На следующий день Игорь проснулся раньше всех, хотя было уже далеко не утро: часов 14 или 15. Он (сукин сын, не обремененный знанием психологии) осторожно снял со своей груди голову уже-не-девственницы Саши, натянул джинсы и вышел покурить на веранду. Там его ожидал сюрприз: тщательно расчлененное кем-то тельце кошки было аккуратно разложено по полу. Сначала Игорю показалось, что тельце некомплектное, но, докурив и спустившись с крыльца, он обнаружил недостающую деталь: голова была аккуратно насажена на колышек, воткнутый в землю возле самых ступеней. А поднявшись обратно на веранду, Игорь обнаружил последнюю деталь композиции: на оконном стекле кто-то написал кровью: «Убирайтесь».
В легком обалдении Игорь прошел в комнату, где спали мы с Глебом и Кровью (пришлось уступить единственное отдельное помещение новоявленным влюбленным). Хозяин дачи громко поинтересовался, кто из нас вчера допился до такой степени, что решил поиграться со стереотипами из желтых газет. Все клятвенно уверили его, что ни за какими кошками вчера не гонялись.
В итоге Игорь пришел к выводу, что сюрприз для него подготовили местные подростки (начало давать плоды преподавание основ православной культуры), либо двоюродный брат, после смерти отца вроде бы претендовавший на часть наследства. Первый вариант, пожалуй, выглядел более достоверным.
Все части тела мы донесли до помойки, располагавшейся на окраине дачного поселка, а голову мы с Игорем решили оставить… Не пропадать же добру. Мы соскоблили с нее все мягкие ткани, а почти оголенный череп поместили в солевой раствор и поставили вариться на газовую плитку.
Когда мы отмывали кровь с веранды и стекла, Кровь рассказала, что в ее имени нет никакого особого подтекста. Просто, когда в юности ее пригласили поучаствовать в первом шоу, ей надо было выдумать себе какое-то красивое и таинственное имя, и «Ангелина Кровь» показалось подходящим… Друзья тогда называли ее иначе, но впоследствии оказалось, что это имя (естественно, без «Ангелины») нравится ей куда больше. Поэтому теперь она называет себя Кровью, а для шоу выбирает другие псевдонимы.
Ближе к ночи мы преподнесли Саше подарок: тот самый кошачий череп. Девочка была в восторге: почему-то в этом возрасте (а может, и не только в этом) они любят кошачью тематику. Не знаю, по мне так волки и вообще род собачьих куда симпатичнее. Кстати, Кровь со мною согласна, за что я и уважаю ее больше, чем какую-либо другую знакомую женщину.
Я немного беспокоился из-за Игоря… Это тонкий момент. Конечно, дружески мы можем над ним прикалываться, иногда даже очень жестко. Но все-таки я понимаю, что в некоторых областях жизни шрамы очень мешают. Например, я никогда не спрашивал, как у Игоря обстоит дело с женщинами.
И вот Саша… Хорошо, переспать по пьяни – нетрудно. Но какие мысли посетили ее наутро? Не придет ли она в ужас от контакта с «этим чудовищем», не оскорбит ли моего друга отказом от дальнейших отношений (пусть даже очень мягким)? Для любого другого мужчины это было бы просто «бабьей дурью», но для Игоря… Наверное, это очень болезненно.
Но мои опасения не оправдались. С момента пробуждения Саша не отходила от своего нового приятеля, и в конце концов я начал подозревать, что шрамы ее едва ли не привлекают. А что, в конце концов, это «украшение мужчины»… Пусть и в чрезмерном количестве.
А может быть, дело и не в шрамах. Кроме шуток, Игорь отличный друг и интересная личность. Я был рад, что Саша это разглядела, и волевым усилием отбросил последние остатки ревности. В конце концов, незадолго до того, как пойти в комнату, Игорь отводил меня в сторону и напрямую спрашивал, рассматриваю я Сашу как потенциальную любовницу или просто как подругу. Я выбрал второй вариант. Это было честно: я смотрел на нее как на одну девушку из многих, с которой, конечно, можно было бы когда-нибудь переспать, но… А Игорь – он прямо сразу как-то загорелся. Ни разу еще не видел его таким.