли теперь выбор? О Саше друзья волновались вдвойне. Сейчас она выглядела спокойной и даже веселой, но бывшие черные души понимали, что несут ответственность за девчонку, ведь они по сути втянули ее во все это, не предупреждая и не спрашивая согласия, события просто начали происходить.

— Мы можем пойти куда угодно! — воскликнул Эндрю, — здесь все ограничено только верой и воображением. Мы ищем новые места и одновременно тренируем ум, чтобы сделать наше путешествие еще интереснее.

Линда отвела глаза. Она знала, что друг сильно приукрашивает жизнь в Пурге. На самом деле серая невнятная равнина была достаточно частым пейзажем. Долго концентрироваться, особым образом смещая сознание, чтобы находить новые пространства и места, было чрезвычайно сложно. Иногда девушка сомневалась, что это умение вообще можно развить. Всерьез ее пугало то, что по-настоящему новое они никогда не смогут найти, потому что формируют действительность только на основании того, что им уже известно. Единственной реальной неожиданностью всегда был только лишь деконструктор. Однако никто так и не стал высказывать опасения вслух. Компания направилась к выходу.

Наслаждаясь удобством новой одежды, печатая шаг в своих высоких походных ботинках, Алиса даже подумала, что наверняка сможет приспособиться, жить здесь со своими новыми друзьями, открывать новое, пусть для этого и потребуются усилия. Она поглядывала на задумчивого Влада, внезапно ловя себя на мысли, что ей ведь нравится этот парень, она хотела бы продолжить узнавать его поближе. Саша, идущая слева и чуть позади, старалась просто ни о чем не думать. Девушке хотелось отдохнуть, побыть нормальной или хотя бы сделать вид, что чуть более нормальным стало все вокруг.   

* * *  

Когда магнитные двери бесшумно закрылись за спиной путников, и те вышли на безлюдное шоссе, где-то далеко, а в то же время близко и немного черт знает где спешили к ним ангел и демон.

Хранитель все еще был невозмутим, его лицо оставалось неподвижным и лишенным мимики, и только более резкие шаги выдавали беспокойство. Ниишар все это замечала, каждую мелочь, и это мешало ей сконцентрироваться на цели. Наверное, впервые за свое существование она проклинала свои кошачьи черты — чуткость к звуками и движениям, наблюдательность и своеобразную, магическую интуицию.

Она слышала щелчки, она даже замечала слабую рябь воздуха где-то на самом краю видимой области. Она знала — проклятый деконструктор где-то рядом. Демоница никогда не видела существо, которое называли так, но знала, что он издает сухие шелчки и шорохи, а еще распространяет вокруг какую-то почти физически ощутимую тревожность, странность, будто окружение становится нарушенным, неправильным. Деконструктор не просто убивал, он искажал и смешивал всех, кого ему удавалось поймать. И этого было достаточно, чтобы Ниишар совсем не хотелось увидеть его во плоти.

— Я уверена, мы уже скоро выйдем к ним! — обратилась она к ангелу.

Хранитель повернул голову, и его невольная напарница чуть не вздрогнула. У созданий света вообще почти никогда не было ярко выраженных видимых эмоций, если не считать благостную полуулыбку, которой они награждали своих подопечных. Однако сейчас в голубых полупрозрачных глазах Хранителя отражалась совершенно явная и при этом крайне нежелательная эмоция. Растерянность.

Три щелчка, будто кто-то ударил ногтем по пустой коробке, прозвучали достаточно громко, чтобы их услышали оба.
Демон и ангел начали оглядываться. Деконструктор был недалеко.

Снова сменялись пейзажи и виды на пути Алисы, Влада и их проводницы. Шли они, судя по всему, на запад, и Алиса была уверена, что скоро появится уже знакомая беседка. Однако этого не произошло. Пышный кустарник уступал место зарослям белых и розовых цветов, высотой по колено, венчики которых слегка покачивались, выпуская время от времени облачка пыльцы. Назойливый приторный запах забивался в нос, но Алиса никак не могла чихнуть. Видя ее недовольное сморщенное лицо, Влад усмехнулся и пояснил: «Чихание — одна из недоступных в Раю вещей. Хотел бы я знать, почему». «Когда мы чихаем, то прогоняем бесов, а в Раю бесов нет и быть не может!» — ответила Александра поучительным тоном. «Ну да, стандартные представления о физиологии тут упразднены» — шепнул Влад Алисе. Та в ответ лишь вздохнула.

К ее облегчению, постепенно цветов становилось все меньше, их сменяла блестящая под солнцем трава. Александра решила, что спутники прониклись красотой, и не нарушала молчания, изредка поглядывая на них с улыбкой, стараясь таким образом приободрить. Они все еще казались ей несчастными, но скорей всего причиной тому была тревога за грешные души в Аду — ангелы рассказывали, что даже святые иногда об этом печалятся. Вскоре вдалеке показалось озеро — пока лишь отблески серебристой водной глади, однако уже слышалось тихое потрескивание и звон. Пройдя еще немного по атласному зеленому полю, Влад внезапно сделал знак Алисе, чтобы она остановилась, пока Александра как ни в чем ни бывало продолжала идти вперед.

— Что такое? — тихо спросила Алиса.

— Присмотрись, — ответил Влад. Алиса напрягала зрение в течение нескольких секунд, и наконец увидела дрожание воздуха на расстоянии вытянутой руки. Чем-то это зыбкое колебание напоминало ту самую грань, которую Алиса преодолела во время последнего мытарства. — Незримая стена. Дальше мы пройти не сможем. Я уже говорил, это то самое средство, что не позволяет проникнуть куда не положено.

— Постой, но ведь она прошла! — Алиса кивнула в сторону Александры, для которой незримой стены будто и не существовало. Та и сама заметила, что спутники отстали.

— Идемте же! — позвала девушка.

— Мы не можем, — сказала Алиса и тут же прикусила язык. Возможно, в этом не стоило признаваться.

— Не бойтесь! Просто возьмите меня за руки! — с улыбкой отвечала Александра. Она вспомнила, что некоторым душам трудно попасть в исполненные благодатью места без заступничества более праведных товарищей. Даже в Раю не все были одинаково чисты перед Богом. Александра чуть было не почувствовала себя выше этих двух душ, но тут же призвала себя к смирению, чтобы не возгордиться. Переглянувшись, Алиса и Влад нерешительно взялись за руки праведницы, и та их нетерпеливо потащила за собой. Незримая стена на миг разошлась и пропустила их. Отступники обменялись выразительными взглядами, поспевая за Александрой, которая теперь почти бежала.  

* * *  

Хранитель Алисы, проследивший ее путь до этого момента, исправно докладывал обо всем архангелу, но тот не давал новых указаний. Хранитель забеспокоился еще с тех пор, как Александра, эта наивная, но слишком любопытная особа, увязалась за черными душами. А теперь она, миновав пространственное запутывание, привела их к седьмой точке сбора сектора и даже пропустила через охранное заграждение. Ситуация могла выйти из-под контроля, Хранитель плохо представлял, что будет, если необращенные станут взаимодействовать с точкой сбора. И когда он был уже на взводе, наконец прогремел властный голос архангела в его голове: «Когда черные души окажутся совсем близко к точке сбора, порази второго, а свою подопечную доставь на гору как можно быстрее. Праведница же пусть думает, что произошло чудо».

Хранитель удержался от вопросов, он ведь был преданным слугой, бывшим солдатом божественной армии. Лишь на миг его посетило непривычное, кощунственное сомнение. Словно вся эта история с капризной девчонкой, которой так интересовались архангелы, а то и сам Всевышний, повлияла на него. О необращенных он знал очень мало, однако это не имело значения. Приказ наполнял его уверенностью, холодной, как сталь клинка. Поведя крыльями, ангел снизился, не отрывая взгляда от трех фигурок, уже приблизившихся к озеру.  

* * *  

Сверкающий прозрачный глянец воды тревожила рябь, хотя и не было ветра. Алиса и Влад осматривали безупречно круглый водоем, и обоим казалось, что на картинку перед глазами навели резкость. Словно сон сменился явью, увеличивая контраст окружения. Боковым зрением можно было углядеть голубые электрически искорки, с треском возникавшие в воздухе. Лицо Александры озарила широкая улыбка, она даже развела руки в стороны и воскликнула: — Я же говорила вам, это прекрасное место!

— Да, это точно, — рассеянно ответила Алиса. Подойдя к кромке воды, она скользила взглядом от берега до берега, уверенная, что никак не может заметить что-то еще, что-то очень странное. На поверхности покачивались широкие листья кувшинок, раскрывшиеся цветки и ряска. Влад тем временем зачерпнул немного воды в горсть и отпил, скривившись:

— Сладкая, как и везде.

— Ты не видишь ничего необычного? — тихо спросила Алиса.

— Здесь повсюду энергия, но откуда идет, не пойму, — ответил он.

— Давайте помолимся! — отвлекла их Александра, уже опустившаяся на колени и воздевшая к небу взор.

— Ты говорила это место особенное. А почему? — поинтересовался Влад, игнорируя предложение.

— Здесь Божья благодать приходит к нам, к самому центру озера, и заполняет собой все!

Александра, слишком радостная, уже не могла сдержаться и начала громко читать молитву. Тут-то Алиса и заметила.

— Смотри! — обратилась она к Владу, указывая на центр озера. Чем самоотверженней звучали слова молитвы из уст праведницы, тем явственней проступал над огромной кувшинкой поблескивающий льдистой голубизной спиральный поток энергии, уходящий вверх.

— Может ли это быть связано с волной в небесах? — вслух подумал Влад.

— Думаю, да. Ты ведь чувствуешь, здесь свободно, здесь легче думать! — отозвалась Алиса с воодушевлением, — давай подлетим ближе. Спутник не успел ей ответить. За их спинами послышался шорох, а затем обдало жаром.

— Вам не дозволено здесь быть, — прозвучал бесстрастный голос Хранителя. В его руке был зажат горящий меч. Резко обернувшись, Алиса попятилась и вступила обеими ногами в воду.

— Летим, скорее! — испуганно проговорила она, подпрыгнула и попыталась зависнуть в воздухе.

— Я так не думаю, — Хранитель резко вскинул руку, и Алиса упала, рядом с ней повалился и Влад. Огонь на лезвии меча полыхнул, и головы отступников поразила оглушающая боль.

— Что случилось? — удивленный по-детски растерянный голосок Александры отвлек ангела.

— Я должен наказать эти заблудшие души, дитя.

— Но разве они заблудшие? — Александра опешила от металлических ноток в голосе прекрасного божьего творения, но не могла смолчать:

— Мы всего лишь пришли воздать хвалу Всевышнему, я хотела показать им озеро!

— Дитя, не бойся. В царстве все получают спасение, — и Хранитель двинулся к своим жертвам, корчащимся на мелководье, явно не собираясь ничего больше объяснять.

Алиса пыталась встать, преодолевая боль и мельтешение в глазах. Она схватила за плечо Влада. Но на парня сила ангела подействовала еще более губительно, и ждать от него помощи не приходилось. Он лишь стонал сквозь зубы, сжимая руками голову.

— Зачем? — выдавила Алиса, когда ангел подошел вплотную и навис над нею.

— Ты снова отправишься к Богу, Алиса. А твой дружок получит наказание, — с этими словами Хранитель плавно, почти небрежно перехватил меч и вдруг резко вонзил его в плечо юноши, а затем так же быстро выдернул. На пламенном лезвии не было ни капли крови. Влад жутко закричал, Алиса зажмурила глаза, успев лишь заметить, что из рваной раны на плече ее товарища струится что-то серебристое, и пробивается голубой свет. А в голове девушки колотилась боль. «Все, хватит. Пусть все пропадет!» — подумала она в отчаянии. Далее она осознавала происходящее лишь отчасти, и не могла сообразить, почему крик Влада уже затих, превратился в тяжелое прерывистое дыхание, а вместо этого зазвучали еще какие-то гневные слова, и что-то происходило при этом совсем рядом. Ангел почему-то до сих пор не схватил ее.  

* * *  

Александра не могла объяснить себе, почему сделала это. Она ничего не могла себе объяснить, словно ее на миг захватило безумие. Преступное, невероятное безумие, пронзившее голову как пуля. Все ведь шло прекрасно. Она встретила двух интересных людей, привела их в любимое место и была уже уверена, что между ними завяжется дружба. Они были немного странными, но Александра в глубине души этому только радовалась, а еще гнала неправедную мысль о том, что жители собственного городка давно ей наскучили, как наскучили и богословские книги, а других в Раю не было.

Александра хотела поделиться благодатью с новыми знакомыми, и все шло прекрасно, но вдруг произошло странное. Первое, что она не смогла себе объяснить за столь долгое время, проведенное в Раю. Ангел, светлый и чистый, добрый и понимающий, внезапно пришел, чтобы покарать ее спутников, а она ведь и имен их еще не спросила. Они не казались ей плохими, и Александра, робея, вступилась за них. Но ангел отмахнулся от нее, как от несмышленого ребенка. Обычно Александра принимала такое обращение как должное, ибо воспитывала в себе смирение. Но в этот раз в ней проклюнулось давно забытое, оставшееся на грешной Земле чувство — обида. А затем и возмущение.

Она увидела, как юноша и девушка, совсем беспомощные, мучаются от боли, а эту боль им причинил ангел, который ведь должен спасать. И тут ангел вонзил свой меч в плечо юноши. У Александры потемнело в глазах. Ее эмоции высекли искру, из которой родилось спонтанное, совершенно безумное решение, оно будто прозвучало в голове как одно единственное слово. Были и другие искры, голубые и трескучие, роящиеся вокруг, совсем близко.

Александра сложила руки горстью и сформировала устрашающий образ в голове. Не во имя Бога, а ради справедливости.  

* * *  

Хранитель, нанеся Владу опустошающий жизненную силу удар, хотел было поднять Алису на руки и немедленно лететь к горе, как ему и было приказано. Но вдруг что-то совершенно неожиданно кинулось к нему с той стороны, где стояла Александра, настигло и мощным толчком повалило на землю. Ошеломленный ангел не поверил своим глазам: он оказался сжат в кольцах огромной изумрудной змеи с переливающейся чешуей и широким капюшоном, обрамляющим клыкастую пасть. Змея шипела и свистела, стремительно обвивая его своим гибким телом, сдавливая с невероятной силой.

Хранитель оказался так растерян, что не сразу догадался поднять меч и загородиться от яростной пасти. Змея чуть не вцепилась ему прямо в голову. Аура божественной силы по непонятной причине на нее не действовала. Пока ангел боролся со змеей, он не мог видеть, как Александра с широко раскрытыми и полными слез глазами, пыталась привести в чувство Алису. Руки праведницы мелко тряслись, она лишь лепетала: «Вставай, пожалуйста, вставай».  

* * *  

Алиса, наконец, очнулась оттого, что кто-то интенсивно тряс ее. Она увидела перекошенное ужасом лицо Александры, а чуть в стороне катался клубок из огня и чего-то чешуйчатого. Все еще болела голова, но Алиса кое-как собралась и взвизгнула: «Хватит!», только бы ее перестали трясти. Александра была явно в состоянии аффекта, отпустив плечи отступницы, она продолжала мелко дрожать и, казалось, вот-вот завопит или потеряет сознание. С уколом страха Алиса вспомнила про Влада и посмотрела на него. Парень лежал в воде, постанывая, глаза его закатились, а на плече пульсировал голубой сгусток света.

«Надо бежать, бежать. Но куда же?» — лихорадочно раздумывала Алиса, еле-еле поднявшись на ноги. Она увидела, что Хранитель занят сражением с огромной змеей, возникшей непонятно откуда. Но это было сейчас не важно.

— А что, если. Александра, помоги мне! — решилась Алиса, взваливая полубессознательное тело Влада на плечо.

— Что я наделала, что наделала, — бормотала праведница, бестолково вращая головой.

— Соберись! Мы с тобой полетим. Ну, давай, помоги же мне. Похоже, Александра была готова сейчас делать что угодно, лишь бы это было конкретным и не требующим раздумий. Она послушалась, подставляя плечо и помогая держать юношу. А затем они втроем взлетели и заскользили над водной гладью прямо к большой кувшинке, из которой шел потрескивающий поток энергии. Алиса понятия не имела, какой в этом может быть смысл, ее вела слепая интуиция. И результат оказался неожиданным, насколько вообще могло быть неожиданным очередное событие после всего уже случившегося. Три души оказались прямо в потоке, и их тут же с силой толкнуло вверх. Они вылетели, как пробка из бутылки шампанского. Громко свистело и трещало в ушах, пока они поднимались все выше и выше с огромным ускорением. Алиса уже не могла поручиться за то, что сможет удержать Влада, она вообще ни на что не могла повлиять.

Когда скорость на миг снизилась, Алиса снова с помощью одной лишь интуиции сообразила, что сейчас находится внутри энергетической волны. И тут ее действительно окатил чудовищный поток энергии, а потом снова понесло, на этот раз вбок, как по водопроводной трубе. Через несколько секунд, не выдержав безумной скорости и напора концентрированной силы, девушка лишилась чувств.  

* * *  

Сумев в итоге перерубить змею пополам, ангел вскочил на ноги и увидел лишь, как над центром озера что-то мелькнуло. В следующий миг в его голове взорвался голос, не властный и четкий как обычно, а возбужденный, почти истерический: «Волна! Попали в волну, догони немедленно, это приказ!». Хранитель тут же все понял и не дал себе времени даже удивиться, мигом поднявшись на крыло, и со всей возможной скоростью стал набирать высоту. Когда он поднялся, энергетическая волна уже успела уйти слишком далеко, а он знал, что она будет многократно дробиться. Куда именно унесло троих беглецов, нельзя было сразу понять. Ангел помчался наугад.

Ангел-хранитель пристально следил за светловолосой девушкой в шортах и короткой майке, вылезающей из верхнего окна двухэтажного дома. Она осторожно нащупала ногой опору, а затем так же аккуратно спустилась на землю по бутылочной колонне. После этого, опасливо оглядевшись, девушка скрылась в саду. Но ангелу было нетрудно следить за ней, метку Бога — маленький белый крестик на ее груди — он мог почувствовать на любом расстоянии.  

* * *  

Как только Алиса оказалась за прицерковным садом, она была уверена, что осталась незамеченной. Девушка пошла по городку, разглядывая яркие белые дома, каждый из которых смешивал в себе самые разные архитектурные стили. Чаще всего попадались римские колонны и округлые купола. И повсюду, неизменно — свет, почти хирургическая чистота и безупречность.

