В ночь со вторника на среду пошел дождь, и мы вернулись с прогулки мокрыми насквозь. Второй раунд посиделок пришлось организовать в доме. Глеб предлагал растопить камин, но мы его отговорили: запаса дров у нас не было, а собирать что-то на улице в такую погоду вряд ли имело смысл. Поэтому мы просто зажгли свечи, и расслабленно раскинулись на двух креслах и тахте, попивая вино. Я заметил, что кошачий череп стал не единственным приобретением Саши за эти сутки: на ее груди красовался простенький амулет-пентаграмма. Игорь? Нет, скорее, Кровь. Женщины любят закреплять дружбу такими подарками. Да, кажется, раньше я видел этот амулет на Крови.
Шаги на чердаке раздались, когда мы допивали третью бутылку. Мы с Глебом поднялись наверх, но никого не обнаружили. Слава Сатане: не хватало еще узнать, что за время отсутствия хозяина на даче поселились бомжи. После этого возник спор: Глеб утверждал, что Игорь должен провести жесткий ритуал и вычистить помещение наголо, а Кровь склонялась к варианту с «приручением сущности». Игорь оказался в щекотливом положении. С одной стороны, именно ему, как хозяину дома, предстояло принять решение и поставить точку в споре. С другой стороны… Вмешиваться в супружеские ссоры – вы же понимаете, что это такое? В общем, Игорь сказал, что разберется с этим позже.
Буквально на полчаса я уснул, а проснувшись, ощутил себя полным идиотом. Я вспомнил, что, собираясь на дачу, хотел заодно пополнить запасы могильной земли (в последний месяц я увлекся одной интересной работой, в суть которой не буду здесь вдаваться)… Но во время вчерашней беготни с кошкой это как-то забылось, а теперь… Завтра ранним вечером мне надо успеть на электричку, чтобы быть в больнице к началу смены. В общем-то я планировал проспать почти до электрички. Подниматься с утра пораньше и нестись на кладбище? А сейчас просто сидеть здесь и терять время? Обидно. Тем более дождь кончился…
Саша согласилась на поход почти сразу. Все-таки она еще не вышла из того возраста, когда ночные прогулки по кладбищу кажутся чем-то романтичным. Кровь тоже не возражала: в последнее время она пыталась сбросить вес и старалась не упускать ни одного шанса прогуляться. Игорь был готов развлечь Сашу. А вот Глеб заартачился… В конце концов, он заявил, что вообще не видит смысла в этой моей практике, что землю нужно брать лишь в редких случаях и лишь с определенных могил… Я ответил, что имею право поэкспериментировать.
В общем, в итоге мы отправились на кладбище вчетвером, а Глеб раскрыл ноутбук и углубился в какую-то игрушку.
Я люблю сельские погосты за их тишину и заброшенность. Да, знаменитые московские кладбища имеют свою атмосферу, там можно увидеть памятники, приближающиеся по художественной ценности к произведениям искусства. Но охрана, администрация и раскинувшийся вокруг многомилионный город никогда не дадут тебе почувствовать, что это кладбище – целиком и полностью твое. У тебя есть два варианта: либо прогуливаться с чинным видом туриста, либо пробираться между могил вором. Нетрудно догадаться, что эти варианты – соответственно, дневной и ночной. И в обоих я нахожу мало удовольствия.
То ли дело Подмосковье! Почти в полной темноте, не включая фонарики (которые только сузили бы поле зрения), мы приблизились к небольшому леску посреди изрытых тракторами лугов. В воздухе был рассеян запах дождя. Входя на территорию кладбища, друзья оставили шуточки насчет «Эфа-садовода» и погрузились в почтительное молчание. И это правильно: края надо знать.
Территория уже даже немного выходила за пределы леса. Кладбище раздулось, словно утопленник или обожравшийся дракон… Между оградками было очень мало проходов, я слышал, что скорбящие родственники устраивали едва ли не криминальные разборки за вожделенные два квадратных метра. Санитарные нормы давности захоронений явно не соблюдались. Этим объяснялся тот факт, что на столь тихом и удаленном кладбище почти не было неухоженных могил… Всего несколько лет – и поверх захоронения, за которым перестали ухаживать, наскоро закапывали кого-то еще.
