Мару задержали в конце мая. Я узнал об этом от Саши, а потом уже почитал новости. Оказывается, она не выезжала из Москвы. Жила у какой-то старой подруги… Которая ее, собственно, и сдала: за информацию о местонахождении подозреваемой было объявлено вознаграждение. Не дружите с алкоголиками.
Я смог найти для Мары хорошего адвоката, специализирующегося именно на убийствах «среднего звена». Кстати, выйти на него удалось через моего нового напарника Рому, у которого остались какие-то скиновские связи. Не пришлось даже скидываться с друзьями на гонорар: оказывается, у Мары были определенные сбережения.
Я не смог добиться свидания: мы ведь не состояли в браке, а особенно активно светиться и копошиться мне отсоветовал адвокат. Мы пообщались лишь с помощью нескольких записок, в которых избегали говорить о действительно важных вещах… Сплошные признания в любви, милые шутки и приятные воспоминания. Ни слова об убийстве. Мне сказали, что так положено.
И все же я затеял едва ли не «собственное расследование», пытаясь выяснить, кто звонил (или мог звонить) Крови в ту ночь. Я стопроцентно поверил в версию Мары: в конце концов, зачем ей было мне врать? Я не следователь и не могу влиять на ход дела. Я не «добрый христианин», и не отвернулся бы от Мары, даже если бы она была виновата. Она это прекрасно знала.
Но откуда я мог получить информацию? Саша ничего не помнила, Мара (даже если бы мне удалось с ней нормально поговорить), похоже, тоже. Попытаться покопаться в биографии Крови, установить круг ее врагов? В этот круг вполне может попасть пол-Москвы: ни телевизионная, ни сатанинская среда не отличаются доброжелательной атмосферой.
Я совсем было решился рассказать следователю о Мариной записке, и уговорить его посмотреть архив вызовов на телефоне погибшей… Но адвокат жестко запретил мне это делать. Он сказал, что я ломаю его линию защиты, и что следователь в любом случае не заинтересован ни в моем, ни в Марином спокойствии и благополучии.
Линия защиты меня, прямо скажу, не восторгала. Признание вины, сотрудничество со следствием, аффект, самозащита… Липовые «положительные характеристики по месту жительства» (представляю, как бы охарактеризовали Мару свекры, если бы к ним действительно кто-то обратился). Взятки в соцзащите, обеспечившие «случайную» пропажу дела о лишении родительских прав. Еще какие-то взятки, мелкие, но многочисленные…
В общем, все шло к тому, чтобы как можно сильнее уменьшить срок – а об оправдательном приговоре речь не заходила. Адвокат утверждал, что с нашей судебной системой очень редко имеет смысл этого добиваться. И это явно не тот случай: слишком уж удобно все складывается, никто не будет переделывать громадную работу ради спасения нескольких лет жизни какой-то там Мары.
Но я не мог просто сидеть и молчать. Поразмыслив, я решил все-таки заняться поиском врагов Крови. Вдруг что-нибудь да всплывет? В первую очередь я хотел поговорить с Глебом, однако выяснилось, что он уехал на море. Отдохнуть, восстановить нервы… Ладно, это можно было понять. В конце концов, все мы воспринимаем горе по-разному: кто-то мечется, как я, а кто-то впадает в апатию… Наверное… Так или иначе, но серьезный разговор о врагах явно откладывался: нельзя задавать такие вопросы удаленно, ни через интернет, ни по телефону.
Поразмыслив, кто еще может дать мне нужную информацию, я обратился к Игорю, и вот тут меня ждал сюрприз.
Сначала друг просто резко порекомендовал мне «заканчивать с этой самодеятельностью». А когда до него дошло, что я не отступлюсь, он приехал ко мне домой и едва ли не с порога заявил, что Кровь убил Глеб.