Такими же были и люди. Лучезарно счастливые, они работали в садах и огородах, прогуливались и сидели на лавочках. Они занимались своими делами с неизменной умиротворенной улыбкой, хотя у многих присутствовала так же и печать идиотизма на лице. Через несколько минут Алисе стало жарко, а свет, бьющий в глаза, был уже невыносим. Тогда девушка направилась к озеру, надеясь найти прохладу у воды в тени исполинских плакучих ив.

Наконец, не вызвав внимания или подозрения, она удалилась от последних домов и двинулась по узенькой тропинке вдоль кромки воды. Здесь действительно было прохладнее. По озеру скользили лебеди-монстры, каждый ростом с крупную собаку, на головах у них поблескивали золотые короны. Повсюду летали пестрые бабочки размером с воробьев и пчелы в пол ладони. Подобный гигантизм стал для Алисы привычным. Она достигла восточной оконечности водоема, присела у покрытого мхом камня и мысленно порадовалась одиночеству и относительной тишине. Под треск энергетической волны она снова и снова пролистывала в голове встречу с Алезаром, свои «мытарства» и настырно выпадающие из памяти события на вершине горы. Самое большое, чего она смогла добиться, вспоминая о них, так это смутного страха, смешанного с решительностью и гневом. Давящая тоска в который раз отвоевывала позиции. Чтобы хоть как-то развеять ее, девушка встала и решила отправиться лес, только бы подальше от обитателей Рая и их жилищ. Алиса обошла вокруг камня, и каково же было ее удивление, когда там обнаружился незнакомый длинноволосый парень в джинсах и свободной белой рубашке, сидящий за маленьким столиком и склонившийся с карандашом над куском бумаги. Пока девушка находилась в растерянности, парень почувствовал ее взгляд, обернулся, убрав с лица каштановую прядь волос, пристально смотрел на нее несколько секунд, а затем спокойно спросил:

— Ты кто такая? Девушка осторожно ответила:

— Меня зовут Алиса. А сам ты кто?

— Я — Влад. Приятно познакомиться, если ты пришла не за тем, чтобы тащить меня в церковь или читать проповедь. Еще раз смерив ее спокойным взглядом светло-карих глаз, он как ни в чем не бывало вернулся к своему делу, а именно, как рассмотрела теперь Алиса, к составлению карты. Влад аккуратно перерисовывал местность, то и дело материализуя в левой руке деревянную линейку. У него прекрасно получалось, учитывая отсутствие других инструментов. Алиса села на траву и попыталась продолжить разговор, не видя инициативы со стороны Влада:

— Между прочим, как раз от церквей и проповедей я и сбежала, — начала она. Парень снова взглянул на нее, теперь значительно более заинтересованно. — Да и вообще хотелось бы покинуть это до тошноты светлое место, — добавила девушка.

— Боюсь, это невозможно, — сказал Влад, — ты поймешь, когда пробудешь здесь с мое. Я уже как минимум полгода терплю райское блаженство, может меньше, а может и больше, ведь времени здесь не существует.

— А где ты живешь? — спросила Алиса.

— Да нигде. Я сбежал из города, куда меня распределили по прибытии. Теперь скитаюсь по Раю, составляю карту, чтобы чем-то занять мозги и не стать овощем, как местные, — он замолк, но через минуту спохватился:

— Черт! Ведь твой ангел наверняка следит за тобой!

— Что? Но как?

— Крест! — поспешно пояснил Влад, — он для ангела — как пятно на радаре. Если хочешь скрыться — нужно его обесточить. — Я уже пыталась снять это клеймо, — сказала Алиса уныло.

— Да не снять, а выключить! — отмахнулся парень, — нужно своей собственной кровью нарисовать вокруг креста круг. Увидев на груди Влада светящееся кольцо, как раз, как он описал, и черный крестик внутри, Алиса заключила, что он не лжет.

— Откуда ты это узнал? — поинтересовалась она.

— Не думай, что я псих, но мне подсказал невидимый голос, — сказал Влад. В глубине души он удивился, что это его вдруг так потянуло на откровенность с этой странной, растерянной на вид девушкой.

— Можешь не бояться. Я тоже слышала голос в голове. Он помог мне не тронуться, и от него я узнала, что энергетические волны в небе поддерживают во мне здравый рассудок, — также поделилась секретом Алиса.

— Похоже, у нас с тобой есть что-то общее, — заметил Влад, с любопытством приподняв бровь. Алиса же последовала его совету, материализовала небольшую иголку, уколола палец, и с помощью капельки крови нарисовала кольцо вокруг креста. Оно тут же засветилось, и одновременно с этим крестик померк.

— Энергия креста впиталась в твою кровь, выведя из строя магию христианского ритуала, — объяснил Влад, — именно так мне сказал тот голос.

— Странно, что в моем райском теле вообще есть кровь, — удивилась Алиса.

— Странности здесь на каждом шагу. Главное, что этот маленький фокус работает — подытожил Влад.  

* * *  

Тем временем высоко в небе, за пеленой облаков, Ангел-хранитель был обескуражен. Ярко святящаяся точка, по которой он мог найти Алису, внезапно погасла. Он решил снизиться и срочно разыскать девчонку. Он не мог себе позволить нарушить приказ и упустить ее из виду. Ангел пролетел над озером и наконец обнаружил блудную душу у большого камня, но она была не одна. Она беседовала с неким подозрительным субъектом. Ангел быстро изучил его энергетические волны и понял, что субъект относится к немногочисленной группе необращенных, то есть не желающих соединяться с системой Рая душ. Подобных ему было несколько десятков, разбросанных по всему местному сектору пространства. Если бы Хранитель обладал достаточной свободой воли, он не одобрил бы решение своих хозяев о присутствии подобных существ здесь. Однако он был предан и послушен, и потому во всем повиновался архангелам, которые передавали команды телепатически.

Сейчас наиболее любопытным было то, что этой неизвестной душе как-то удалось испортить свой Крест Господень, да еще, похоже, сделать то же самое с крестом Алисы. Именно поэтому Хранитель перестал чувствовать подопечную. Ангел быстро послал умственное сообщение своему хозяину архангелу, и хотел уже было спуститься на землю, но архангел поспешно остановил его: «Ты не должен обнаружить себя. Возможно, ты можешь узнать информацию, важную для Всевышнего. Продолжай наблюдение и подслушай их разговор, но не показывайся. Сообщай мне обо всем» — голос хозяина прозвучал в голове Хранителя громко и властно. «Слушаюсь» — только и ответил он и приступил к выполнению задания, скрывшись в облаках. Он поспешно поймал какую-то высоко летящую бабочку и приказал ей подслушивать разговор двух душ внизу. Он мог мигом получать информацию через нее, пользуясь все той же телепатической связью, пронизывающей буквально все творения света в Раю.  

* * *  

Пестрая желто-красная бабочка села на камень и стала греться на солнце, расправив крылья. Влад, сидевший к ней спиной, спросил у Алисы:

— Ты намереваешься возвращаться в свой дом?

— Думаю, нет. Это никакой мне не дом, там я чувствую себя, как в тюрьме. Нет, скорее, как в психбольнице. Мои родственники даже немного пугают своей фанатичной радостью, — ответила девушка.

— Я понимаю, тут все население такое. Поэтому я и брожу в основном по лесам, лишь бы подальше от них. Если честно, ты первое разумное существо, которое я здесь встретил, — сказал Влад. На его лице с довольно выразительной мимикой явственно отразились грусть и надежда.

— А разве тебя не ищут? — Не постоянно. Через определенные промежутки времени меня ищут и находят. Ангел тащит меня на вершину горы, той, с крестом наверху, потом я прихожу в себя и не помню, что со мной было. Мне говорят, мол, Всевышний милосерден и так далее, что он дал мне отсрочку, чтобы покаяться. Я снова убегаю и скрываюсь где-нибудь, но потом все повторяется, — рассказал Влад, нервно перебирая между пальцами карандаш.

— Да. Я тоже не помню, что было на горе. И сказали мне то же самое, — задумчиво проговорила Алиса, — да это же может так длиться вечно!

— Вряд ли. С каждым разом после возвращения оттуда я приходил в себя все дольше и дольше. Боюсь, однажды у меня не хватит сил. Через какое-то время от последнего посещения горы появился странный голос и подсказал, что стоит сделать с крестом. Может, теперь меня не найдут, — сейчас Влад выглядел довольно подавленно, и Алиса поняла, что он чувствует безысходность. Девушка уже успела проникнуться симпатией к своему товарищу по несчастью и решила его подбодрить:

— Ну, теперь, когда нас двое, мы что-нибудь придумаем! Влад посмотрел на нее вопросительно.

— М-м-м. То есть, я хочу пойти с тобой, если ты, конечно, не против, — смутилась Алиса. Парень улыбнулся в ответ, и лицо его прояснилось.

— Я сам хотел предложить. Одиночество в Раю губительно для мозгов. Я собираюсь отправиться на юг, там я еще не был.

— Значит, пошли? — обрадовалась девушка.

— Пошли.

Влад свернул свою карту, положил в тут же визуализированный футляр и повесил за спиной. Стол, табурет, на котором он сидел, и карандаш исчезли вскоре после того, как он перестал к ним прикасаться. Они были так же недолговечны, как и предметы, вызываемые Алисой.  

* * *  

Алиса и Влад довольно долго шли по лесу, продвигаясь на юг, и почти ничего не говорили. Каждый был погружен в свои мысли. Оба знали, что в Раю просто нельзя не быть заторможенным. В те моменты, когда одна энергетическая волна уже давно прошла, а новая пока не появилась, рассудок затуманивался, поступать адекватно становилось труднее, нарастала апатия.

Наконец, стена из исполинских деревьев начала редеть, и лес незаметно отступал, сменяясь лугом. И вот перед заблудшими душами предстало зеленое цветущее море без конца и края. Вечно находящееся в зените райское солнце поливало его расплавленным золотом, а луг в ответ возносил ввысь волну густого цветочного аромата. Огромные цветы, огромные бабочки, огромные, бесконечно щебечущие птицы создавали упрямое мельтешение красок перед глазами.

— Какой кошмар! Мы же изжаримся, если пойдем напрямик, — сказала Алиса.

— Да. Ты права. Лучше всего будет полететь, — ответил Влад. — Полететь? Это шутка? — удивилась она.

— Нет, почему же. В Раю можно летать. Останься ты в городе чуть дольше, твой ангел сказал бы тебе. Нужно просто сосредоточиться на перемещении по воздуху и, — с этими словами Влад подпрыгнул, завис на несколько секунд, а затем действительно полетел. Алиса мгновение таращилась на него, после чего решила сама попробовать. Это оказалось на удивление легко. Она лишь немного сосредоточилась, и тут же будто крючок зацепил ее и повлек вверх. Девушка потратила не более минуты на то, чтобы понять, как управлять полетом, и вот она уже кружилась в воздухе, впервые за столь долгое время искренне радуясь. Алиса не заметила, как Влад смотрел на нее, закатив глаза, в которых так и читалось: «Детский сад».

Радость в любом случае не могла длиться вечно, и Алисе в итоге наскучило кружить над лугом, заламывая хитрые виражи. Теперь она спокойно летела рядом с Владом на средней скорости.

— Возможно, у Рая есть свои плюсы! — заметила она.

— Их мало, — коротко ответил Влад. Тогда девушка решилась задать вопрос, который уже некоторое время занимал ее.

— А как ты попал сюда? То есть, как ты умер? — последние слова, едва прозвучав, показались нелепыми с непривычки.

— Погиб достойно, — в голосе Влада прозвучала горькая ирония, — был втянут в драку, когда защищал свои взгляды. Но битва была неравной. Умер от ножа еще до того, как попал в больницу.

— И что же это за взгляды такие? — Алиса, впрочем, уже догадывалась, каким примерно будет ответ, вспоминая старого друга Диму, который был на Влада немного похож.

— Я сатанист, — ответил Влад. — Был. — И остался. Только не думай, что я убийца кошек или поджигатель церквей. — Ну я же прекрасно вижу, что ты вменяем, — улыбнувшись, успокоила его Алиса, — к тому же ты не первый сатанист, которого я знаю. Хм. Наверное, во время мытарств ты тоже пытался найти поддержку у демонов, как и я.

— Каких еще демонов?

— То есть, как? — удивилась девушка, — разве ты не видел?

— Нет! Как только я вылетел из своего тела, меня окружили мелкие уродские ангелы. Я почувствовал лютый холод, а затем отрубился. Когда пришел в себя — оказался уже в Раю, на поляне, а рядом был только Ангел-хранитель. Он сказал, что меня ждет аудиенция у Бога, ну, а затем была гора и так далее.

— О! Ты много потерял, — и после этого Алиса стала рассказывать о своих приключениях по пути в Рай. Влад слушал с искренним интересом, то и дело эмоционально реагируя на особо драматичные моменты в повествовании новой подруги. Когда девушка закончила, он выглядел немного воодушевленным:

— Приятно узнать о наличии потенциальных союзников. Возможно, я и вправду слишком быстро отчаялся. Алису обрадовало это заявление. Влад виделся ей просто необходимым товарищем с его рассудительностью, волей и кое-каким опытом райской жизни. Алиса намеревалась как можно дольше оставаться в его компании. Поле, скользящее внизу под двумя летящими душами, кончалось. Вдали они увидели несколько групп кустарников и строение, напоминающее гигантскую беседку с круглым куполом и крестом на шпиле. Внутри и вокруг нее толпились многочисленные белые фигурки.

— Это — аналог воскресной школы на воздухе, — ответил Влад на вопросительный взгляд спутницы, — я как-то присутствовал на одной из таких лекций. Ангел читал выдержки из Евангелия, а затем все их обсуждали, точнее, говорили, как там все правильно и мудро написано. Скучно было. В конце ученики начали петь что-то настолько неблагозвучное, что я поспешил улететь подальше.

— Может, нам стоит послушать. Вдруг в этот раз будут рассказывать, например, об устройстве Рая. Можем узнать что-то полезное, — предложила Алиса.

— Как скажешь, — согласился Влад, — все равно торопиться некуда. Но, боюсь, ты долго этого не выдержишь. Они все же полетели к беседке, спустились поблизости от нее и, мысленным усилием переодевшись в белые мантии, стали неотличимы от группы учеников. На самом деле пришедших на лекцию было не более тридцати, остальные мужчины и женщины в мантиях только что закончили занятия и расходились.

В самом центре беседки у стола, загнутого дугой, стояли три ангела. Когда движение прекратилось, все ученики, как один, сели на траву и уставились влюбленными глазами на своих учителей. Ангел с кудрявой головой, стоявший в центре, обратился к аудитории: «Сегодня мы собрались здесь, чтобы восславить Господа Бога нашего и познать красоту и мудрость его творений!». «Во имя Отца и Сына, и Святого Духа, ныне и присно, и во веки веков. Аминь!» — дружно продекламировала вся группа. Влад и Алиса демонстративно пошевелили губами. Ангел с несколько удрученным выражением лица, стоящий справа, выдержал небольшую паузу, после чего принял эстафету своего коллеги:

— Вы, как прилежные ученики, знаете, что все в Раю существует по велению Божию. Вся эта красота и благодать есть свидетельство любви его к чадам своим. Но и вы с позволения его, будучи смиренными и кроткими, можете творить и воплощать прекрасное, рожденное молитвою и любовью к Господу нашему. Вам известно также, что Земля — обитель греха, отравленный и испорченный дьявольскою силою, но и там сохранились чистые Божии творения. Вспоминая их и прося помощи у Всевышнего, вы можете являть их в Раю, и будут они такими же реальными, как на Земле.

Он умолк, и за дело принялся третий ангел — немного выше двух других и с большими, слегка взъерошенными крыльями, состоящими из мелких перьев. Он протянул вперед руки так, словно собирался зачерпнуть горсть воды, и поднял глаза к небу. Губы его что-то проговорили, наверняка молитву, и внезапно в его руках, вспыхнув золотистым светом, появился большой малиновый цветок с пятью резными, идеально гладкими лепестками. Среди учеников прокатилась волна восторженного шепота, вздохов и приглушенных восклицаний «чудо Божье!». Трое ангелов улыбнулись. Между тем цветок, плавно паря в воздухе, опустился на землю и тут же врос в нее, обратив свои тычинки к негаснущему райскому солнцу.

— Но помните, чтобы создать что-то живое, надо отбросить всю гордыню свою и наполниться чистым светом! — назидательно произнес взъерошенный, — теперь, с помощью Всевышнего, и вы можете попробовать сотворить прекрасное. Ученики тут же начали пытаться «наполниться чистым светом». Мало у кого это получалось. Только изредка разлапистое растение, разросшаяся бабочка или стрекоза рождались из вспышек света, неизменно сопровождаемые восторгом своих «творцов». Владу и Алисе было бесполезно пытаться, и они это понимали, учитывая, что даже карандаши их производства не существуют долго. Они уже думали незаметно ретироваться, не видя ничего особо интересного в перспективе, но внимание «черных» душ привлекла одна ученица — высокая рыжая девушка, немного беспокойная в движениях. В ней виделось что-то, выделяющее ее из общей массы, какая-то индивидуальность, что для Рая было необычно. Рыжей уже дважды удавалось создать пеструю бабочку, но она пробовала снова и снова, видимо, желая добиться чего-то еще. Наконец, это привлекло внимание кудрявого ангела.

— Не доходи до дерзновения, дитя, — обратился он к ней, — ты и так доказала, что дух твой чист и обращен к Господу.

— Но почему? Почему я не могу создать, например, змею или еще какую-нибудь низшую тварь? — спросила девушка.

— Александра, — отвечал ангел с укором, — ты, как одна из лучших учениц, должна знать, что в Раю Божьем нет места для мрачных и низких тварей, что родились из грязи.

— Но разве не все равны перед Богом, разве не Бог создал их таковыми? — продолжала допытываться Александра.

— Да, ты права, дитя мое, но при этом на все воля Всевышнего. Он решает, кто достоин райского блаженства, а кто нет, — в глазах ангела начало появляться недовольство, и спорщица потупила взгляд.

— Неисповедимы пути Господни, — сказала она, — я должна покаяться и очиститься, чтобы забыть о сомнениях.

— Ты одна из самых прилежных учениц, Александра, — ангел вновь улыбнулся и ласково погладил ее по голове.

Алиса и Влад наблюдали эту короткую сцену.

— Немного странная особа для Рая, тебе не кажется? — спросил Влад.

