В последующие недели я просто работал и учился, гулял по парку и смотрел кино… Внезапно выяснилось, что я не знаком со множеством замечательных фильмов и сериалов.
Мне никого не хотелось видеть, ничего не хотелось вспоминать.
Как ни странно, но дела с учебой именно в этот период начали складываться особенно хорошо. Я читал больше, чем требовалось по программе, и, кажется, понимал больше, чем было запланировано составителями программы. Одно время я даже всерьез помышлял о том, чтобы после получения диплома заняться академической наукой, но потом понял, что вряд ли смогу уложиться в требуемые рамки. Мои статьи будут признавать экстремистскими еще до выхода из печати – а все из-за невинного, казалось бы, стремления видеть в людях правду.
В итоге я принял решение пойти психологом в МЧС. Может быть, даже до окончания обучения, курсе на третьем… Надо будет поинтересоваться формальностями.
Не могу же я давать консультации людям, которых волнуют неурядицы семейной жизни или отношения с выросшими детьми. Точнее, консультировать я могу, но вряд ли кто-то скажет мне спасибо за советы. Я ведь буду рушить, а не сохранять статус-кво; сдергивать завесы, а не штопать их и украшать затейливой вышивкой… Не исключено, что некоторых особо затейливо двинутых клиентов после особо безрезультатных консультаций я буду попросту физически убивать. Шутка.
А вот там, где бурлит кровь и снимает жатву смерть, людям требуется совсем иное. Они ненадолго забывают обо всей ерунде, которая беспокоит их повседневно, и проявляют готовность увидеть жизнь во всей ее красоте и сложности. Это я могу им дать. Пусть даже потом большинство из них вернется к ерунде. Ведь им на смену придут новые люди: катастрофы в этом, казалось бы, спокойном и скучном мире случаются с завидной регулярностью. Маленькие и незаметные, крупные и ужасающие… Неважно: для людей, которых затронула катастрофа, подобное масштабирование не имеет значения.
Так было принято одно из самых важных решений в моей жизни – можно сказать, походя, когда я был перегружен и загнан совсем иными проблемами.
В середине июня адвокат передал мне очередную записку от Мары. Ее я сохранил, поэтому могу привести текст целиком, как есть, не по памяти:
«Привет, Эфон. Все складывается хорошо. У меня был Игорь. Чуть-чуть отсидеть придется – однако, умоляю тебя, не волнуйся. Это интереснейший материал для исследования, когда-нибудь я напишу об этом книгу. Может, мы вместе напишем: ты же у нас психолог. Люди, запертые в клетки и отгороженные от привычного быта, перешедшие границу преступления или жестоко подставленные, вынужденные приспосабливаться к взаимодействию с незнакомцами и выстраивать едва ли не первобытную иерархию… Меня тут все любят: я умею находить нужный тон.
Эфон, это ненадолго… но ни в коем случае не жди меня. Иди дальше своим путем, найди себе девочку, не думай обо мне. Надеюсь, мы когда-нибудь встретимся, но пусть это будет встреча двух старых волков (которые при желании могут и переспать), а не романтические сопли воссоединения влюбленных. Может быть, ты не заметил, но ты многое мне дал. Наверное, я тоже что-то тебе дала. Но все в этом мире имеет конец, и в нашем случае обстоятельства явно свидетельствуют о его наступлении. Бессмысленно переть против реальности. Мы не успели построить ничего такого, что следовало бы хранить. Может быть, и не могли построить. Давай смотреть на вещи трезво и не обманывать себя – Игорь рассказал тебе, к чему приводит обман и недоговорки. Ave!».
Я никогда не страдал избытком сентиментальности, но эту записку я поцеловал. Вот это я называю настоящей близостью и откровением…
Конечно, я не бросился мигом «искать себе девочку». Пока я не испытывал такого желания. Но если оно появится – что ж, жизнь должна продолжаться. И Мара в любом случае будет одним из самых дорогих моих воспоминаний. Впрочем, к чему я говорю о ней, как о мертвой? Она – мой друг, и когда-нибудь мы действительно снова встретимся.
Через несколько дней после получения записки я узнал, что в жизни Мары произошел новый поворот. Они с Гейтом зарегистрировали брак. Он утверждал, что это просто для облегчения свиданий, но в глазах его я видел что-то другое… Ну да ладно: в конце концов, для женщины лучше создать семью с учителем, нежели с учеником. А я еще встречу свою ученицу.