Что поделать. Мало того, что окрестные деревни вымирали, так еще и новоявленные москвичи, не отвоевав место на городских кладбищах, скопом возвращали своих покойников на малую родину.
Когда я сгребал землю в пакет, мне на несколько секунд показалось, будто бы я – огромный черный волк, пожирающий землю с кровью… Это было потрясающее ощущение. Но меня почти сразу вывел из транса Игорь, негромко произнесший что-то матерное. Я вскочил так быстро, что кровь ударила в голову, и меня слегка замутило. Но на это некогда было обращать внимание… Ибо Игорь, как оказалось, отвлек меня по уважительной причине.
По тому единственному проходу, который вел к месту нашей дислокации, неспешно двигалась полупрозрачная девичья фигурка. Я с интересом оглядел струящийся силуэт… Утопленница? Пожалуй, похоже. Может быть, это связано с метафорой об утопленнике, пришедшей мне в голову? Но почему женщина, я вроде бы представлял мужчину… Над этим надо будет поразмыслить.
Нервно сглатывая, Саша отступила за наши спины. Хорошо хоть не начала визжать, ненавижу этот звук. Еще одна правильная деталь – она не стала цепляться за Игоря или меня, а реализовала хватательный инстинкт совершенно безобидным способом: ее руки побелели, сомкнувшись на ближайшей оградке. Нет, потрясающую девочку я нашел приятелю. Сам собой горжусь.
Призрак приблизился метров на пять и остановился. Мы смотрели на него, он смотрел (если это можно так назвать) на нас. Секунд через десять друзья покосились на меня, и я со вздохом понял, что разруливать ситуацию придется тому, кто все это затеял. Зажав в руке амулеты, я начал вежливо втолковывать призраку, кто я такой и зачем мне нужна могильная земля… Честно говоря, я не думаю, что он меня слушал и понимал. Если уж Глеб не понимает… Но, вероятно, сам тон речи сыграл свою роль. Через полминуты призрак схлопнулся, будто бы вакуум. Мы взяли пакет и отправились в обратный путь. Проходя то место, где стояла утопленница, Саша вцепилась в локоть Игоря и не отпускала до самого дома. Но это было уже неважно: ведь опасность миновала.
Мы подошли к даче уже на рассвете. Нас сопровождал какой-то загробный вой на границе слышимости… Если бы мы находились не посреди дикой подмосковной природы, я бы решил, что кто-то включил эмбиент. Но Игорь сказал, что это какой-то строительный агрегат. Там неподалеку возводили престижные коттеджи, для строительства которых использовалась весьма серьезная техника. Неужели кто-то начинает свой рабочий день сейчас, в пять утра?
Глеб спал на веранде, обрызгавшись репеллентом настолько усердно, что мы едва смогли к нему приблизиться. А рядом с ним валялось ружье, что очень не понравилось Игорю. Он разбудил Глеба и начал втолковывать, что еще не перерегистрировал оружие с отца на себя, и нечего светиться перед соседями… Глеб ответил, что не просто развлекался, а отпугивал какую-то тварь, похожую на бешеную собаку. Мы начали было удивляться столь раннему наступлению белой горячки, но потом вспомнили про свои собственные приключения и вежливо замолчали.
Дачка-то явно была непростой… Повезло Игорю. Глеб и Кровь возобновили свой спор о методах работы со свалившимся на друга счастьем. Игорь не удержался и на этот раз вмешался… Потом разговор снова перекинулся на ружье, а потом – на какие-то дела Игоря… Я удалился в дом. Способы, которыми Игорек зарабатывает на жизнь, относятся к категории «меньше знаешь, крепче спишь».
Крепче спишь… Звучит заманчиво. Я повалился на топчан и почти сразу вырубился. В последнюю секунду я сообразил, что рядом вроде бы дремлет свернувшаяся калачиком Саша. Но нет – сил на ходьбу у меня не было. Если у них еще есть какие-нибудь интимные планы, то пускай Игорь на руках перемещает отсюда хоть Сашу, хоть меня.
В конце концов, мне уже не восемь лет, чтобы этого стесняться. Ну главное, пусть в пижамку не переодевает.