— Да, слишком активная — согласилась Алиса, — да к тому же умудрилась спорить с ангелом. Вскоре упражнения в «творении» завершились и далее, судя по всему, должны были последовать чтения отрывков из Библии.

— Так! Нам здесь больше делать нечего. Алиса, естественно, разделила мнение своего спутника, и они начали медленно продвигаться в приблизительно восточном направлении. Никто не взглянул на них, так как народ уже вовсю внимал какому-то стиху какой-то там библейской главы. Хотя, нет — кое-кто их все же заприметил.  

* * *  

Александра, после того как ангел задушил ее творческие порывы, не могла больше ни на чем сосредоточиться и погрузилась в размышления, то и дело запуская ладони в рыжие волосы или почесывая нос. Ее руки вообще все время были в беспорядке, будто искали что-то. С одной стороны, она преклонялась перед каждым словом своего учителя, но какая-то назойливая мысль все время точила ее.

«Что-то не так» — шуршало в отдаленном, неосвещенном уголке разума. Дабы отвлечься, ибо размышлять о чем-то, кроме Бога — грех, Александра начала разглядывать окружающих ее райских студентов. Многие из них отключили мозги, слушая священное писание, кое-кто даже шевелил губами, повторяя текст наизусть. И только двое — парень и девушка, уходили в сторону, явно не думая задерживаться. Уйти с лекции — это же неслыханно! Посещение было формально добровольным, но на памяти Александры, никто еще не покидал беседку раньше, чем ангелы возвещали конец занятий. То, как незнакомцы держались, еще более насторожило ее: они будто бы чувствовали себя чужими.

«Может, им нужна помощь?» — подумала Александра. Хотя какие проблемы могут быть в Раю? Однако участие к другим было сильнее в ее натуре, чем логика, поэтому она решила последовать за ними. Держась на расстоянии, девушка отправилась за странной парочкой, и решила сразу не показываться им на глаза, что было довольно легко: среди пушистых кустов, заполонивших территорию, укрыться не составляло труда.  

* * *  

Устав летать, Алиса и Влад шли, продираясь сквозь пахнущий конфетами кустарник и отмахиваясь от назойливой пестрой бабочки. Не помышляя более о преследовании, Алиса смеялась, слушая рассказы Влада о райских жителях.

— Но на самом деле это не так уж смешно — заметил он в конце, — те, которые провели тут действительно много времени, деградировали настолько, что их интеллект не превышает собачий. Я как-то слышал, что их постепенно переправляют в некие оазисы для святых, проще говоря, в резервации для окончательно свихнувшихся.

— Это место все больше и больше напоминает мне некий механизм, внутри которого мы застряли, вроде конвейера или суперкомпьютера, — добавила Алиса — непонятно только, каким целям это устройство служит.

— Если речь идет о христианском боге, то видимо просто поглощение энергии для собственного роста, — предположил Влад, — души ему для чего-то нужны. Не удивлюсь, если он их ест или высасывает как огромный энергетический вампир.

— Неужели никак, никуда нельзя сбежать? — спросила Алиса, — раз тут можно летать, почему бы, например, не подняться как можно выше?

— Не получится, — ответил Влад, махнув рукой, — думаешь, я не пробовал? Если тебя куда-то не хотят пускать — ты и не проберешься. На определенной высоте появляется барьер, который не пройти. Если упорствовать — получаешь ощутимый удар по мозгам. Та же ситуация и с некоторыми деревнями — невидимая стена их блокирует.

— Ты составляешь карту, — вспомнила Алиса, — может есть какие-то особые места?

— Я занимаюсь бессмысленным делом! — в сердцах бросил Влад, — тут с причудами не только время, но и пространство. Местность меняется. Один городок, который раньше я четко обозначил, через некоторое время уже не смог найти второй раз. Реки попадались там, где их не должно быть, и все в таком духе. И постоянно поблизости оказывается эта гора, сама смотри! — парень указал вдаль. Действительно, злополучная гора виднелась у горизонта, на ней угадывался знакомый крест. Алиса снова попыталась вспомнить, что произошло с ней наверху, и опять безрезультатно.

— Почему мы здесь? — задала она наполовину риторический вопрос, — такую дурацкую жизнь после смерти я себе точно не могла представить.

— Все же лучше, чем небытие. И должен признаться, я теперь снова надеюсь на что-то, раз встретил тебя. Уже думал, что один тут лишний такой, — слова эти были сказаны Владом небрежно, но Алиса почувствовала, что они искренни, и тоже немного воодушевилась.

— А почему бы нам не сходить к самому началу? — предложила Алиса, — на ту самую поляну, где ты очнулся сразу, а я оказалась после мытарств?

— Давай попробуем, — согласился Влад, — если мы сейчас полетим в сторону горы, то возможно вернемся к золотой дороге.

— Нет-нет, у вас ничего не получится! — послышался голос из кустов, и через несколько мгновений, раздвигая листву, к двум блудным душам вышла Александра, растерянно улыбаясь и теребя волосы, — лишь со своим Ангелом-хранителем можно приблизиться к Обители Божьей, — продолжила она, — а их при вас нет. Вы потерялись?

— Мы просто прогуливаемся, ищем интересные места, — сказала Алиса после небольшой заминки, узнав ту самую девушку, что была в числе прочих студентов у беседки.

— Если вас беспокоят грешные сомнения, вы можете поделиться со мной, мы помолимся вместе и попросим у Господа вразумить нас, — в лучших традициях христианского человеколюбия предложила Александра.

— Нам не нужна твоя помощь! — прервал ее Влад, — мы тут вдвоем занимаемся, м-м-м, созерцанием, постигаем красоту и все такое. А тебе наверняка нужно в церковь, не так ли? Алиса тем временем дергала спутника за рукав рубашки, заметив, что он реагирует как-то слишком резко. Похоже, блаженные и просветленные жители Рая в свое время изрядно потрепали ему нервы. Когда парень отвернулся от оробевшей Александры и быстрым шагом пошел в произвольном направлении, Алиса поспешила за ним.

— Зачем ты так грубо? — негромко спросила она. — Ты же помнишь, за каждым, кто с крестом, следит ангел. Если он сейчас приглядывает за этой овечкой, то видит и нас, — прошипел Влад в ответ, все ускоряя шаг. Потом он на краткий миг обернулся и выругался:

— Черт, она идет за нами! И правда, Александра следовала за Алисой и Владом, уже не прячась. Теперь ее вело не столько богоугодное желание помочь, сколько жгучее любопытство, поднявшееся внезапно из затуманенных молитвами недр сознания. «Кто же они такие? Неужели они впали во грех, и Сатана их искушает? Разве такое возможно в Раю? Могу ли я чем-то помочь?» — роились вопросы в голове Александры. Она уже с трудом поспевала за двумя душами и наконец крикнула им с нотками детской обиды в голосе:

— Ну постойте, постойте же! Алиса схватила Влада за руку и задержала. У нее возникло смутное предчувствие, что эта девушка может оказаться полезной.

— Мне кажется, нас рано или поздно найдут в любом случае, если мы будем просто бесцельно бродить, — сказала она, — а от нее мы может быть узнаем нечто новое.

— Ну ладно, только общайся с ней сама — сдался Влад и остановился, позволив Александре приблизиться. Узрев суровые и серьезные лица двух райских путешественников, Александра растерялась и, переминаясь с ноги на ногу, смотрела на них, наивно хлопая ресницами. Вопросы, начавшие зарождаться в ее голове, сами собой улетучились, но одно она все же сумела понять и немного испугалась. Эти две души были очень странными, непохожими на всех, кого она встречала ранее. Они были явно несчастливы, что в Раю казалось крайне неуместным. Да и Крест Господень на груди каждого из них был почему-то заключен в круг и не источал благодать.

— Вы блаженные? — спросила наконец Александра первое, что пришло на ум.

— Нет, мы, скорее, ищущие, — ответила Алиса, натягивая на лицо улыбку.

«Да, ищем, как бы удрать» — буркнул себе под нос Влад. Не расслышав этих слов, Александра наконец взяла себя в руки и повела диалог по накатанной колее:

— Вы наверняка ищете исполненное благодати место, чтобы обратиться к Богу с искренней молитвой! И я могу помочь вам в этом, я с радостью покажу вам одно из моих любимых мест!

— И что же это за место? — поинтересовалась Алиса скорее для приличия, ибо сталкиваться с «благодатью» ей не особо хотелось.

— О, это прекрасное озеро! Оно исполнено такой благостью и чистотой, что сам воздух там мелодично звенит, лаская слух. И если устремлять сердце к Богу, то молитвы обращаются в искры и уносятся по небу, возвещая всем о светлой радости!

— Александра в своей речи старалась подражать ангелам, чтобы сильнее заинтересовать новых знакомых, и с удовольствием отметила, что они встрепенулись при ее словах. Только истинную причину этого она бы точно не угадала. Услышав об искрах, Алиса тут же вспомнила про энергетическую волну, которая поддерживала ее силы все это время, и многозначительно посмотрела на Влада. Парень догадался, о чем она думает, и тоже в свою очередь проявил больше интереса к Александре.

— Спасибо тебе за чудесное предложение! Мы с радостью отправимся с тобой туда! — сказала Алиса, так же выстраивая свою речь в райском стиле, чтобы праведница ничего не заподозрила. Хотя в этом и не было нужды. Александра провела в Раю достаточно времени, чтобы полностью утратить всякий скепсис и подозрительность. Преисполненная чувством полезности, она повела своих новых знакомых к чудесному озеру. Для этого не требовалось специально выбирать направление — Александра знала, что, обращая свои мысли к Богу, она может легко прийти туда, куда захочет, ибо беспечальны и светлы дороги Рая под ногами праведных, как говаривал ее духовный наставник.

Разбитая, угрюмая и будто лишенная всех чувств, Алиса летела в молчании рядом со своими спутниками. Она не думала ни о чем. Она даже была бы не против целую вечность лететь так без цели, без смысла. Просто лететь. Однако внезапно стало светлее. Серое туманное марево, к которому Алиса уже привыкла, белело. То тут, то там сквозь него проскальзывали лучи света. Холодного белого света. Она заметила, что дед и Хранитель преобразились. Крылья ангела засверкали ярче, он будто наполнился сиянием. Строгое лицо словно помолодело, хотя и раньше не имело возраста. Сейчас он выглядел действительно добрым и непорочным существом, а не стражем души Алисы. Дед стал как настоящий святой с иконы. Его образ светился милосердием, участием и отеческой любовью. Теперь их обоих никак нельзя было принять за дрессированных божьих рабов.

«Так что же иллюзия — то, что я видела на Земле, или то, что вижу сейчас?» — лениво размышляла Алиса безо всякого реального интереса. Она была бы не прочь взглянуть и на себя. Наверняка она уже не похожа на прозрачное нечто с человеческими контурами. Однако, как ни старалась, повторить фокус со взглядом со стороны девушка не смогла. Между тем свет стал навязчивым и постепенно заполнил все вокруг, включая Алисин взор. Еще миг, и позади осталась финальная черта. Девушка утонула в приглушенном жужжащем хоре голосов: «Слава Богу! Богу слава!».

— Вот оно, Царствие Божие! — радостно воскликнул ангел. — Это Божия красота, которая и спасет мир! Как хорошо вернуться домой, — добавил дед.

— Да, хорошо, — кивнул Хранитель, — возблагодарим Создателя!

Дед и ангел опустились на колени и начали молиться, а Алиса стояла рядом, чувствуя себя крайне глупо. Зато появилось время оглядеться.

Вокруг простирался луг ядовито-зеленого цвета с лоснящейся, как атлас, травой. То тут, то там встречались пышные кусты, усыпанные большими синими цветами или яркими розовыми ягодами. Под ногами девушки вилась четкая желтая тропа, выстланная, видимо, золотым песком. Она вела к стене исполинских деревьев на горизонте, таких же навязчиво зеленых, как и трава. Надо отдать Раю должное — все это было красиво, особенно на первый взгляд. Но Алисе на ум сразу пришло сравнение с детской компьютерной игрой. Окружающее великолепие было неестественным, вычурным, сродни тому пейзажу, который показывали Алисе херувимчики в больнице. И от всего этого веяло чуждостью, как от скучного совершенного лица ангела. «Алезар, где же ты?» — с тоской подумала Алиса. Она могла попробовать снять с себя христианское клеймо, но это было бы бесполезно. Девушка явственно ощущала, что ее внутренняя сила может и не исчезла, но была заперта где-то, например, в параллельном измерении. Во всяком случае, призвать или почувствовать ее не получалось.

Тем временем спутники продолжали монотонно бубнить молитву. Алиса присела на траву и тупо уставилась в пространство. Рай будто бы призывал впасть в маразм. Мыслей то и дело касались липкие щупальца смирения, проклевывалось желание опустить руки и позволить делать с собой что угодно. Эти пораженческие настроения словно проникали в Алису из окружающей атмосферы, впивались в нее, как лучи света. Бороться с ними было сложно. «Надеюсь, мне не придется здесь остаться», — мрачно подумала она, хотя даже сожаление было притупленным. Эмоции казались подавленными и скованными. Через несколько минут, показавшихся вечностью, молитвенный акт завершился.

— Пора нам идти, — сказал Хранитель.

— А куда мы теперь идем? — спросила Алиса.

— На поклонение Господу.

— Кайф, — протянула она с вялым сарказмом — единственной оставшейся нормально действующей эмоцией. Как и прежде, ее реакция была проигнорирована. Ангел больше не бросал в ее сторону враждебных взглядов, очевидно, надеясь, что промывка мозгов теперь неизбежна.

Компания двинулась по золотой дорожке. Идти было легко. Климат в Раю казался довольно приятным, но Алиса по-прежнему чувствовала что-то давящее в атмосфере, отчего сознание заволакивало пеленой. Через пару минут ходьбы она внезапно поняла, что дышит. Похоже, она превратилась в нечто материальное. Может, не в полном смысле этого слова, но все же. Она посмотрела на свою руку. Та оказалась чуть-чуть прозрачной, но с каждым шагом наливалась плотью будто бы изнутри. «Похоже, я материализуюсь» — заключила Алиса и вновь пожалела, что вокруг нет никого, кому можно задать вопросы. Но вскоре сожаление пропало, опять уступив место вялой тоске. Троица довольно скоро поравнялась с первыми деревьями, стоявшими поодиночке. Стволы их были прямыми и высокими как столбы. Алиса прошла в трех шагах от большой березы с белой как снег корой и пятнами, будто нарисованными по лекалу. Крона напоминала пышную зеленую мишуру. Это идеальное нечто Алисе понравилось меньше, чем могла бы любая земная березка, пусть даже маленькая и хилая.

Сверху слетел лист и, кружась, лег ей прямо в руки. Он был чуть меньше ладони, а поверхность покрывала тончайшая алмазная пыльца. От листа исходил одуряющий аромат.

«Какое извращение!» — подумала Алиса.

— Вот так и должна была пахнуть настоящая береза на Земле, — сказал дед, заметив, что девушка тупо пялится на листок.

— Но зло через человека проникло на Землю и исказило ее и все сущее на ней, — добавил наставительно ангел.

— И правильно сделало, — пробормотала Алиса. Березовый листок слетел с ее ладони.   

* * *

Дорожка нырнула в глубину парка, полного таких же обескураживающих деревьев. Потом тропа превратилась в широкую аллею, просветы между стволами увеличились, и Алиса увидела другие дорожки, по которым шли люди и ангелы. Всего их было так много, что не стоило и пытаться сосчитать. Она подошла к речке, через которую был перекинут резной мостик. В прозрачной воде копошились сверкающие рыбки, чрезвычайно яркие и многоцветные. По поверхности речки плавали огромные розовые и голубые лилии. Весь этот кислотный пейзаж гипнотизировал, как галлюцинации, но с единственным отличием — галлюцинации когда-нибудь кончаются.

Вместе с продвижением по дорожке сходство пейзажа с детской аппликацией только усиливалось. Алиса и спутники поравнялись с парой фонтанов, сделанных из чудовищных жемчужных раковин, расположенных друг над другом. Возле них стояли скамейки.

— Это еще не Рай, а только окраинка, — неизвестно зачем сказал дед, — настоящий Рай во сто крат прекрасней!

— Представляю, — протянула Алиса, уже понимая, какова здешняя красота. Через минуту ходьбы вокруг раскинулись цветники разных форм и размеров, неизменно шокирующие размахом. Все цветы, вроде бы такие же, как на Земле, были крупнее раз в десять и лоснились. От их удушливого аромата голова постоянно кружилась. Эффект усиливало заунывное пение и свист множества птиц, невидимых в кронах деревьев. Дорога сделала новый поворот и стала еще шире. Теперь другие люди и ангелы шли совсем рядом, и Алиса смогла их разглядеть. Все ангелы, как и ее Хранитель, были заметно выше людей. Их лица немного отличались друг от друга, но все одинаково сияли тоскливой совершенной красотой. Была у них и другая общая черта, более интересная. Их походка, да и прочие движения казались удивительно слаженными. Так и напрашивалось сравнение с армией — выстроившись в шеренгу, ангелы стали бы похожи на идеальных солдат. Многих людей ангелы вели за руку с таким видом, с каким пристало вести преступников под конвоем. Только душам не требовались наручники — они выглядели сонными и пришибленными.

Впрочем, души — не совсем верное определение. Они были не прозрачными, а уже довольно материальными, как и Алиса. Только бесцветными. Многие были серыми, как будто слепленными из пыли, некоторые же, идущие в окружении святых, сверкали, как начищенное серебро. Взглянув на себя, девушка отметила, что она теперь даже не серая, а почти черная, только крестик на груди горел как прожектор. Так же она поняла, что давно уже обнаженная. Это нисколько ее не смутило, так как другие души тоже не могли похвастаться одеждой.

Внезапно произошло нечто странное, отвлекшее девушку от ленивого созерцания райских дорог. Очень высоко, что едва можно было заметить, по полотну небес пробежала энергетическая волна, сопровождаясь треском. И сразу после этого с Алисы словно спало оцепенение. Теперь она воспринимала все как раньше, без усыпляющей пелены на глазах. Острота чувств вернулась, а вместе с ней и гнев. Она почувствовала себя на грани, готовой к решительному бунту и требованию отпустить ее во что бы то ни стало. Однако сейчас, когда повсюду полно ангелов, да и Бог рядом, такое поведение было бы крайне безрассудным. «Стоило раньше решиться!» — с горечью подумала она. Тем временем дед, идущий справа от нее, начал что-то назойливо лопотать. Алиса услышала только конец монолога:

— Так ведь и люди разные! Ты вот у нас совсем темненькая душонка.

— Молчи, софит, и надень свой абажур! — зло бросила она. Дед светился так ярко, что на него было больно смотреть. В следующий миг Алиса ничком лежала на золотистой дорожке, и ее затылок гудел. Боль оказалась очень материальной. Это ангел дал ей подзатыльник. Встряхнув головой, девушка села, затем встала, оттолкнув протянутую руку Хранителя и почти что зарычала:

— Да как ты смеешь, гомункул! Если ты еще хоть раз поднимешь на меня свою руку, — она запнулась.

— Тогда что? — спокойно улыбался ангел своей обычной стылой улыбкой, — что ты сделаешь, Алисонька? Успокойся. Все будет хорошо.

— А ты прямо бесстрашна! — после некоторой паузы добавил он.

— Это-то и плохо. У нее нет страха Божия. Это хуже, чем бесстыдство, — вклинился дед.

— Бог вселюбящий, — поддержал его Хранитель, — но можно любить его и по любви бояться огорчить. Господь милостив, но он и справедлив. Мир — сочиненная им симфония, а тебе было предназначено пропеть в ней всего лишь одну ноту — твою жизнь, такую короткую и незаменимую. Бог милостив, но если ты пропела ее фальшиво, то не звучать тебе в этой музыке с его листа, ты просто выпадешь из нее. Вот мы идем к Создателю, чтобы узнать его решение о тебе, а ты не испытываешь ни страха, ни трепета. Какая же в тебе духовная пустота накопилась! Как ты жила, чем ты жила! — он так распалился, что даже вскинул свои лучистые крылья.

— Да ты маньяк! — во всеуслышание провозгласила девушка, — оставь этот пафос! Ты никогда не дождешься от меня страха перед своим господином и его прихотями, в которых даже нет никакой логики.

— Если ты еще раз скажешь нечто подобное… — казалось, Хранитель действительно разозлился.

— Тогда что? — Алиса ликовала, — ты ничего мне не сделаешь, мой дорогой ангел! От этих слов Хранитель засветился так ярко, будто вот-вот взорвется. Однако он промолчал. Алиса попала в точку. Видимо, она требовалась Богу или кому-то еще в относительно сохранном виде, и конвоиры не могли перейти некоторые границы, по крайней мере пока.

— Пошли дальше, — позвал дед.

Через некоторое время ангел проронил небрежно:

— Впрочем, ты можешь вернуться на Землю. Тебя никто не держит. Ты станешь призраком и будешь скитаться по Земле хоть целую вечность. Только вот уйти оттуда никогда не сможешь.

Над этим стоило подумать. Алиса решила, что ей вовсе не хочется быть бесплотным неприкаянным духом. Ангел, конечно же, мог и лгать, но проверять это было слишком опасно — если он говорил правду, то ее ждет целая вечность без возможности вырваться в другие сферы. Она решила искать другой выход и оставить эту возможность на крайний случай. Так как больше нечего было делать, пришлось продолжать путь. Когда Алиса поняла, что с каждым шагом ясность ума снова теряется, ею начал овладевать липкий страх. «Может, стоило действительно рискнуть и вернуться на Землю?» — такой была последняя здравая мысль. Потом под монотонное пение птиц безволие вновь приняло ее в свои объятия, но на этот раз оно прямо-таки навалилось на нее, задушило, не оставив почти ни капли рассудка.  

* * *  

Еще один поворот, и впереди развернулась дорога такой ширины, что и краев ее не было видно из-за множества идущих по ней людей и ангелов.

— Послушай меня, бедное мое дитя! То, что сейчас с тобой происходит, всего лишь томление грешной души перед встречей с Создателем. В этом нет ничего удивительного или даже слишком плохого. Но ты должна сделать над собой усилие и отринуть нелепые мысли и страхи, оставить свое пустое человеческое самомнение. Погляди-ка вперед! — голос ангела, теперь казавшийся радостным и чистым, вливался в сердцевину души Алисы. Она посмотрела туда, куда он указывал. Дорога упиралась в высокую гору, вершину которой скрывало сияющее облако. Прямо к нему вела широкая белая лестница, по которой поднимались люди в сопровождении ангелов. Сквозь облако светился огромный крест.

— Мы идем туда, там — Бог, — объяснил дед, — он увидит тебя всю, как есть. Он оценит твою душу и твои мысли, размыслит о каждом прожитом тобой дне и определит твою судьбу до Страшного суда. Сосредоточься на этом. Собери все душевные силы, Алиса! Это куда серьезней, чем ты в состоянии себе представить. Если можешь, молись. И не мешай нам с ангелом молиться о тебе. Избавиться от всех мыслей было не трудно, учитывая, что этих самых мыслей вообще сейчас не было в Алисиной голове. Они приблизились к лестнице. Гора являла собой странный контраст со всем окружающим пейзажем. Склон был диким и голым и сплошь усыпан осколками камней желтоватого цвета. Кое-где за них цеплялись безобразные колючки, их змееподобные толстые стебли покрывали длинные шипы, а среди них виднелись маленькие алые цветочки, будто капельки крови. Гора казалась раскаленной, безжизненной. Широкая и крутая лестница, разделенная несколькими площадками, была выложена из грубых каменных плит, частью выщербленных от древности. Подходя к ее ступеням, многие люди опускались на колени и благоговейно целовали камень. Некоторые так, на коленках, по лестнице и поднимались. Создавалось впечатление, что гору постоянно обдувает пронзительный засушливый ветер, а воздух едва заметно мерцал голубыми искорками.

Алиса, по-прежнему находясь в болезненном полусне, начала подниматься. Каждый шаг давался с трудом. Каждое движение звенело в голове необъяснимой мукой. Других душ вокруг почему-то становилось меньше. Каждый раз, когда она достигала очередной площадки, ангел и дед опускались на колени и начинали молиться. Наконец, взобравшись на третью, Алиса упала без сил.

— Ты должна страдать и очиститься, — плыл за спиной голос кого-то из спутников. Как будто против воли девушка встала и продолжила восхождение. Ближе к вершине осталось так мало ступеней, но теперь каждая из них плавила, разрывала на части и обращала в прах затуманенную сущность Алисы. Она не шла, ее что-то тащило вверх, к попиравшей облако громаде креста. В голове звучал вой ветра, ангельский хор, чьи-то голоса. Но что же это? Тот самый голос, тихий и вкрадчивый. Он уже помог ранее, во время мытарства гордости.

«Сохрани себя. Сила вернется, только подожди новой волны».  

* * *  

Алиса осознала себя, стоя на вершине горы. Она низко склонилась под давлением тяжелого воздуха. Вокруг, заключая ее в цилиндр, кружилась искрящаяся голубым светом стена облаков. Прямо перед ней возвышался крест, озаренный нестерпимым сиянием.

— Подойди! — повелительно прогремело в небесах. Алиса кое-как приблизилась к кресту и прикоснулась к его горячей поверхности. Тут же в ее мозг ворвался настоящий шквал. Ее отшвырнуло и крепко прижало к земле. Чудовищная сила резала по живому, выскабливала каждое чувство, выворачивала мысли. Пронзительный вопль вырвался из груди Алисы, а пытка продолжалась. Никогда она не чувствовала ничего более ужасного и даже не могла помыслить о таком. Ее будто разбили на атомы и каждый атом тщательно перемололи в квантовой мясорубке. Энергетическое поле развеяли в космосе, сознание искололи раскаленными иглами. Вопль девушки перерос в визг, а затем в прерывистое хрипение. Когда она хотела только одного — окончательной смерти, страшный палач отпустил ее. Громовой голос приказал:

— Молись! Молись мне, Богу Отцу твоему. Возлюби Меня, или быть тебе вечно в Аду! Алиса копошилась на земле, не в силах издать ни звука.

— Молись! — выл ветер.

— Кайся! — шелестело в облаках. Алиса поднялась, но опять упала на колени. Внезапно в какофонию звуков ворвалось такое желанное потрескивание. В вышине по небу скользнула волна. Девушка вспомнила слова: «Подожди новой волны». Алиса дождалась. Порывом ледяного ветра в нее влилась энергия. Волна унесла с собой и оцепенение, и страх. Алиса поднялась и встала во весь рост, разбивая телом гнетущий воздух. Она широко открытыми глазами посмотрела прямо на озаренный крест. «Молись, молись, молись» — звенело повсюду.

— Нет, — и это единственное слово, сказанное ослабшим хриплым голосом обрушило на вершину горы тишину.

— Нет! — повторила Алиса громко и отчетливо. Словно гордость самого Люцифера вселилась в нее.

— Тогда мучайся вечно! — ответил гром. Что-то вновь стало прорываться в разум девушки, но встретило нерушимую ледяную стену ее упорства.

— Я не буду твоим рабом! — огненная молния вырвалась из груди Алисы и ударила в самый центр креста, — я не принадлежу тебе!

— Ха-ха-ха! — пророкотал голос, — пока не тебе мое клеймо, ты моя! — последнее слово рассыпалось эхом. Голубое мерцание заполнило все вокруг, и воздух вспыхнул.  

* * *  

Алиса пробила стену облаков и с безумной скоростью отлетела на несколько сотен метров. Она лишь мельком увидела внизу гору, лестницу и толпу ангелов и душ. Полет прервало одно из разросшихся деревьев. Девушка повисла в ветвях и замерла. Придя в себя, она осознала сразу несколько вещей. Первое — она была в здравом и как никогда ясном рассудке, второе — к ней вернулась внутренняя сила, и третье — она совершенно не помнит, что произошло на горе за стеной облаков. Хороших новостей было больше. Одна из ветвей обломилась, и Алиса рухнула на какую-то клумбу, нещадно разворотив ее. Она встала, выплюнула изо рта набившуюся землю и увидела, что ее пристанищем только что был огромный кедр-мутант. Рядом упиралась в небо целая роща таких же деревьев. Между ними во все стороны разбредались группы ангелов и людей, исчезая в зарослях. Своих Алиса поблизости не увидела и только подняв взор, оценила, как далеко ее отбросило от горы.

«Хм, что же там случилось?» — удивилась она. Во всяком случае, представился отличный шанс скрыться и перевести дух. Не теряя времени, Алиса спряталась в пышных бархатных кустах. Для начала она решила немного понаблюдать за дорогой, которая была как раз совсем рядом. Затаившись, она смотрела, как течет, не иссякая ни на минуту, река людей, ангелов, святых. Все шли в одну сторону, поэтому она не могла не заметить две фигуры, расторопно шагающие назад, то есть к ней. Это были дед и Хранитель.

«Черт! Как они меня нашли?» — растерялась девушка. Она кинулась в случайном направлении, лишь бы сбить след, и долго прорывалась через кусты, пока не вынырнула под навес исполинских папоротников. Здесь было свежо и сыро, чувствовалась близость воды. Вскоре Алиса попала в небольшое тенистое ущелье с узкой речушкой. Отсутствие слишком ярких красок и назойливого света делало этот пейзаж умиротворяющим и довольно естественным. Было тихо и, похоже, никто не бродил поблизости. Алиса присела у воды и отдышалась. Телу частично вернулись физиологические свойства. Взглянув на свое отражение в ручье, Алиса увидела нормальное, не серое и не прозрачное лицо. Тело, по-прежнему обнаженное, стало довольно подтянутым и прекрасно подходящим для полноценной жизни, разве что ниже пояса совершенно бесполым и лишенным естественных отверстий. Волосы оказались светло русыми и длинными. Впрочем, первое не удивительно, так как черный цвет, который они имели на Земле, был результатом окрашивания. Длина же отросла сама по себе. Татуировка на лодыжке пропала, как и все шрамы и почему-то родинки.

«Фу, я снова блондинка! — скривилась девушка. — Хоть бы одежду дали». Только она подумала об этом, как оказалась в простом белом платье. «Видимо, я теперь могу визуализировать!» — обрадовалась Алиса и представила себя в коротких летних шортах и майке. Все это тут же обратилось в реальность. С воодушевлением она принялась экспериментировать, создавая посредством воображения самые разные предметы. Вскоре радость иссякла. Новая способность была крайне скудной и ограничивалась созданием бытовых предметов вроде одежды, стульев, тарелок, бумаги и тому подобного. Кроме того, стоило девушке перестать сосредоточенно думать о предмете либо касаться его кожей, как он исчезал без следа. Изменить свою внешность тоже оказалось невозможно.

Алиса задумчиво склонилась над речушкой, распугав своей тенью зеленых рыбок. Она создала стакан и зачерпнула немного воды, отпила. Вода была освежающе прохладной, но почему-то сладкой. Что делать дальше, девушка не знала. Искать своего Алезара в Раю казалось абсурдным. Снять ненавистное белое пятно креста по-прежнему не удавалось — любые Алисины потуги на это гасила сильная светлая аура, пронизывающая воздух. А когда она подумала о возможном возвращении придавливающего слабоумия, то чуть не впала в отчаяние. Кусты зашевелились, и под свод листьев папоротника вошел Хранитель, распространяя свое типичное сияние. Алиса спокойно сидела, не пытаясь больше бежать. Теперь она хотя бы узнает, что ее ждет, это все же лучше, чем бороться неизвестно с кем и неизвестно за что или бесцельно прятаться. Может, ее положение не так уж ужасно, может, ей даже повезло. Однако приторный голосок деда, семенящего рядом с ангелом, покоробил:

— Что ж ты бежала, Алисонька? Радуйся! Господь милосердный! Он разрешил тебе недельку пожить здесь, в Раю, а потом ты опять пойдешь к нему на поклонение, и твоя судьба окончательно решится!

— Хотите окончательно мне промыть мозги? — уточнила она устало.

— Это у тебя от пережитых испытаний, — сказал ангел с отвратительной покровительственной нежностью, — вот полюбуешься на райские красоты, отдохнешь и поймешь свое счастье!

Видимо, Хранитель был теперь окончательно убежден, что Алиса вскоре станет покорной овечкой. Девушка же, к своему ужасу, не могла быть уверена, что этого не произойдет.

— Вижу, ты уже обнаружила, что в Раю можно получить по собственному желанию все, что угодно, — продолжал Хранитель.

— Прям уж все! — буркнула Алиса в ответ.

— Ну ладно, ты пока еще посиди, приди в себя, — сказал дед, а сам поманил спутника. Они стали о чем-то толковать без слов. Алиса и раньше замечала, что вслух они говорили только тогда, когда хотели, чтобы их слышали. В другое время они общались будто телепатически. Но речь, безусловно, шла о ней. Девушка в данный момент не собиралась убегать, и они это понимали. Алиса решила узнать побольше о местах, где вынуждена находиться, и вообще собрать как можно больше информации о своем нынешнем положении. Это было самым разумным, что она могла сейчас предпринять. Через некоторое время дед сказал, что хочет отойти и помолиться один, а Хранитель сел рядом с Алисой и начал ее поучать:

— Ну вот, Алисонька, пора внести ясность в происходящее. Ты, видимо, не совсем понимаешь, что с тобой происходит и почему. Но ты должна осознать всю свою удачу! Несмотря на то, что ты вела ужасную греховную жизнь, наш Господь пощадил тебя и решил дать тебе шанс искупить грехи. Возможно, когда мы проходили мытарства, что-то могло показаться тебе нелепым или неправильным, но это все из-за того, что ты не обратилась к Богу за помощью, и душа твоя металась в неведении. Все было сказано таким удивительным дружелюбным тоном, что Алису это насторожило. Она решила спросить начистоту:

— Мне казалось, что меня хотят лишить воли, рассудка, превратить в безмозглого раба! Как все это согласуется с твоими рассказами о втором шансе и счастье?

— Это все были козни Сатаны! — с готовностью ответил ангел, — ты хорошо служила дьяволу на земле, и потому он смог воздействовать на тебя и после смерти. Это он внушал тебе, что мы с дедушкой хотим тебе зла, он создавал вокруг нас напряженную ауру.

— А Алезар?

— Это был сам Сатана! Старый обманщик захотел увлечь тебя в пекло. Что бы он ни говорил — все это наглая ложь.

— Но… Но… — нахмурившись, Алиса пыталась придумать какой-то очень важный вопрос, но не смогла.

За время мытарств с ней произошло столько странных, а местами и нелепых событий, что все в голове перемешалось. Она была в растерянности и потому не заметила слабую торжествующую улыбку на лице Хранителя, который был теперь отнюдь не таким бесстрастным. Если он ставил себе целью навести полный беспорядок в разуме Алисы, ему это удалось. Однако она все еще старалась думать под его испытующим взглядом. Когда она еще была жива и находилась на Земле, она имела четкие убеждения относительно любой религии, жизни после смерти и прочего. Сидя в кафе и ведя дискуссии с друзьями, она прекрасно понимала, почему так важна свобода, и в тот момент могла бы твердо пресечь любые попытки склонить ее к идеям о божьей любви и спасении. Теперь же, находясь один на один с новой реальностью, она потеряла большинство ориентиров. Она не знала, где правда. Написана ли она в Библии, которую при жизни Алиса считала сборником мифов, или правду говорил Алезар, а может прав ангел? Или же все лгут, преследуя какие-то цели? Конечно, то, что происходило во время мытарств, не склоняло ее на сторону света, но и демонам доверять тоже не было веских оснований. Если бы только она сумела вспомнить, что произошло там, на вершине горы — но она не могла, как ни напрягала усталые извилины. И она уже была готова за неимением альтернатив прислушаться к ангелу, как внезапно вспомнила о голосе, который слышала уже дважды. В этом непередаваемом звуке было нечто очень важное, и даже воспоминание о нем странным образом вселяло уверенность в собственных силах. Она подняла глаза, чтобы встретиться взглядом с голубыми глазами ангела, и уже хотела спросить: «А что это за голос я слышала?», но в последний момент передумала и вновь стала глядеть на хрустальную гладь речки. «Пусть это будет моей тайной» — решила она. Вместо этого Алиса спросила:

— Куда мы сейчас отправимся? Ангела обрадовала ее миролюбивая интонация:

— В Райскую обитель. Там ты встретишься со своей семьей и с Алешей. Ты будешь жить там достаточно долго, чтобы проникнуться красотой Божьего творения.  

* * *  

Дед закончил свою молитву и подошел к ним. Через некоторое время ангел вывел спутников на тропинку, и они отправились дальше. Хотя в лесу было не так светло, чрезмерная яркость не покидала окружающего пейзажа. В то время, как гигантские лишайники и замшелые стволы деревьев выглядели довольно внушительно, пестрые орхидеи размером с колокола и толстенные лианы примешивали сказочности. Пока Алиса шла, она начала погружаться в транс, как раньше, но знакомый уже треск энергетической волны вернул бодрость. Девушка поняла, что ее состояние во многом зависит от этих приливов высоко в небесах.

— Что это там, пробежало по небу? — осторожно спросила она ангела.

— Это молитвы искренние вызывают в воздухе радостное волнение, — ответил тот с готовностью.

«Ясно! Правду ты мне не скажешь», — подумала она, не удовлетворенная таким смутным объяснением. Между тем путь продолжался, и вскоре Алиса узрела большую реку, которая все расширялась, принимая в себя множество лесных ручьев. Сквозь ветви деревьев стал проглядывать свет, оттеняя атласную траву. Лес расступился, и тропинка вывела на холм. Алисе предстал новый, несколько неожиданный пейзаж. Это была большая долина, через которую протекала знакомая река. С двух сторон долину окружали высокие гладкие горы с заснеженными вершинами. Эти горы кое-где были настолько ровными, что казалось, будто их специально тщательно отшлифовали. Девушка, наконец, осознала, почему Рай кажется ей немного нелепым. Он выглядел так, будто был создан по плану, построен как дом из тщательно обтесанных блоков, старательно, без изъяна подогнанных друг к другу. Каждый цветок, каждое дерево и камень были специально спроектированы и размещены именно там, где надо, с точностью до миллиметра. Конечно, идеальный дом был в чем-то красив. Но в нем не было природной красоты, которая рождается из случайности, из тонкого и небрежного несовершенства, дающего шанс изменяться. Статичный в своей правильности Рай с каждой минутой все больше и больше угнетал, словно золотая клетка.

Теперь взгляд Алисы устремился в самое сердце долины, где ютился небольшой городок или скорее деревенька. Было трудно определить, так как разнообразие строений сбивало с толку. Река, стянутая швами мостов, рассекала городок пополам. С разных сторон в долину вело множество дорог — грунтовых или вымощенных белыми известняковыми плитами. На дальнем краю долины река впадала в большое озеро, по берегам которого стояло несколько уединенных домов. Золотой свет заливал городок, да и сами постройки сияли белизной. Это отлично вписывалось в общий вид райской утопии.

— Нам туда! — указал дед рукой в сторону городка, — вон там видна колокольня церкви, в которой я служу. Рядом с нею дом, где живет наша семья.

— Наша семья? — недоуменно уставилась на него Алиса.

— Да. Моя матушка и ее сестра. Ты их не успела узнать при жизни, они умерли до твоего рождения, ну так теперь познакомишься. И еще тебя там ждет Алеша. Алиса даже представить себе не могла своего маленького братика здесь. Она его уже не так хорошо помнила, но увидеться с ним, конечно же, было интересно.

— Дальше я с вами не пойду, вам лучше провести первый день в своем семейном кругу, — неожиданно сказал ангел. Такое заявление обескуражило Алису. Разве он не должен неусыпно за ней следить? Или он думает, что она уже прониклась божьим духом? Поймав ее растерянный взгляд, Хранитель добавил:

— Завтра я навещу тебя. Зашумели его огненные крылья и вскоре, подобно исполинской птице, он растворился высоко в небесах. Дед, улыбаясь, схватил Алису за руку и повел в долину. Возле первых домов на скамье под громадным развесистым вязом сидели двое. Увидев Алису с дедом, они поднялись и поспешили к ним навстречу.

— Здравствуй, Алисонька, — сказал русоволосый человек с ясным жизнерадостным лицом, — это я, твой брат Алеша. Девушка позволила обнять себя, изумляясь его возрасту и отмечая, что все родственники имеют гадкую привычку называть ее «Алисонькой». Молодая женщина тоже в свою очередь заключила ее в объятия и представилась прабабушкой Екатериной.

— Но ты можешь звать меня просто Катей, — добавила она. Дед же поспешил объяснить:

— Не удивляйся, что твоя прабабушка так молода, а Алеша повзрослел. В Раю всем по тридцать три года, это — возраст Иисуса Христа. Алиса только и смогла вымолвить: — Так что же, я состарилась на десять лет? Родственники добродушно рассмеялись.

— А почему Нина нас не встречает? — спросил дед у Кати.

— Она печет пирог ко встрече дорогой гостьи.

Потом Алису пригласили пройтись до главной площади, где высилась церковь с колокольней. Алеша стал рассказывать ей, как хорошо и спокойно живется в Раю, что и отдых здесь в радость, и труд в удовольствие. В какой-то момент она почувствовала ранее незнакомую удовлетворенность и разливающийся по всему телу покой. «Почему бы и нет? — подумала она, слушая его неторопливую речь.

— Почему бы не остаться здесь, с семьей, зачем мне чего-то еще желать?». Наконец, они вышли на площадь, окруженную аккуратными цветниками и овальными кустиками. В центре площади был большой храм, ухоженный и светящийся чистотой — не в пример некоторым земным церквям. Дед сказал, что хочет зайти туда, а всем велел идти в дом. Оказалась, что Алисина семья проживает в двухэтажном белом доме, недалеко от прицерковного сада.

«Как здесь уютно» — напросилась Алисе мысль. Она не увидела, как по небу снова прошла вездесущая волна. «О чем это я? Нет, я не должна поддаваться. Тут вовсе не уютно, а слишком светло и ярко!» — появилась другая мысль. Все местные строения как по сговору отказались от темных тонов. Первый этаж дома с маленьким крыльцом был сложен из белого камня. Окна и дверь украшала голубая роспись. Верхний этаж поддерживался четырьмя колоннами, похожими на перевернутые бутылки с длинными горлышками. С востока к дому примыкала пристройка с двумя окошками и узкой дверью. За домом Алиса могла разглядеть низкий белый заборчик, видимо, там был двор. С запада наползала оконечность прицерковного сада, в глубине которого ютилась беседка с небольшим прудом перед ней. Все атрибуты благости были собраны и систематично расположены у райского жилища, не оставляя места для фантазии.

Алиса вошла в дом за своим братом. Они оказались в небольшой прихожей, одна из дверей вела в гостиную, а другая — в столовую, как объяснила прабабушка Катя.

Внутреннее убранство дома представляло собой причудливую смесь из довольно современных вещей и антиквариата девятнадцатого века. Очевидно, в Раю все тяготели к старине, однако пришедшей из разных времен. Красивые резные кресла и зеркало в золотистой оправе соседствовали с затертым убогим столиком и пыльной масляной лампой. Стены покрывали обои с веселенькими голубыми и розовыми цветочками. Пока Алиса разглядывала все это, в прихожую вышла молодая женщина в простом синем платье. Руки ее были перепачканы мукой. Она заключила девушку в объятия. Только после этого выяснилось, что она сестра Алисиной прабабушки — Нина.

Из столовой, а точнее, из кухни, располагавшейся дальше, как раз в той пристройке к дому, потянуло приятным запахом пирога. Осознание того, что в Раю, очевидно, можно есть, немного обрадовало Алису. Ей была так же интересна дальнейшая судьба пищи, ведь она еще в тенистой роще обнаружила, что новое тело утратило часть физиологических подробностей. Впрочем, задавать вопросы на эту тему Алиса не стала, предвидя реакцию не в меру религиозного окружения. Вскоре все расселись вокруг большого стола и приступили к трапезе. Она была довольно долгой и информативной: в процессе еды Алисе удалось многое выспросить у своих родственников. Самой интересной новостью было то, что нельзя конкретно сказать, обедают они, ужинают или завтракают, так как в Раю нет ночи, да и времени в его привычном понимании. Конечно, часы и календари существовали, но служили лишь для вычисления церковных праздников. «Хм, будто святоши не могут торчать в своей церкви постоянно!» — подумала в тот момент Алиса.

Относительно пищи в Раю тоже складывалась не лучшая ситуация. Еда растворялась где-то в теле на полпути к желудку, которого, возможно, внутри вовсе не было. Несмотря на то, что Алиса все-таки чувствовала вкус салата, жареной рыбы и пирога, она никак не могла всем этим нормально насытиться.

Наконец, Алисе рассказали, что все предметы вокруг были созданы усилием мысли. Но она это уже знала. Когда же девушка спросила, почему ее предметы так недолговечны, ответ оказался ожидаемым: «Это из-за того, что вера твоя недостаточно крепка». После этого свою часть пирога Алиса доедала в молчании.  

* * *  

После трапезы Алеша показал сестре комнату, в которой ей предстояло жить. Расположенная на втором этаже, комната была небольшой, но довольно уютной: с серо-фиолетовыми обоями, старой, но крепкой мебелью из темного дерева и единственным окном.

— Чувствуй себя как дома, — улыбнувшись, пригласил Алеша, — ты, наверное, устала. Сейчас ты можешь побыть в тишине, подумать и помолиться. Я не буду тебе мешать, — с этими словами он закрыл дверь и удалился, оставив Алису в одиночестве. Она присела на маленький диванчик в углу и уставилась в потолок. Прошло несколько минут, но мысль ее двигалась вяло. Алиса пыталась привыкнуть к тому, что Рай не располагает к умственной активности. Но девушка все же сумела перебрать в памяти и взвесить все события, кажущиеся важными. Сейчас требовалось составить конструктивный план дальнейших действий. Она вовсе не собиралась отдать себя в руки судьбы или Бога с ангелами. Вскоре она пришла к выводу, что Рай и его жители намного опаснее, чем демоны. За все время ее пребывания в загробном мире, демоны оставались либо нейтральными, либо дружелюбными. Все остальные же предпринимали недвусмысленные попытки ее зомбировать. Алиса не понимала, зачем им это надо, хотя понимание вряд ли бы много ей дало. Она и так уже заключила, что временное затишье — лишь очередная уловка. «Пожалуй, я отправлюсь на прогулку» — сказала она сама себе и дернула ручку двери. Но дверь оказалась заперта снаружи. «Братик отказывается меня выпускать» — усмехнулась она. Тогда Алиса выглянула в окно. Оно вело как раз на небольшой покатый участок крыши.

— Путь через мытарства труден и опасен, — сказал Ангел-хранитель, — ты должна полностью довериться нам, чтобы не попасть в беду.

«Еще чего!» — подумала Алиса, а сама, лыбясь, закивала, продолжая разыгрывать послушность. Ей даже не требовалось серьезного актерского мастерства, конвоиры явно не вникали в детали. Дед с ангелом подхватили девушку под руки и начали стремительно подниматься. За несколько мгновений промелькнули палаты больницы, которые они пролетели насквозь — никто из больных их, естественно, не заметил. Они прошли сквозь крышу больницы и взмыли над ней, а затем вошли в облака. Насколько понимала Алиса, речь не шла о вознесении на небо в буквальном смысле этого слова. Скорее всего, они проникнут в какие-то иные измерения.

Полет сквозь сияющую облачную пустоту длился довольно долго. Потом дед объявил:

— Тихо! Здесь кругом демоны, это их стихия. Мытарств не миновать, но не стоит привлекать бесовское внимание прежде времени. И тут внезапно туман впереди сгустился и потемнел. Хранитель больно сжал Алисе руку и сказал деду:

— Это они! Готовься! Перед глазами Алисы внезапно сверкнула молния, ослепив ее, после чего последовал оглушительный удар грома. Когда девушка очнулась, она обнаружила, что вместе с дедом и Хранителем стоит на вполне твердой поверхности. Они будто приземлились на облако. Нет, скорее оказались внутри облака. Чуть дальше двух метров Алиса не могла ничего разглядеть из-за плотной стены клубящегося тумана. Поверхность же под ее ногами напоминала мрамор. Повсюду слышались невнятные голоса, разобрать слова не удавалось. Хранитель и дед потащили Алису вперед, и туман медленно расползался перед ними. Девушка ожидала увидеть все что угодно, но только не то, что вынырнуло из молочно-белой пелены. Это был стол. Обычный офисный стол из темного дерева. На нем стояло устройство, отдаленно напоминающее допотопный компьютер. За столом, развалившись в офисном кресле, восседал демон небольшого роста с двумя парами крохотных рожек, выглядывающих из-под рыжих волос. Он теребил в руке свой хвост и явно скучал.

— Придется остановиться, — сказал Хранитель, — говори с ним ты, святой! А ты, Алиса, внимательно слушай, но в разговор не вступай.

— Что предъявляешь ты этой душе, слуга дьявола? — спросил дед.

— Какой пафос! Да все как обычно, — сказал демон бесцветным голосом, а потом цапнул Алису за руку и приложил ее ладонь к светящемуся диску, лежащему на столе. Вторая часть импровизированного компьютера — бесформенная прозрачная масса — приняла плоскую прямоугольную форму, и на ней, как на экране, высветилось: «Алиса (душа). Мелкие нарушения божьего закона (словесные грехи)». Дальше следовал очень длинный список, в котором содержались все матерные, бранные и богохульные слова, произнесенные когда-либо Алисой, и даже условия, при которых они были озвучены.

— Правила вам известны — так же уныло продолжил демон, — каждое нарушение должно быть стерто или самой душой, или ее покровителем. При этом необходим высокий процент искреннего раскаяния.

Из воздуха внезапно возник стул. Дед сел на него. От «машины грехов» к его лбу протянулось прозрачное щупальце. Дед закрыл глаза и сосредоточился. Вдруг первое ругательство в списке начало мерцать, а затем исчезло. То же самое произошло и со вторым. Однако список действительно был очень большим. Примерно оценив время его полного «искупления», Алиса поняла, что это надолго. Она начала осматриваться, но безуспешно. Все застилал туман. «Ах! Если бы этот ангел не наблюдал за мной так пристально!» — подумала она с досадой. Работа деда между тем продолжалась. Алиса была рада хотя бы тому, что ее саму не заставляют в этом участвовать. Судя по лицу ангела, этот «хранитель» прекрасно понимал, что девушка не слишком торопится обращаться к Богу. Возможно, его приказом было заставить ее в случае чего.

«Ужасно долго!» — с тоской подумала Алиса по прошествии пары десятков минут. Демон в кресле откинулся на спинку и дремал, не проявляя никакого интереса к процессу. Странно, но девушке с каждым исчезнувшим богохульством казалось, что она становится легче, и ее тянет вверх. Ангел, будто прочитав ее мысли, пояснил:

— Искупление грехов помогает облегчить твою душу. Когда все эти грехи исчезнут, мы вознесемся на следующий уровень. Довольно долго список сокращался с одной и той же скоростью. Однако вскоре на экране Алиса увидела уже не слова, а целые фразы. Это были ее рассуждения на тему, что человеку не нужен бог, и прочие более интеллектуальные, чем ранее, богохульства. И на первой же строчке дед запнулся. Слова все мерцали и мерцали, однако исчезать не собирались. «Ему, наверное, очень трудно прочитать такие сложные предложения!» — с ехидством подумала Алиса. — Хранитель, помоги мне, пожалуйста, — попросил дед, — боюсь, что одной моей силы недостаточно, чтобы искупить столь страшные грехи.

Хранитель положил руки ему на плечи и тоже сосредоточился. Около тридцати секунд они вдвоем «сражались» с грехом, потом запись, наконец, исчезла. Правда впереди было множество других.  

* * *  

Алиса поняла, что у нее появился шанс сбежать и все разведать. Она заключила, что терять ей нечего, а вот найти кое-кого стоит попробовать. Двое конвоиров, усиленно истязающие «машину грехов», не могли сейчас быть бдительными, так как это трудоемкое занятие их полностью захватило. Демон же вообще спал.

Выждав немного, Алиса рванулась в туман. Какое-то время она парила сквозь молочную пелену в полном неведении. «Черт! Я поднимаюсь!» — непроизвольно воскликнула она, поняв, что стала еще легче. И как раз в этот момент девушка разглядела в тумане офисный стол, демона и фигуру, застывшую у «машины грехов». Сначала она с досадой подумала, что вернулась назад, однако, приглядевшись, поняла, что это другое место. У машины сидела душа какого-то мужчины, рядом стоял хранитель, но не Алисин, а чужой. Девушка рассудила, что натыкаться на святош ей не стоит, и вновь нырнула в туман. Она продолжила блуждать там, иногда встречая новые столы. К счастью, ее никто так и не заметил. Она уже поднялась над землей на несколько сантиметров, и казалось, вот-вот вознесется еще выше.

«Проклятый туман! — бормотала она себе под нос, — зачем он здесь?».

— Может, чтобы такие, как ты, прятались в нем? — подсказал услужливый внутренний голос. Нет. Это был не внутренний голос. Это был голос кого-то вполне осязаемого. Алиса испуганно обернулась и оказалась нос к носу с демоницей. То, что она увидела именно демоницу, не вызывало сомнений — у этой особы были кошачьи глаза ядовито-зеленого цвета, а из-за спины выглядывал хвост. Из пушистой копны каштановых волос выглядывали кошачьи ушки и два тонких изумрудных рога. Алиса не знала, что ей делать, и застыла в нерешительности.

— Заблудшая душа. Это интересно. Я уж начинала думать, что умру здесь со скуки, — сказала демоница. — Да ты не бойся, — поспешно добавила она, — мне от тебя ничего не надо. Разве что узнать, что ты здесь делаешь. Алиса действительно перестала бояться. Эта демоница, как и Алезар, была настроена вполне дружелюбно.

— Меня зовут Алиса, — сказала она, — и я убежала от своих сопровождающих, чтобы разведать это место.

— Ха-ха! Занятно! Тебе не хочется встретиться с Богом? — в кошачьих глазах заискрилось лукавство.

— Что-то не тянет, — честно ответила Алиса.

— Здорово! Пойдем со мной, и ты мне расскажешь больше!

Не дожидаясь реакции, демоница нырнула в туман, не оставив Алисе выбора, кроме как последовать за ней. Предположительно через несколько метров пути муторный туман внезапно отступил, и Алиса увидела обширную круглую область, лишенную марева. Внизу под ее ногами эту область ограничивали едва заметные метки на полу. Теперь она смогла еще лучше рассмотреть демоницу. Это было высокое смуглое существо, очевидно очень гибкое, выглядящее почти как человеческая женщина, не считая ушей, рогов, кошачьих глаз и хвоста. Из одежды на ней было только короткое зеленое платье с плетеным черным пояском. Алиса пересекла границу круга и тут же опустилась на землю, обретя привычный вес.

— Вот мы и пришли. Это, — демоница грациозно обвела рукой область, — мое убежище и рабочее место. Поглядываю тут за туманом. Можешь ни о чем не беспокоиться, вверх тебя не утянет. Алиса увидела вокруг изрядное количество странных предметов. В самом центре круглой площадки возвышался тонкий высокий столб, его вершина была увенчана сотней маленьких расширяющихся трубок, из которых валил туман. К монолитному полу было привинчено около двух десятков прозрачных сфер, заполненных туманом разной плотности и цвета. Еще некоторую часть пространства занимали столы, заваленные аппаратурой, похожей на «машину грехов».

— Присаживайся, — предложила демоница, указав на одну из сфер. Алиса устроилась на ней и нерешительно спросила:

— А где я, собственно, нахожусь?

— Вообще-то, мне нельзя рассказывать, ну да ладно. Это место называется «Первые небесные врата». Здесь души, направленные в Рай, очищаются от мелких грехов и регистрируются. Но все далеко не так божественно. Это своего рода параллельное измерение, а говоря еще проще — коробка, забитая туманом. Но лучше ты расскажи, зачем сбежала и что ищешь.

— Я пытаюсь найти своего демона-вдохновителя Алезара. В крайнем случае, хотя бы кого-то, кто мне как следует все объяснит.

— А! Так ты из свободных! — воскликнула демоница, — тогда ничего удивительного, что ты здесь разгуливаешь. Такие инциденты редко, но случаются. Ангелы иногда ловят черные души, если они крещеные или были связаны с религией.

— Ох! Я ведь еще пока крещеная! — спохватилась Алиса.

— Чтобы твой демон смог тебя найти, ты должна снять с себя крест. Пока находишься в моей области, ты вполне можешь это сделать.

— Спасибо за совет! — поблагодарила Алиса. — Не за что. Правда мне не особо нравится слово «спасибо». О! Забыла представиться. Меня зовут Ниишар. Когда найдешь своего демона, скажи, что это я тебе помогла! Может, тогда и мне что-то перепадет.

— Конечно, — поспешила согласиться Алиса, хотя не совсем поняла, о чем ведет речь Ниишар. Алиса вновь собрала волю и сосредоточилась на крохотном белом крестике. Она уже хотела отторгнуть его, но тут кто-то схватил ее за плечи.

— Вот ты где, Алиса! Зачем же ты убежала? — это был звучный голос Хранителя.

— Дьявол! — тихо выругалась Алиса. Хранитель стоял за ее спиной и крепко держал ее.

— Я забираю эту душу! — объявил он Ниишар.

— Находясь в нейтральной области, ты не можешь этого решать, — спокойно парировала та.

— Демон! Ты обязана отдать мне эту крещеную душу! — наступал ангел. Крестик с Алисы еще не был снят, и Ниишар сдалась под непреклонным взором оппонента.

— Ну, да, ты прав, — холодно бросила она и добавила, — прости, Алиса, но таковы правила.

Девушке пришлось отправиться с Хранителем. Он подхватил ее на руки и, нагоняя ветер светящимися крыльями, взлетел. Лишь только они пересекли границу круга, Алиса почувствовала почти полную невесомость. Вскоре она вновь увидела деда, который по-прежнему стирал из списка ее грехи.

— Нам нужно торопиться! — провозгласил ему ангел, — демоны повлияли на Алису и пытались затащить в Ад!

— Никто на меня не влиял! — хотела возразить девушка, но ее слова были заглушены крылом, внезапно ткнувшимся в лицо. — Да будет так! — провозгласил дед и достал неизвестно откуда массивное распятие. — Крестом Спасителя да испепелятся все ее словесные грехи! — завопил он.

Демон, дремавший в кресле, очнулся, подбежал к деду и попытался оттащить подальше от аппаратуры, однако мощный святоша вырвался и со всей силы всадил распятие прямо в центр экрана. Машина заскрежетала, все заволокло черным дымом, а когда он рассеялся, осталась только лужица зловонной густой жидкости.

— Вы мне ответите за порчу оборудования, — демон зацепил деда за локоть и попытался повести за собой, одновременно нажав красную кнопку на боку стола. Однако дед извернулся и сумел все тем же крестом огреть демона по голове. Удар был мощным, и рогатый бедолага мигом оказался в нокауте.

— Скорее, летим! — сказал дед ангелу и начал подниматься в воздух. Ангел стиснул Алису еще сильнее, и они под вой сирены начали возноситься. Полет все ускорялся, однако девушка успела заметить, как туман внизу истончился, обнажая ровную мраморную площадку. Ей даже показалось, что она увидела внизу Ниишар, однако тут вновь грянула уже знакомая ослепляющая молния.

— Мы, кажется, прорвались? — спросил Хранитель.

— Сквозь это мытарство — да. Но впереди достаточно других, — сказал дед, — поэтому, Алиса, будь осторожна и помни: не бояться, не вступать в споры и молиться!

Девушка оставила наставление без комментариев.  

* * *  

Вновь продолжался полет в тишине, полной тревоги. Иногда Алисе казалось, что она висит в синеве неподвижно, только редкие клочья неприятного тумана проносились мимо, да шумели чуть слышно огненные крылья, струясь за плечами ангела. И тогда становилось ясно, что они летят с огромной скоростью.

Наконец, очередная молния объявила о вступлении на второй уровень. Алиса и ее спутники вновь оказались на твердой поверхности. Однако пространство было не слишком обширным. Каменную дорожку шириной не более десяти метров сзади ограничивал обрыв, а спереди — такая высокая стена, что ее конец терялся в грязно-серых облаках. И вправо, и влево, как отметила Алиса, стена тоже тянулась будто в бесконечность. Однако, припоминая предыдущий уровень мытарств, она заключила, что это просто иллюзия, чтобы придать акту искупления грехов фундаментальность. Послышался странный шорох, и через несколько секунд по стене спустились, перебирая шестью конечностями, странные существа, напоминающие жуков.

— Вот они, бесы! — сказал дед с фанатичным огоньком в глазах. Каплевидные тела существ были покрыты блестящей бордовой оболочкой, на тонкой шее располагалась большеглазая голова, оканчивающаяся загнутым клювом, из которого высовывался змеиный язык.

— Перед вами стена лжи, — проскрежетало одно существо.

— Вся ложь, сказанная тобой, записана здесь, — обратилось другое к Алисе. И действительно, на гладкой поверхности стены тут же проступили слова и фразы. Их было немного, так как Алиса не любила лгать, считая это ниже своего достоинства.

— Ваша задача — стереть эти записи, — подытожил между тем третий жук. Словно ожидая этого, с неба упала какая-то тряпка, угодив прямо на голову ангелу.

— Вот адские козявки! — вознегодовал он, срывая ее с лакированных волос. Алисе послышался сдавленный смешок, исходивший откуда-то сверху. Дед, очевидно, уже не рассчитывал на содействие Алисы и снова взял на изготовку крест. Однако девушка была, в общем, не против стирать эти «грехи» и, взяв тряпку, для пробы с нажимом провела по одной надписи. Ничего не произошло.

— Нужно искреннее раскаяние! — подсказал ангел, наблюдая за каждым ее движением.

— Вот маразм, — пробормотала девушка, но, предпринимая очередную попытку, вспомнила, почему ей пришлось произнести данную ложь. Причина показалась неубедительной, и тут же надпись замерцала и исчезла, как ранее с монитора демонского компьютера исчезали богохульства. Поняв принцип действия волшебной тряпки, Алиса принялась полировать стену. Дед не мог налюбоваться на нее, в то время как ангел был довольно хмурым. Алиса поняла, почему — уничтожая эту ложь, она отнюдь не раскаивалась перед Богом, неприязнь ко лжи была продиктована исключительно ее собственной гордостью. Поэтому и записей на стене было так мало. Алиса избегала лжи при любом удобном случае. Когда последняя запись исчезла, Алису, ангела и деда как в трубу засосало наверх. Стена, казавшаяся бесконечной, вместе с бесовскими жуками пропала из виду всего через несколько секунд. Вскоре Хранитель предупредил:

— Впереди мытарство чревоугодия.

— Ай-ай-ай! А ведь Алисонька никогда постов не соблюдала! — стал причитать дед, — ну да ладно, хоть грех, но это дело мы исправим. И дед вновь извлек из неизвестного пространства базуку «Иисус Х-300». Девушка с возмущением покосилась на божественное оружие.

— По-моему, это не честно! — сказала она. Ей уже надоело притворяться смирной, и она подумала, что есть призрачный шанс им все объяснить.

— Я вообще не собираюсь искупать никакие грехи! Я не хочу лететь к Богу! Я здесь по ошибке! Я хочу к своему демону! Неужели вы не понимаете? Дед явно не понимал.

— Ничего, Алисонька, не бойся, мы с Хранителем тебя защитим! И как только он это сказал, Хранитель схватил ее в объятия и закрыл своими нестерпимо сверкающими крыльями. Наклонившись к ее уху, он прошептал:

— Ты теперь наша и ничего с этим не поделаешь. Ты полетишь к Богу, независимо от твоего желания. Даже не пытайся больше бежать. Демоны тебе не помогут, я за этим прослежу.

Его слова звучали так спокойно и холодно, что Алиса поняла — он не остановится ни перед чем. Ангел выпустил девушку, и они продолжали молчаливо лететь, иногда бросая друг на друга неприязненные взгляды. Потом они переместились к третьим небесным вратам, к мытарству чревоугодия. Тут их ожидали зубастый ящер, похожий на очень жирного крокодила, и большое вертикальное табло, слабо светящееся голубым. Все это умещалось на круглой площадке, висевшей в воздухе. Не успел ящер приблизиться, как дед вскинул базуку и выстрелили в него энергетическим шаром. Ящер исчез без следа, как ранее Алезар.

— Силой Божьей да искупятся все грехи! — и следующий шар полетел прямо в табло, превратив его в кучу обломков. Алису оторвало от земли и понесло дальше, к следующим вратам.

Когда дед и Хранитель поравнялись с ней, ангел сказал:

— Дальше будет затишье. Там мытарства лени и воровства. Этим Алиса, к счастью, не грешила достаточно для того, чтобы мы там задержались. Девушке показалось, что в устах Хранителя-стража слова «к счастью» прозвучали как «к сожалению». Она еще при жизни задумывалась, что грехи, по сути, нужны самому Богу, чтобы затягивать людей в сети психологической зависимости, пугая вечными муками. «Я же лечу к Богу, — рассудила она про себя. — Интересно, что он из себя представляет? И действительно ли в Раю вечное блаженство, а в Аду — муки?». Во всяком случае, если жители Рая похожи на ее спутников, вряд ли ей стоило ожидать там блаженства.

«Ну, я попала» — с тоской подумала она. Тем временем пространство вокруг претерпело некоторые изменения. Теперь все трое летели через густой багрово-красный туман, иногда вспыхивающий яркими зеленоватыми молниями.

— Похоже, зависть, скупость и некоторые другие грехи мы тоже оставим позади, — снова подал голос ангел, — Алиса к ним не пристрастилась. Алиса сообразила, что каждая вспышка зеленой молнии — это еще одни врата, которые она миновала. Устройство окружающего пространства очень ее занимало, и она всерьез сожалела, что спутники говорят только о глупых божественных формальностях.

«Увижу ли я Алезара еще? Вдруг этот сверкающий шар просто убил его?» — Алиса испугалась таких мыслей. До этого она даже не думала, что у нее нет никого, кому можно хотя бы немного довериться. Возможно, она наедине с незнакомым загробным миром, в окружении религиозных фанатиков. «По крайне мере, смерти нет» — этим напоминанием она частично вернула себе присутствие духа.  

* * *  

Через некоторое время багровый туман сгустился.

— Мытарство гордости. Вот тут нам придется трудно, — озабочено сказал Хранитель. «Я этому посодействую!» — усмехнулась Алиса про себя. На этот раз предзнаменованием перехода была не молния, а трескучий взрыв белоснежного огня. Алиса застыла в изумлении. Пред ней предстало величественное зрелище огромного зала. Вдоль стен стояли темно-бордовые колонны, украшенные резьбой. Свод представлял собой купол из сегментов алого стекла, исчерченного узором в виде паутины. Стены и пол были подобны монолитным глыбам зеленого мрамора. Восхищенная, не замечая больше своих спутников, Алиса двинулась вперед, пытаясь не упустить ни единой детали этого монументального великолепия. Кровавый свет лился вниз, образуя причудливые тени, он мерцал, будто в воздухе вспыхивало статическое электричество. Впереди Алиса увидела несколько арок, расположенных друг за другом, похожих на сходившиеся к центру изогнутые клыки. Каждая арка была меньше предыдущей. Арки стояли не только перед ней, но и по бокам, образуя квадрат. И в самом центре четверка обсидианово-черных зубьев высотой в человеческий рост формировала миниатюрный купол, над которым завис в воздухе прозрачный шар. Алый свет преломлялся в нем и бросал лучи в разные стороны.

— Как красиво! — не смогла удержаться Алиса.

— Ужасное дьявольское место! — воскликнул ангел, и девушке послышалась издевка в его голосе. Не теряя времени, Хранитель начал инструктировать:

— Ты должна встать в центре. Этим ты призовешь дух гордости. Остальное я сделаю сам.

— А я вот возьму и не стану этого делать! — Алиса решила пойти напролом.

— Ты, думаешь, ангел не имеет права наказывать? Пока ты наша, тебе придется подчиниться! — и в его холодных глазах сверкнуло что-то действительно опасное. Дед, стоявший рядом, демонстрируя всю свою незамысловатость, поддакнул:

— Алисонька, послушайся своего ангела, он хочет тебе добра! — более красноречивой была божественная базука, которую он недвусмысленно приподнял.

— Да вы надо мной издеваетесь! Хотя бы говорили начистоту, а не притворялись добренькими! — возмутилась Алиса и двинулась в сторону арки. Как только она вступила в самый центр, прямо под таинственный шар, купол высоко над колоннами взорвался. Алые стекла разлетелись на куски и, не долетая до земли, обратились в багровый туман. Тот в свою очередь сосредоточился в нишах у стен и, вспыхнув, превратился в большие статуи — по шесть справа и слева от Алисы. Это были ее собственные статуи — из белого мрамора, украшенные золотистыми прожилками и искрами. Каждая статуя удивительно отличалась от остальных: то Алиса задумчиво сидит на камне, то устремляет взгляд вдаль, то будто замерла в танце. Но у всех статуй было нечто общее — они излучали величие. Девушка очень явственно это ощутила. Каждая из статуй — доведенный до предела момент ее триумфа, когда она могла почувствовать себя сильной и прекрасной. Теперь, когда вместо багрянца с потолка струился чистый белый свет, не восхититься всем этим было невозможно. Хранитель будто прочитал ее мысли:

— В этом и состоит мытарство гордости. Ты должна увидеть это и отвергнуть. Мучительный процесс, конечно же. И ты ничего отвергать не будешь. Это сделаю за тебя я.

В руках Хранителя появился меч, такой же сверкающий, как и его крылья. Он резко ударил по ближайшей статуе. Голова статуи отлетела и, не коснувшись земли, превратилась в красный дым и исчезла. Хранитель ударил снова, частично раскрошив монумент, и наконец, третьим ударом обратил в дым всю статую. И будто то же самое произошло с самолюбием Алисы. Она внезапно почувствовала себя слабее чем обычно, смелости у нее поубавилось, решимости тоже. Девушка, растерявшись, потопталась на месте, а потом попробовала выйти из-под арки, но неизвестная сила не выпустила ее. Ангел же неумолимо приближался к другой статуе.

— Нет! — пискнула Алиса, когда он рассек ее пополам. Захотелось плакать. Стиснув зубы, она попыталась сохранить свою волю.

— Как не стыдно играть не по правилам! — вдруг послышался чей-то голос. Гибкое и ловкое существо спрыгнуло из верхней ниши за колонной. Когда оно выпрямилось в полный рост, Алиса смогла его разглядеть. Это был демон, имеющий более-менее человеческую внешность. Только в его гибком полуобнаженном теле прослеживались змеиные черты. На лице же выделялись большие черные глаза без зрачков.

— Ты нарушаешь правила, Хранитель — повторил демон, — эта душа должна сама искупить свои грехи, ты можешь только помогать, но не делать все за нее.

— Не вмешивайся, отродье Ада! — ответил ангел, вновь занося меч.

— Убирайся! — воскликнул дед и выстрелил из базуки. Демон, даже не оглянувшись, легко прыгнул, и пролетев в воздухе несколько метров, приземлился рядом с дедом, схватив оружие за ствол:

— Это запрещено! — сурово заявил он, — ваши действия кажутся мне крайне подозрительными. Похоже, мне придется остановить ваши мытарства и как следует разобраться.

— Умри! — внезапно закричал ангел и одним могучим рывком, держа перед собой меч, настиг демона, оказавшись с ним лицом к лицу.

«Кто же я такая, что так нужна Богу и его прихвостням?» — удивилась Алиса, узрев эту странную агрессию. Демон же уклонился от сокрушительного удара, но выпустил ствол базуки. Этим тут же воспользовался дед, ретировавшись назад и вбок. На его лице вновь играла фанатичная улыбка.

Хранитель, светлое лицо которого теперь было искажено жуткой гримасой, бросился в атаку на демона. Алиса была поражена тем, как внешне безразличная холодность ангела мигом обратилась в праведный гнев. Демон, ловко отскакивая от врага, отклонял его меч, выпуская из рук зеленые сгустки энергии. Девушка как завороженная наблюдала за битвой. Она совсем забыла, что проходит мытарство гордости. Впрочем, вскоре ей об этом напомнил очередной приступ безысходности, страха и слабости. Это дед сокрушил из базуки еще одну статую.

— Нет! Нет! — закричала Алиса и забилась в плену невидимых стен. Она ясно ощущала, как становится ничтожной, униженной. А крохотный белый крестик на ее нематериальной груди светился все ярче и ярче.

«Избавиться! Избавиться от этой рабской метки!» — стала твердить себе Алиса, хватая за тонкие ниточки свою утекающую волю. От усилия она упала на колени, а потом свернулась в калачик и хотела зарыдать. Еще миг — и ее воля была бы окончательно сломлена, она стала бы такой же как дед и отец.

«Не бойся. Ты сильнее, чем думаешь. Им не сломить тебя, — как мелодия в ее мысли вкрался неведомый, едва слышный голос. Время замерло

— Тьма поможет достойным, не сдавайся, в тебе есть сила», — таинственный голос, казалось, насквозь проходил сквозь душу Алисы. Ничего подобного она никогда еще не чувствовала. А потом время вновь потекло вперед, и девушка осознала, что летит. Мытарство гордости осталось позади.

— Устремимся же к Богу! Теперь ты одна из нас! — услышала она ангела и почувствовала на плече его руку. Она тут же сбросила руку с себя и промолчала. Сейчас ее мысли занимал странный зов. «Неужели Алезар? Но ведь он не может найти меня здесь, как сказала Ниишар».

В задумчивости Алиса упустила шанс насладиться искренним удивлением своего Хранителя. Тот был убежден, что после мытарства гордости ее мозги окончательно и бесповоротно промыты. Теперь же его лицо за несколько секунд потеряло небесную одухотворенность, вновь став холодноватой подозрительной миной. Потом опять начались мытарства, но Алиса больше не обращала на них особого внимания. Вырваться и пойти искать Алезара у нее не было шансов — Хранитель наблюдал за каждым ее шагом.  

* * *  

Так минуло еще несколько небесных врат, где «искуплялись» грехи злопамятства, гнева и мстительности. Процесс искупления, как и прежде, состоял в основном в выполнении различных символических актов. Иногда Алису протаскивали сквозь врата силой, пользуясь ангельским мечом и базукой деда, иногда формальности улаживали за нее. Алиса лишь раздумывала над всем этим и пришла к некоторым выводам. Каждое мытарство было автономным, и поэтому любые правила можно было нарушать самым наглым образом, если успеешь перенестись к следующим вратам. У каждых врат создавалась иллюзия, будто бы душа проходит свои мытарства одна, на самом же деле рядом были и другие души, стремящиеся в Рай, но отгороженные магическими завесами или чем-то подобным. Третий Алисин вывод был явно не в пользу светлой стороны: правила часто нарушались, и отнюдь не демонами. Одно только осталось для нее загадкой: зачем силой тащить ее в Рай, если она этого не хочет?

Мытарство убийства Алиса сразу пролетела. За всю свою жизнь она никого не отправила на тот свет, хотя пару раз была близка к этому.

Но вот теперь была очередь мытарства блуда. Алиса стояла в начале узкой красной дороги, висевшей в пространстве и уходящей в никуда.

— Мытарство блуда ты пройдешь в одиночестве, — провозгласил дед.

— А это, чтобы ты не натворила глупостей, — с этими словами Хранитель прикоснулся к ее груди как раз там, где белело пятно креста, и от креста потянулась тонкая белая нить, чем-то похожая на шнур, некогда связывавший Алису с физическим телом. И назначение у него, видимо, было похожее.

Обреченно вздохнув, девушка двинулась вперед по красной дороге, ожидая или статуй, или надписей, или какой-то похожей ерунды. Появились картинки. Полупрозрачные, они висели в воздухе перед ней, и когда она подошла достаточно близко, начали шевелиться. Каждая картинка показывала немое кино с участием Алисы и одного из ее любовников. Учитывая возраст — двадцать три года, у Алисы было не так уж много связей, однако конечно же больше одной. В нерешительности Алиса остановилась перед первой картинкой. На нее будто нахлынули голоса. Экзальтированные, с отвратительным придыханием, они шептали, шипели и завывали: «Покайся!», «Грех, грех!», «За каждый грех ты заплатишь болью! Страшной болью!».

И тут ее с силой рвануло вперед. Нематериальное тело легко проскользнуло прямо сквозь изображение, но этому сопутствовал чудовищный незримый удар, расплющивший сущность Алисы. Это было не физическое ощущение, но именно поэтому оно оказалось поистине жутким. Будто бы гигантская кувалда раскрошила все мысли, чувства и прочие составляющие человеческого «Я». Алиса оказалась полностью дезориентированной и некоторое время ничего не понимала.

Когда она отдышалась и немного пришла в норму, все было по-прежнему: она стояла на красной дороге, белая нить тянулась из груди, а напротив висели новые картинки.

— Ну нет! Я больше с места не сдвинусь, — слабым голосом пробормотала Алиса. Она села на красную дорогу, свесила ноги в пространство и долго собиралась с силами. «Чем дальше, тем больше все это похоже на промывку мозгов! — думала она. — Надо как-то бежать. Как угодно, потому что я больше не выдержу. А что, если спрыгнуть?». Алиса так и сделала, кинувшись с проклятой дороги прямо вниз, в никуда. Но не тут-то было! Мощный поток воздуха мигом водворил ее назад. Как она не боролась, поток снова и снова возвращал отступницу на путь. Точно так же была пресечена попытка повернуть к началу.

— Что же мне делать? — спросила она в пустоту, подняв взор и вглядываясь в клубящиеся серые облака.

— Покайся, искупи грехи! Мучайся, страдай, молись! — наперебой отвечали все те же безумные фанатичные голоса, — иди вперед, иди вперед!

Когда они, наконец, заткнулись, Алиса смогла воспользоваться тишиной, чтобы снова поразмышлять и поискать решение проблемы. «Надо попробовать снять дурацкий крест» — решила она.

С радостью обнаружив внутри себя дремлющую энергию, девушка приступила к действу. «Нужно искреннее желание» — вспомнились слова Алезара. Одну за одной, Алиса снимала с себя цепи божественного влияния и притяжения и вдруг с ужасом осознала, что при каждом ее усилии настырный поток воздуха толкает ее вперед по дороге. «Нет, нет!» — запаниковала она. А потом было забытье.  

* * *  

Неизвестно, сколько времени прошло. Как одинокий светлячок во тьме, крохотная пылинка сознания Алисы металась где-то. И единственное, что пылинка понимала — это то, что она победит. Она вернется. И она вернулась. Словно кто-то незримый направил ее.

— Умница, Алисонька, Бог не оставит тебя, — говорил Хранитель. За спиной что-то бормотал дед. Девушка окончательно вернулась в реальность и первым делом обнаружила, что ее лицо сведено в улыбчивой гримасе. Она тут же расправила затекшие нематериальные мышцы. Ей даже не хотелось думать, в каком состоянии она была, пока рассудок где-то летал. Наверняка это было жалкое зрелище — безвольная кукла с амнезией.

— Я вернулась, — сказала она четко и холодно. Спутники разом умолкли. Лицо ангела окаменело. Глаза выражали крайнее удивление. Однако он промолчал.

— Теперь последнее мытарство, Алисонька, — сказал дед, — тебе нужно искупить грех ворожбы и колдовства.

— Как раз вовремя, — ответила она.

«Уж это тебя сломает» — послышалось ей со стороны ангела. Она лишь сердито глянула на него. Вскоре под ноги попалась каменная плита. Последнее мытарство. Лицо девушки выразило недоумение. От такого серьезного греха, как ворожба, она ожидала чего-то впечатляющего, необычного, в крайнем случае, вычурного, но на площадке ничего не было. «В чем же подвох» — подумала Алиса, вспоминая свои оккультные практики и ритуалы, проведенные с друзьями. Некоторые из них вроде бы срабатывали.

— Грань, — сказал ангел с благоговением. И Алиса увидела. Гранью он назвал едва заметную рябь в воздухе.

— Переступи черту! — воззвал дед.

— Как будто у меня есть выбор! И девушка переступила черту. Она практически ничего не почувствовала вначале, но через секунду поняла, что ее внутренняя сила осталась по ту сторону грани. Это было похоже на безысходность. Из нее мгновенно вытянули всю силу, вот так легко и просто. Злость ушла, но осталась огромная пустота. Алиса так сильно изменилась за такой короткий промежуток времени, что сейчас ей не хотелось ни о чем думать.

Продолжился молчаливый полет.

Посмертные приключения Алисы начались с того, что она упала с четвертого этажа и разбилась. У полиции поначалу возникло две версии относительно мотивов — самоубийство и убийство. Обе версии были шиты белыми нитками и не имели под собой серьезных оснований.

Версия самоубийства являлась простой и банальной, и в двух словах сводилась к тому, что Алису бросил парень, а девушка в ответ бросилась с балкона. Однако выяснилось, что у Алисы вообще не было возлюбленного, да и самоубийство из-за измены или неразделенной любви совсем не вписывалось в ее характер.

Вторая версия — убийство, хоть и могла быть достоверной, в итоге тоже не подтвердилась. Алиса за свою жизнь обзавелась некоторым количеством врагов, однако ни один из них не был достаточно ушлым, чтобы решиться на убийство.

На самом деле свою роль сыграл случай. Алиса жила в квартире с балконом, выходящим в сторону двора. Прошлым вечером, вернувшись домой после бурного алкогольного веселья в клубе, Алиса из-за жары оставила дверь балкона открытой и тут же завалилась спать. Утром она проснулась с похмелья, разбуженная истеричными воплями. Голова у нее раскалывалась, а перед глазами мельтешили цветные круги. Алиса, щурясь от дневного света, вышла на балкон, и перед ней предстало следующее зрелище: заботливая мамаша вывела на утреннюю прогулку компанию милых детишек. Они начали мирно резвиться в песочнице, пока некий Сашенька не треснул какой-то Машеньке по голове лопаткой. Это включило у Машеньки аварийную сигнализацию.

Алиса почувствовала, что голова вот-вот лопнет, и, перегнувшись через перила балкона, сиплым голосом обратилась к мамаше, требуя утихомирить дитятку. Матери, втянутой в разговор с соседкой, тон Алисы не понравился, о чем она немедленно и резко заявила. Тогда Алиса еще ниже перегнулась через перила и попросила еще настойчивее. К воплю Машеньки прибавился такой же отчаянный крик ее мамаши, порицавшей невоспитанную современную молодежь. Поливая бранью нарушителей своего спокойствия, Алиса схватилась за многострадальную голову, и тут коврик под ее ногой поехал назад. Алиса потеряла равновесие и полетела вниз с четвертого этажа. При этом ей изрядно не повезло, девушка разбилась практически всмятку, а череп ее раскололся как перезрелый арбуз, встретившись с кромкой бордюра. Теперь у разноголосых воплей на детской площадке была убедительная причина, но девушка больше ничего не могла услышать.  

* * *  

Когда Алиса очнулась в палате реанимации, она увидела в зеркальном потолке собственные бренные останки, окруженные медиками. Она не чувствовала ни боли, ни страха. Девушка взглянула на отражение своего лица, показавшегося между макушками врачей. Алисе предстало лицо трупа: синюшное, с заострившимся чертами и бледными губами, с прозрачной трубкой, торчащей изо рта. Конечно, ей было неприятно видеть себя такой, однако больше всего удивило Алису то, что глаза были закрыты. Через секунду девушка начала осознавать, что все не так просто. Похоже она находилась не в своем теле, а где-то вне его, точнее — над ним. Да и какие зеркальные потолки в российской больнице!

Алиса попробовала дернуться в сторону и внезапно оказалась висящей между двух ламп над больничной койкой. Это ее основательно шокировало. Мысль о смерти раньше уже пронеслась в голове Алисы, теперь же появилось первое подтверждение. Конечно, это мог быть и сон, либо галлюцинация, вызванная действием медикаментов. «Нет. Все слишком реалистично» — подумала девушка, отметая такой вариант.

Алиса решила, что стоит получше разобраться в ситуации, и попробовала переместиться в пространстве. Она без труда вылетела через открытую дверь в коридор, борясь с чувством нелепости происходящего. Оказавшись под потолком в коридоре, Алиса узнала два новых обстоятельства. Первое — ее постоянно тянет вверх, второе — из ее груди торчит довольно толстый светящийся шнур, тянущийся сквозь дверь в реанимацию. Алиса решила, что было бы неплохо взглянуть на себя. Только она подумала об этом, как на несколько мгновений увидела себя со стороны. Девушка была такая же, как и обычно, только полупрозрачная, как самый натуральный призрак из какого-нибудь голливудского фильма. Короткие черные волосы, разлохмаченные без укладки, в меру стройная фигура, маленькая татуировка в виде фотореалистичной змейки на лодыжке — типичная, в меру стильная современная девушка, и не скажешь, что мертвая. Повреждений на своем эфемерном теле она не обнаружила и чувствовала себя бодрой и полной жизни.

В конце коридора находилось окно. Алиса полетела к нему, наслаждаясь свободным парением. Но шнур, к которому она была привязана, натянулся и прервал полет. Вспышка жгучей боли пронзила грудь, когда девушка попыталась оторвать свой поводок. Пришлось покориться и повернуть в обратную сторону. Залетев за угол, Алиса оказалась в уголке для посетителей. Рядом с диваном и двумя креслами стоял пустой журнальный столик. В одном из кресел сидела подруга Алисы — Наташа, и разговаривала по мобильнику в нервном возбуждении. На побледневшем лице подруги были следы недавних слез.

— Ужас! Врачи сказали, что надежды практически нет. Бедная Лиска! Может, тот урод, на которого мы порчу делали, сам что-то умеет и срикошетил на нас? Алиса поняла, что Наташа говорит о небольшом ритуале, который они проводили неделю назад. Обряд на уничтожение врага был призван испортить жизнь парню, который дурно обошелся с одной из общих подруг.

— Да что этот придурок может уметь! — вознегодовала Алиса. Но Наташа ее не услышала, что было не удивительно. На всякий случай девушка опустилась ниже, помахала рукой перед ее носом, потом тронула за плечо — и рука прошла насквозь.

— Черт! Если бы ты меня заметила или почуяла как-то! — сказала Алиса. А потом решила послушать разговор дальше.

— Она в реанимации, — говорила Наташа, — полицаи нашли меня в ее контактах. У них была версия, что все мы состоим в сатанинской секте, и я час убеждала их в обратном.

Представив себе это, Алиса горько усмехнулась. Группа практикующей оккультизм молодежи вполне могла столкнуться с подобными проблемами. Поняв, что ничего интересного не намечается, Алиса покинула взволнованную подругу, шутки ради пролетев сквозь нее. Наташа вздрогнула и поежилась.

Алиса, не заметив этого, уже обреталась в коридоре. Обнаружив, что она не может слишком отдаляться от своего тела, девушка вернулась в реанимацию. Врачей там уже не было, а истерзанное тело, более-менее приведенное в порядок, опутывали провода и трубки. Едва теплившуюся жизнь поддерживала медицинская аппаратура.

Алиса, теперь полностью уверенная в том, что умерла или вот-вот умрет, задумалась над своей новой формой бытия. Она предположила, что теперь всегда будет привязана к телу идиотским шнуром. Тело похоронят, а дальше с ним будет происходить все то, что обычно бывает с трупами.

«Да уж! Незавидная перспектива!» — подумала она. Однако Алиса тут же отринула жалость к себе и вылетела назад в коридор, просто чтобы не висеть в одном месте.  

* * *  

Они появились в дальнем конце коридора, там, где было окно. Сначала Алиса услышала их голоса, очень странные: писклявые и невнятные. Алиса поглядела в ту сторону и увидела сначала только темные силуэты на фоне окна, невысокие, не выше метра, приземистые и с какими-то выростами на спине. Они двинулись в сторону Алисы, оказались под светом коридорных ламп, и тут она их разглядела. В голове сразу возникла неопределенная истеричная мысль, похожая на смесь из восклицаний «Вот те раз!» и «Кошмар!». Эти существа выглядели точь-в-точь, как скульптуры херувимов — маленьких голых ангелочков. Только вот живьем они смотрелись не очень. Обнаженные тела с розовой младенческой кожей и крохотными висящими гениталиями вызывали разве что брезгливость, но точно не умиление. За их спинами болтались белые крылья, а на лицах застыло одинаковое дебильно-восторженное выражение. Крыльями они не пользовались и просто косолапо шли по коридору. Херувимы остановились как раз под Алисой и продолжили совещаться, что-то лопоча на своем писклявом языке. Речь явно шла о девушке, поскольку они не только глядели в ее сторону, но и тыкали верхними конечностями, похожими на жирные детские ручки. Почувствовав в который раз неприязнь, Алиса себя осадила: «Надо быть осторожнее. Как-никак, я перешла в иную форму бытия!».

Один из херувимов, которых было четверо, сделал шаг вперед и заговорил с Алисой по-русски.

— Мы пришли за тобой. Ты должна немедленно отправиться с нами. Алиса молчала, не зная, что ответить. Он тоже помолчал, потом вступил снова:

— Мы очень рады встрече с тобой. Мы полны дружелюбия.

«Очень мило! Сначала приказывают, потом здороваются» — подумала Алиса, после чего заявила, набравшись храбрости:

— С чего это вдруг я отправлюсь с вами? Сначала поясните хотя бы, куда. К тому же я не могу отдалиться от своего тела! Такие слова им явно не понравились, судя по недовольным гримасам.

Все тот же херувим разъяснил:

— Мы явились за тобой с небес. Тебе пришел срок покинуть Землю. Поэтому связь с телом необходимо прервать прямо сейчас. Ты должна немедленно это сделать. Сделай это, и ты полетишь с нами. Умри и освободись!

«Что за фигня!» — подумала Алиса. Она вовсе не собиралась кончать свою жизнь самоубийством, даже несмотря на то, что теперь это вроде и не жизнь, но там кто знает. Она предположила, а вдруг еще будет шанс вернуться в тело.

— А кто вы, собственно говоря, такие, чтобы решать за меня, когда мне пора умирать? — возмущенно вопросила Алиса.

Возросшая смелость могла быть предвестником срыва, но пока она неплохо держалась. Главный херувим обрушил на нее каскад малопонятных терминов, похоже, взятых из каких-то религиозных книг. Увидев, что единственный производимый этими словами эффект — недоумение, херувим объяснился иначе:

— Мы понимаем твои сомнения и тревогу, но ты и не должна верить словам. Сейчас ты все увидишь собственными глазами, — и он махнул своей крохотной ручкой в сторону окна. Больничное окно из цельного стекла сначала полыхнуло зеленым светом, затем завибрировало, и на нем как на экране появился четкий и яркий пейзаж, сначала один, потом другой, третий, а за ним — все новые и новые картинки. В окне пестрила растительность всех цветов радуги на фоне зеленого неба с голубым солнцем, возникали фиолетовые леса и розовые океаны, какие-то летающие животные, стройные и хрупкие на вид здания с длинными шпилями. Но Алису было сложно удивить цветастыми спецэффектами: современное кино и не на такое способно. Картинки проплывали в окне, сменяя одна другую, а потом все остановилось на милом пасторальном пейзаже с белой виллой на изумрудно-зеленом холме, с лестницей, полого спускающейся к розовому пруду, по которому вальяжно скользили какие-то лебедеподобные твари с коронами на головах. Этот слишком уж мультяшный пейзаж не очень-то понравился Алисе. Какой-то он был игрушечный и абсурдный, под стать четырем толстым ангелочкам.

— Если ты отправишься с нами, ты сможешь поселиться в этом доме, — заявил между тем один из них.

— А зачем это мне? Для людей я теперь невидима и неслышима — что мешает мне поселиться хоть на Новодевичьем кладбище, тем более, что там красивее, — пренебрежительно бросила Алиса, рискнув и дальше испытывать их терпение.

Старший херувим на это важно произнес:

— Новодевичье кладбище уже занято другими душами, из тех, которым не дано подняться в большие небеса.

— А зачем мне эти ваши большие небеса? — продолжала упорствовать Алиса.

— Мы принимаем твое возмущение как доказательство твоего бесстрашия. Ты нас не боишься. Это хорошо. Алиса нервно усмехнулась.

— А вас стоит бояться, да? Херувимчики с важным видом проглотили это без возражений и снова начали увещевать ее: — Там тебя ждет покой, там очень красиво!

— Я вроде не собираюсь уходить на покой! — опять парировала Алиса.

— У нас ты встретишь тех, кого любила на Земле, и кто покинул ее прежде тебя. Вспомни о них!

Этот аргумент был более веским. Она вспомнила о своем отце, о друзьях. Об Алеше — ее брате, который умер в детстве от скарлатины. Стоило Алисе подумать об этом, как все эти люди, будто только того и ждали, появились в кадре: ее отец, Алеша и старый друг Дима. Отец выглядел очень молодо, а Алеша был точно таким, каким Алиса его помнила. Но кое в чем херувимчики прокололись. Дима. Алиса тут же поняла, что Дима просто никак не может оказаться на белой игрушечной вилле. Он был прожженным циником и вел безбашенный образ жизни, что в итоге и свело его в могилу. Он не позволил бы поместить себя в эту обитель карикатурного счастья.

— Не верю я вашему рекламному ролику и никуда с вами не полечу, — отрезала девушка.

— Но ты должна!

— Я ничего никому не должна, — разозлилась Алиса.

— Нет! Ты отправишься с нами на Небеса, хочешь ты или нет, — херувимы стали приближаться, хотя выглядели совсем не грозно.

— Ни за что! — крикнула девушка и внезапно почувствовала, как из нее высвободилась какая-то энергия. Нелепых ангелочков отбросило в сторону. Алису тоже настиг мощный толчок, который отшвырнул ее прямо сквозь стены и буквально закинул обратно в еле живое тело. Страшная, совершенно непереносимая боль захватила ее, и каждый тяжелый удар сердца эту боль усиливал. Алиса закричала, изо всех сил стала рваться вон из вместилища боли — и ей удалось. Удалось даже слишком хорошо: от резкого рывка шнур, связывающий ее с телом, хрустнул и оборвался, и девушка пулей вылетела в тот же самый коридор, где у стены пытались очухаться оглушенные ангелочки. Они не схватили ее сразу, а протянули свои детские ручки, и она на расстоянии ощутила струящийся из них парализующий холод. Этим холодом девушку сковало так, что она не могла ни двинуться, ни крикнуть. Новый энергетический удар был бы очень кстати, однако не появлялся. Херувимы приближались к Алисе, ликующе повизгивая и потирая свои мерзкие конечности. Вот старший протянул руку, коснулся ее груди и с истошным визгом отскочил в сторону, тряся ладошкой, пораженной электрическим разрядом. Алисе стало чуть легче, и она смогла крикнуть: «Живой я вам не дамся!» — первое, что пришло в голову.

— Никто тебя от нас не спасет! — злобно проверещал старший ангелочек, — твою мерзкую силу из тебя все равно скоро вытянет, на Земле она долго не держится, и вот тогда ты будешь наша!

— Никто тебя не спасет! Никто! — закричали прочие гаденыши.

— Ну так уж и никто! — прозвучал за спиной Алисы громкий и спокойный мужской голос. Она оглянулась и поняла, что появился кто-то новый. Высокий мужчина с красивым лицом, взявшийся невесть откуда за Алисиной спиной, неспешно приблизился и занял место между ней и херувимами. Одет он был весьма странно: все тело скрывала длинная темно-фиолетовая накидка, а под ней, похоже, скрывались ничем не примечательные брюки. — Я пришел помочь ей. Все — вон отсюда. Эта девушка — моя. Ангелочки отступили к стене, подталкивая друг дружку и испуганно повизгивая.

— Я сказал — вон. Он не сделал ни одного движения и даже не повысил голоса, но похоже изрядно смутил мерзких тварей своим появлением. Они наконец воспользовались крыльями и ретировались к окну, просочились сквозь стекло и растаяли в сером пасмурном небе. Сковавший Алису холод исчез без следа.  

* * *  

Незнакомец взглянул на Алису. Глаза его сияли мудростью и пониманием.

— Я немного опоздал, и эти существа успели к тебе привязаться — тихо сказал он.

— Да. Они хотели заманить меня на свои идиотские большие небеса. — Это все фальшивка, — сказал незнакомец, — они большие мастера искажать правду. Ты догадываешься, кто я такой?

— Понятия не имею, — сказала Алиса.

— Ты, конечно, поняла, что с тобой произошло?

— Да, я видимо, умерла. Но мое тело лежит там, на столе, — Алиса махнула прозрачной рукой в сторону реанимации, — а вот я здесь, и что мне делать дальше, не знаю.

— Все это совсем не так страшно, как кажется поначалу. Ты уже поняла, что смерти нет. Ты просто выбралась из земной оболочки.

Задумавшись над его словами, Алиса начала понемногу осознавать преимущество своего положения.

— Теперь перед тобой открываются новые возможности, — продолжил он между тем, — конечно, требуется постоянно совершенствоваться, учиться. Однако, я думаю, ты справишься.

— Так кто же вы, скажите наконец! Как вас зовут? — с нетерпением спросила Алиса.

— Ты можешь звать меня просто другом.

— Другом… Э-э-э? — Да. Я пришел из того мира, к которому ты наверняка обращалась. Из мира, питающего твою силу. Ну, теперь-то ты догадалась, кто я?

Тут Алису осенило, и она воскликнула удивленно и радостно:

— Неужели вы — Люцифер?

В ответ он беззлобно рассмеялся:

— Нет! Ты мне льстишь. Да и себе, между прочим. Но я думаю, это хороший повод уменьшить градус патетики. Я демон странник, зовут меня Алезар, и я теперь обещаю говорить не так туманно. «Это тоже неплохо» — подумала Алиса, а вслух спросила: — А все демоны выглядят как люди?

— Не совсем, — ответил Алезар. После этого его плащ внезапно превратился в два больших перепончатых крыла, кожа приобрела темно-сизый оттенок, глаза стали алыми, а на лбу выросли небольшие рога. В новом облике Алезар стал только прекраснее. Алиса восхищенно вымолвила:

— Так ты мне больше нравишься. Пока девушка любовалась демоном, в ее голове внезапно назрели достаточно актуальные вопросы, которых, тот, впрочем, ждал.

— Так получается, что все эти религиозные сказки — не сказки? И это значит, что существуют не только демоны, но и ангелы?

— Да, — ответил он, — существуют и ангелы, и Бог. Но в остальном правды в ваших религиозных книгах не много.

— А мир? Его создал Бог?

— Конечно, нет, — улыбнулся Алезар, — все намного сложнее и намного интереснее.

Глаза Алисы загорелись почти детским любопытством, но демон немного умерил ее пыл:

— Только не все сразу, и не здесь. Когда перед тобою — вечность, незачем так торопиться. Сейчас нам важно уладить только одно. Для того, чтобы встать на путь знания и отправиться со мной, нужно твое искреннее желание и полное освобождение от притяжения Божьих сил.

— У меня есть искренне желание! — заявила Алиса, — в этом я полностью уверена! — Хорошо, а как насчет Бога? Ты крещеная?

— Да, — разочарованно ответила девушка, — часто бывала в деревне, полной верующих, и даже ходила в церковь лет где-то до восьми, хотя не скажу, что мне нравилось.

— Тогда ясно, откуда у тебя это, — Алезар указал на грудь Алисы. Присмотревшись, она увидела там небольшое белое пятно в виде крестика.

— Нужно это снять, — заключил демон, — для этого скажи: «Я отрекаюсь от креста и снимаю его с себя». Что-то вроде местной формулы. Очень важно искреннее желание и концентрация сил. Ты понимаешь, о чем я. Алиса понимала, так как не раз проводила импровизированные магические ритуалы со своими друзьями. Важным фактором была предельная сосредоточенность. Закрыв глаза и погрузившись в себя, Алиса собрала всю свою волю в одну пульсирующую точку. Она вспомнила, как мать рассказывала ей о крещении. Тогда они проводили лето в деревне. Алисе было пять лет, и ее дед — религиозный фанатик, был еще жив. Как раз по его инициативе Алису и потащили в церковь крестить, когда она внезапно тяжело заболела. Мать, не слишком-то верующая, согласилась на это под давлением деда. И потом даже заставляла девочку носить крестик, «в память о дедушке», как она говорила.

Сосредоточившись на этом событии, Алиса, голосом, звенящим силой, произнесла:

— Я отрекаюсь от… — Не делай этого, Алисонька! — внезапно вырвал ее из транса другой голос. Отречение прервалось. Голос был до боли знакомый, несмотря на то, что Алиса слышала его в последний раз очень давно. Перед ней стоял ее покойный отец, такой же мутновато-прозрачный, как и сама девушка. Он умер, когда Алисе было девять лет, и она даже не попрощалась с ним — отец был тогда в командировке и попал в аварию.

— Проклятье! Только не сейчас! — рассердился Алезар. Алиса, удивленная и обрадованная, бросилась к отцу и обняла его. Прикосновение к его воздушному телу было вполне ощутимо, как будто трогаешь сильную струю теплого воздуха. Алиса любила отца. Его смерть потрясла ее в детстве. Конечно, она не хотела заставлять Алезара ждать, но в этот момент папа был важнее.

— Папочка, знаешь, я ведь тоже умерла!

— Да, доченька, я знаю. Мы с твоим дедушкой пришли тебя встретить. Из-за спины папы появился высокий молодой человек с бородкой и в одежде священника. Алиса почти не запомнила его при жизни, а фотографий деда почему-то в семье не сохранилось, но она сразу поняла, что это действительно дед, по его сходству с отцом: у него был тонкий нос с фамильной горбинкой, светло-русые волосы и синие глаза как у папы. Только после смерти он как-то помолодел.

— Здравствуй, внучка, — кивнул он. — Ты поступила правильно, что не отреклась от креста: если бы ты это сделала, мы уже не смогли бы тебе помочь.

— Но… — хотела возразить Алиса, однако дед не дал ей вставить и слова. — Теперь молись Господу, чтобы он спас тебя от Сатаны, бей Сатану Христовым именем: старый лжец явился, чтобы увлечь тебя за собой и погубить твою душу.

— Но, — пробормотала Алиса.

— Нет, я не… — попытался возразить Алезар.

Однако поток словоизлияния деда было не остановить:

— Молись Господу, Алиса, прямо сейчас молись. Господь милостив. — Да не буду я! — воскликнула Алиса.

— Молись! Молись! — забубнил дед и вдруг невесть откуда достал массивную снежно-белую базуку. На ее боку была гравировка: «Иисус Х-300».

— Господи, помилуй! — взвыл дед, и прежде чем Алезар или Алиса успели что-то сделать, базука выстрелила ослепительным шаром яркого света. Снаряд ударил в грудь демона и как будто поглотил его. Алезар исчез без следа.

— Слава Богу! — исступленно закричал дед. Когда вопль утих, отец обратился к ошеломленной Алисе:

— Прости меня, доченька, это я во всем виноват: мало водил тебя в церковь, не учил ни молитвам, ни заповедям Господним. Да и мать твоя тоже твою душу спасать не спешила.

— И сам ты почти не ходил, и не молился! — строго сказал дед. — Да, если бы не ты, мучиться бы мне в Аду. Я ведь и перед смертью не успел покаяться, и не отпевали меня по-христиански. Если бы не твое мученичество, — расстилался перед дедом Алисин отец.

— Папа, дед! Какое, к черту, мученичество? Что вы делаете? Что вы сделали с моим демоном? — прервала их расшаркивания Алиса.

— Алиса! Как ты разговариваешь со своим дедушкой? — начал читать нотацию отец, — твой дедушка — святой. Его распяли на церковных вратах сатанисты! Он пытался помешать им ворваться в алтарь во время литургии. Они подняли его на острые прутья от ограды и прикололи к вратам, издеваясь: «Виси, как твой Христос висел!», и не давали никому подойти, пока он не умер. Он висел так до самого вечера, молясь за распинателей, а прихожане стояли вокруг, плакали, но ничем не могли ему помочь, так как сатанисты были очень страшными и злыми. Несмотря на очевидную бредовость выдуманной истории, Алиса оценила налет юмора в ней и усмехнулась. Так как ее вопрос про демона был проигнорирован, она повторила его: — Что вы сделали с Алезаром?

— А Алешенька, твой брат — сейчас с дедушкой. Боюсь, я не увижу его до Страшного суда…

— Вы меня слышите или нет? — повысила голос Алиса, прервав монолог отца об Алеше.

— Алешеньке сейчас очень хорошо. Так хорошо, что я и сказать не могу. Оказывается, доченька, когда Алеша был уже совсем плох, Дарья Ивановна, соседка наша, позвала к нему священника, он Алешеньку исповедал и причастил. Ты в это время была в школе, а мы с мамой на работе. И вот теперь Алешенька наш в Раю!

— Похоже, они издеваются надо мной — пробормотала Алиса под нос.

— Ну, хоть благослови Алисоньку иерейским благословением! — внезапно громко воскликнул отец, обращаясь к деду. Дед подлетел к Алисе совсем близко и перекрестил ее.

— Поцелуй благословившую тебя руку, — сказал отец. Девушке показалось, что ее мозг вдруг затуманился, голова закружилась, и она невольно приникла к руке деда.

— Да что такое! — внезапно очнувшись, она начала трясти головой. Странно, но и этот факт был проигнорирован ее родственниками. Алиса увидела на их лицах такие же полусумасшедшие улыбки, что и у ангелочков, и подумала, что им, видимо, промыли мозги. Это было тоскливо и жутко, и пока отец с дедом что-то бормотали между собой про Ад, Рай, Сатану и спасение, Алиса потихоньку думала, как от них удрать, чтобы попробовать найти Алезара. Конечно, она не могла быть уверена в том, что мотивы демона чисты, однако он хотя бы был разумным существом, не то что симулякры в облике Алисиных родственников. Девушка начала понемногу продвигаться к окну, надеясь, что захваченные своей болтовней дед и отец ее не увидят. Но вдруг дед обратился к ней, вместе с тем железной хваткой сжав ее нематериальную руку:

— Твоя судьба теперь в руках Божиих. Но поверь, что за тебя я буду просить его до дерзновения. Да и Ангел-хранитель твой обещал не отступиться от тебя перед Богом, хоть и грешна ты перед своим ангелом.

— Ну и где же он? — спросила Алиса.

— Я уже давно стою здесь и слушаю, — раздался звучный и мелодичный голос.

Алиса оглянулась. Неподалеку стояло светящееся существо, с ног до головы окутанное покровом, будто сотканным из светлых огненных струй.

— Вот и он, твой Ангел-хранитель! — обрадовался дед.

Покров распахнулся и превратился не то в огненные крылья, не то в два потока сверкающих лучей, падающих от плеч ангела к его ногам. Ничего похожего на мощные темные крылья Алезара. Лучезарное лицо ангела было серьезно и прекрасно, но красота его была немного инфантильной, в чем-то младенческой. Кожа ангела матово блестела, будто была фарфоровой, бледные волосы обрамляли лицо как лакированный парик. В нем не было даже явно выраженной принадлежности к мужскому или женскому полу: больше юноша, чем девушка, он был так идеально чист, что угнетал своим видом. От него исходила пассивная сила. Алисе он показался до ужаса скучным субъектом. В глазах ангела застыло покровительственное выражение, а на губах постная неподвижная улыбка. Алезар с его хищной выразительной красотой дышал жизнью, ангел же был холодным и немного неестественным, как совершенный, но не живой робот.

Дед повторно представил ангела:

— Вот твой Ангел-хранитель, который был тебе дан от святого крещения и незримо сопровождал тебя всю твою жизнь. — Это так, — серьезно подтвердил ангел.

— Ты — мой Ангел-хранитель? Так где же ты был, когда я попадала в беду? Почему не спасал меня? — поинтересовалась Алиса.

— Я много раз пытался говорить с тобой, но ты меня не слышала. Иногда мне удавалось помочь тебе через других людей, через ангелов и даже через стихии. Но против твоей воли я не мог на тебя воздействовать. А ты, в основном, прислушивалась к другим силам. Алиса подумала, что, может быть, это и к лучшему. Ведь если бы не различные испытания, она не смогла бы как следует развить в себе самостоятельность. К тому же сам факт того, что она не получала сигналы от этого роботоподобного гуманоида, определенно радовал.

— А еще твои грехи заставляли его держаться на расстоянии, — добавил дед, — и все это, увы, не осталось без последствий. Вскоре ты поймешь и оценишь сущность прожитой тобой жизни, и тогда ты сама найдешь ответы на многие вопросы, которые, я вижу, из тебя так и просятся наружу. А сейчас нам надо спешить.

«Ха! Прекрасно! Очевидно, что я сама найду ответы, раз меня так грубо игнорируют» — подумала Алиса, а вслух спросила:

— Куда же это мы направляемся?

— На поклонение Господу, — сказал Ангел-хранитель своим звучным голосом. Девушка тут же прикусила язык. А потом, приняв наиболее грозную позу, начала возмущаться:

— Я не собираюсь… Но, как это бывало и ранее, дед ее перебил:

— Мы должны пронести тебя сквозь земную атмосферу, которая кишмя кишит бесами и демонами. Надеюсь, что нам это удастся с Божией помощью. А теперь прощайся с отцом. Мы подождем тебя.

«Демоны! — осенило Алису. — Может, там будет и Алезар?».

Скроив на лице корявую покорность, девушка повернулась к отцу. Она крепко обняла его, хотя ощущала уже и не отца вовсе, а зомби с промытыми мозгами.

— Может, мы еще увидимся, если ты окажешься там же, где и я, — сказал отец. Потом он отпустил Алису и исчез. Девушка нерешительно обернулась к деду и ангелу. Она отметила, что если дед многое пропускает мимо ушей, будто выполняя простой машинный алгоритм, то ангел пристально следит за ней из-под маски холодного спокойствия. «Ты скорее мой страж, чем хранитель» — подумала она.